Стивен Роузен - Вегетарианство в мировых религиях

Возможно, способнейший ученик Климента, Ориген (185–254. н. э.), один из самых плодовитых раннехристианских писателей, высказал верную мысль о тех, кто поддерживает мясоедение: «Я думаю, что люди стали приносить в жертву животных потому, что им понадобился предлог для вкушения плоти» (Stromata, «О жертвоприношениях», кн. VII).[23]

Позднейшие разновидности христианства также поддерживали вегетарианство. Эллен Г. Уайт, одна из основательниц церкви адвентистов, была убежденной вегетарианкой так же, как Дж. Уэсли, основоположник методизма. Сильвестр Грэхем, пресвитерианский священник, знаменитый своими «хлебцами Грэхема», пропагандировал отказ от мяса, а Уильям Меткалф, пастор Библейской Христианской Церкви Англии, написал книгу под названием «Воздержание от мяса животных» (1829 г.). Эта работа считается первой книгой о вегетарианстве, изданной в США.

Траппистский, бенедиктинский и картезианский ордена Римской Католической Церкви и другие христианские организации, как, например, Универсальное христианское гностическое движение и Братство розенкрейцеров, отстаивают вегетарианство, даже если их приверженцы не проявляют особого постоянства в этом отношении. Сегодня существуют две крупные христианские группы, которые упорно стремятся доказать важность отказа от мясной пищи для современных христиан: Католическое общество изучения и защиты животных и Общество христианской помощи животным и людям.

Несмотря на то, что Второй Ватиканский Вселенский Собор Католической Церкви, проведенный в 1965 году, ослабил монастырский устав касательно мясной пищи, особенно для монахов траппистского ордена, большинство траппистов все еще придерживается изначального вегетарианского устава. И хотя многие утверждают, что св. Франциск не был последовательным вегетарианцем, большинство монахов-францисканцев не едят мяса, вероятно потому, что св. Франциск — покровитель животных, и потому, что он открыто высказывал свою любовь ко всякой Божьей твари.

Современный бенедиктинский монах, брат Дэви Стейндл-Раст, считает, что, хотя библейская традиция позволяет различные толкования касательно отношения человека к животным, Жития святых доказывают необходимость всеобъемлющего сострадания. Брат Дэвид говорит: «К несчастью, христиане внесли свою лепту в эксплуатации: окружающей среды и жестокое обращение с животными. Иногда они даже пытаются оправдать свои преступления, используя отрывки из Библии, вырванные из общего контекста, но истинные принципы религии нужно изучать на примере святых… Различные животные в христианском искусстве символизируют разных святых. Св. Менас обычно изображается с двумя верблюдами, св. Ульрих — с крысой, св. Бригитта — с утками и гусями, св. Бенедикт — с вороном; список можно продолжать до бесконечности. Св. Губерт изображается с оленем, у которого между рогами распятие. По легенде, этот святой был охотником, но оставил свое жестокое ремесло после того, как внезапно увидел Христа в олене, которого собрался подстрелить».[24] Это красноречивый пример того, что божественное скрыто во всех созданиях. «В конце концов, — рассуждает брат Дэвид, — сам Христос зовется «агнцем Божиим».[25] Иногда мы забываем, что любовь, к которой призывал Христос, должна быть всеобъемлющей, как отражение любви Господа ко всем Его творениям. Молитва Господу начинается (в оригинале) арамейскими словами awoon dwashmaya. Обычно это переводится как «Отче наш, сущий на Небесах»; но более точным переводом было бы «Отче наш общий, сущий на Небесах».[26] Арамейский оригинал утверждает, что Бог — отец всех живых существ во Вселенной, независимо от их биологического вида. Тем самым подразумевается, что христианская любовь объемлет все, и сколько любви ты отдашь окружающему миру, столько же даст тебе Господь. Для вегетарианцев также особо значимо то, что молитва продолжается словами «хлеб наш насущный даждь нам днесь».

Требование сострадания и взаимной любви заложено в Шестой заповеди: «Не убий». При всей простоте и прямоте этой заповеди, ее редко понимают буквально и обычно считают применимой только к человеческим существам. Однако в Книге Исхода (20:13), в которой записана заповедь, использовано еврейское слово lo tirtzach. Согласно Рейбену Алкелею, tirtzach означает «любое убийство». Следовательно, заповедь призывает нас воздерживаться от убийства вообще. Запрет в пояснениях не нуждается. Споры вызывает слово «убить», обычно означающее: а) лишить жизни, б) покончить с чем-либо, в) разрушить жизненную, основную сущность чего-либо. Раз убить можно все, в чем есть жизнь, значит, животных тоже убивают; согласно заповеди, убийство животных запрещено.

