Айзек Азимов - Земля Ханаанская. Родина иудаизма и христианства[The Land of Canaan]

«Народы моря» потерпели поражение от Египта, но с ними все еще не было покончено. Часть этих людей, которых египтяне называли «пелесет», осела на побережье к северу от Синайского полуострова. Для израильтян они были — пелишти, а в нашем языке стали филистимлянами.

Для древних греков имел значение только тот народ, который жил на побережье, поскольку именно с ним они вели свою морскую торговлю. Поэтому территория, которую занимали филистимляне, плюс все внутренние районы, расположенные далеко от прибрежной полосы, которые они не занимали, называли по их имени, и до нас это название дошло как «Палестина».

Филистимляне успешно сдерживали проникновение израильтян на южное побережье. На севере то же самое делали сильные финикийские города. Израильтяне оказались запертыми в центральном холмистом районе Ханаана. Наибольшей властью они обладали на западном берегу Иордана, где укоренились «колена Рахили»: Манассия — на севере, Вениамин — на юге и Ефрем — между ними.

Они заключали союзы с другими вторгшимися на север племенами, которых описывали как потомков Израиля-Иакова от других его жен, а не от Рахили. Это были Асир, Неффалим, Завулон и Иссахар. Образовались союзы и с племенем Дана, воевавшим с филистимлянами вблизи побережья, и с племенами Гада и Рувима на восточном берегу Иордана.

Юг наводнили племена Иуды и Симеона (хотя говорят лишь о племени Иуды, поскольку оно быстро поглотило потомков Симеона). Вообще-то племя Иуды представляло собой особый случай. Оно занимало самую южную часть Ханаана, наиболее засушливую и наименее развитую. Члены племени вступали в брак с хананеями, жившими на той же земле, и, хотя в Библии Симеон и Иуда перечислены среди сыновей Иакова, эти племена в действительности никогда не входили в союз израильских племен.

Как бы то ни было, вспоминая прошлое, израильтяне говорили о союзе двенадцати колен, включая в их число Иуду и Симеона. Возможно, число их не случайно равнялось двенадцати, поскольку с ним связаны различные мистические ассоциации. Это число циклов лунных фаз за один цикл сезонов. То есть количество месяцев в году и отсюда — количество зодиакальных созвездий. Для кочевников и охотников логично было измерять время по луне, но для земледельцев все сезоны были важны. Поэтому способы согласования лунного и солнечного календарей были окутаны всякого рода религиозными знаками, в них, естественно, входило и число двенадцать.

Фактически колено Левия было тринадцатым в этом союзе племен, но оно было малочисленно и оккупировало не какую-то соседнюю территорию, а скорее горстку городов. Поэтому на него смотрели как на племя, не имевшее территориальной общности, и общее число колен оставалось равным двенадцати. Однако его происхождение прослеживалось от Левия, сына Израиля, и для того чтобы ни у кого не было сомнений, что у Израиля было только двенадцать сыновей, колена Ефрема и Манассии стали считать потомками двух внуков Израиля. Эти два внука были сыновьями Иосифа, любимого сына Израиля (Ефрема и Манассию поэтому иногда объединяют как «колена Иосифа»).

Колена Израиля образовали свободный союз, который можно называть просто Израилем. Союз этот, однако, был действительно свободным, и отдельные племена, кроме случаев крайней необходимости, вели себя почти как независимые образования. У каждого были свои традиции и племенные вожди. О некоторых из этих вождей вспоминают предания, описывая их победы над тем или иным врагом. Их называли судьями, поскольку одной из обязанностей вождя в родоплеменном обществе были судебные разбирательства и вынесение приговоров, воздававших (на что следовало надеяться) всем по справедливости.