Жизнь обычно определяется как качество, отличающее работающий, функционирующий организм от мертвого тела. При всей своей сложности жизнь заявляет о своем присутствии с помощью набора симптомов, известных как биологу так и тому, кто просто читает книгу природы. Все живые организмы проходят шесть фаз: рождение, рост, зрелость, размножение, увядание и смерть. Таким образом, и по человеческим, и по Господним представлениям, звери являются живыми существами. Все живое может быть убито, а убить означает нарушить заповедь, не менее священную, чем все остальные: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем. Ибо Тот же, Кто сказал: «не прелюбодействуй», сказал и «не убий»; посему, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона» (Иак. 2:10, 11).

В Ветхом Завете также много доводов в пользу вегетарианства. На это можно сказать, что христиане не обязаны следовать древнему Закону и имеют право ограничиться Новым Заветом. Однако сам Иисус учил другому: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота и ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнятся все. Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном» (Мф. 5:17–19).

Возможно, главная причина, которая побуждает христиан «преступить закон» несмотря на библейскую заповедь, запрещающую убийство, кроется в широко распространенном убеждении, что Христос ел мясо. Однако Иисус был известен как «царь мирный», а его учение призывает к всеобъемлющей, вселенской любви, состраданию и уважению. Трудно совместить миротворческий образ Христа и разрешение на убийство животных. Тем не менее, в Новом Завете постоянно упоминаются просьбы Христа дать ему мяса, и любители мясной пищи пользуются этими цитатами для того, чтобы оправдать собственные гастрономические вкусы. Но при внимательном изучении греческого подлинника обнаруживается, что Иисус просил вовсе не мяса.

Хотя в английском переводе Евангелий слово meat (мясо») употребляется девятнадцать раз, греческие слова оригинала точнее было бы перевести как «пища»: broma — «пища» (использовано четыре раза), brosimos — «то, что можно есть» (встречается один раз), brosis — «питание, процесс питания» (употреблено четыре раза), prosphagion — «нечто съедобное» (использовано один раз), trophe — «питание» (встречается шесть раз), phago — «есть» (употреблено три раза).

Таким образом, «есть ли у вас мясо?» (Ин. 21:5) следует читать «есть ли у вас пища?». А когда в Евангелии говорится, что ученики пошли купить мяса (Ин. 4:8), точный перевод был бы всего лишь «пошли купить съестного». В каждом случае греческий подлинник указывает просто на «пищу», а не обязательно на «мясо».[27]

Задача сводится к истолкованию оригинала и переводов, часто неверных. Многие ошибки в переводе Библии (например, Red Sea — «Красное море» вместо Reed Sea — «Море Камышей») незначительны и даже забавны. Но некоторые из них существенно отклоняются от подлинника; между тем, в случае, если ошибочный вариант используется в течение столетий, он закрепляется в библейском каноне. Но если принимать во внимание содержание и цель жизни Иисуса, становится трудно или, скорее, невозможно примирить поедание мяса и христианское вероучение. Христиане, употребляющие в пищу мясо, возражают: «Если Библия проповедует вегетарианство, как же тогда понимать чудо с хлебами и рыбами?»

Некоторые толкователи Библии, учитывая сострадательную натуру Иисуса, предполагают, что слово «рыба» в данном случае обозначает небольшие шарики из водоросли, растущей в восточных морях и известной как «рыбья трава»; похожие шарики едят и в наши дни. Водоросли высушиваются на солнце, измельчаются в муку, из которой пекутся шарики. Такие «хлебцы» были обязательным блюдом кухни древнего Вавилона; они также высоко ценятся в Японии. Мусульмане считают их пищей для правоверных, и, что еще важнее, во времена Иисуса они были признанным деликатесом. Кроме того, следует учесть чисто практическое соображение: в корзину с хлебом скорее положили бы такие шарики, чем настоящую рыбу — она быстро протухла бы на солнцепеке и испортила остальную еду.[28]