В позднейшей истории Израиля эти родоплеменные традиции интерпретировались как часть жизни единой нации. По этой причине разные судьи обязаны были править всеми коленами, один судья за другим. Из-за мистического смысла числа двенадцать было двенадцать судей, хотя от некоторых Библия отделалась одним-двумя стихами, не более. В результате такой неправильной интерпретации расчеты по Книге Судей явно свидетельствуют, что племенной период длился свыше четырех сотен лет и израильское завоевание происходило около 1450 г. до н. э. Если подойти к делу с (как кажется) более реалистических позиций и исходить из того, что упомянутые колена были независимы и разные судьи вполне могли править одновременно, получается, что племенной период длился менее полутора сотен лет. Это вполне согласуется с датировкой израильского завоевания — примерно 1200 г. до н. э.

В дополнение к периодически возникавшей необходимости защищаться от общего врага мощным фактором, удерживающим эти племена вместе, была религия. Трудно сказать, что представляла собой религия израильтян в те времена, когда они перешли Иордан, поскольку впоследствии их религиозные лидеры склонны были приписывать свои усложненные догмы тому примитивному периоду. Возможно, израильская религия времен завоевания не слишком сильно отличалась от религии прочих кочевых племен, и они поклонялись богу грозы, не слишком отличавшемуся от других богов[11].

Форма богослужения у пришлых израильтян была примитивной, ей не хватало красок и замысловатого ритуала, успевшего появиться в городах Ханаана с их древними культурными традициями. Суровые сыны пустыни из кочевых племен смотрели на ханаанские обычаи как на греховные. Что неудивительно, поскольку сельские жители всегда осуждали замысловатые повадки «порочного города» и осуждают их и в наше время.

Среди израильтян возникли две религиозные партии. Некоторые переняли различные ханаанские ритуалы и даже признали ханаанских богов. Другие оставались приверженцами более древних и простых способов поклонения Яхве. Эти последние, мы будем называть их яхвистами, не привыкли к искусно вырезанным деревянным или каменным фигурам (идолам), изображавшим богов. Именно против обожествления идолов они в основном яростно и выступали.

Библия отражает воззрения яхвистов и, возможно, придает им большую значимость, чем они имели на самом деле. В течение шестисот лет после израильского завоевания яхвисты представляли собой партию меньшинства и обычно мало влияли на израильских вождей.

На ранней стадии племенного строя наиболее могущественным было колено Ефрема, и его самый почитаемый культовый центр находился у города Силома. Силом находился в 20 милях к северу от Иерусалима. Почему его выбрали в качестве святого места, неизвестно. Археологические находки свидетельствуют, что место, где находился Силом, было безлюдно вплоть до завоевания израильтянами. Может быть, израильтяне умышленно выбрали такой необжитой участок, чтобы создать центр поклонения в месте, не связанном с обычаями хананеев.

Другие колена демонстрировали свою приверженность племенному союзу, принося подобающие жертвы у Силома, а в установленное время к святому месту шли паломники из разных колен.

Среди общих врагов, заставлявших союзные племена держаться вместе, были, разумеется, хананеи — они все еще были сильны на севере, даже после того как Центральный Ханаан был завоеван «коленами Рахили». Северных хананеев, возможно, поддерживали богатые города побережья. В результате набега на юг «народов моря» эти города были опустошены, но первым оправился город Сидон. Расположенный в 40 милях к югу от Библа, он стал теперь главным городом области, позднее названной Финикией. Поэтому в Книге Судей хананеи с побережья упоминаются под именем сидонян.

Другим врагом, одновременно и более опасным, и более ненавистным, были филистимляне. Между филистимлянами и израильтянами встал барьер в виде обряда обрезания — отсечения крайней плоти пениса.

Кажется, первыми этот обряд стали практиковать египтяне. Хананеи переняли его за те столетия, пока подчинялись Египту, а израильтяне — когда пришли на их землю. Вполне возможно, что обрезание берет свое начало из обряда плодородия или служило заменой принесения в жертву человека, но позднее израильтяне отнесли эту церемонию к Аврааму и рассматривали ее как форму выполнения завета (договора) с Богом, но которому Ханаан был отдан им на законном основании.

Как бы ни объясняли происхождение этого обычая те, кто его практиковал, обрезание считалось чрезвычайно важным. Филистимляне, пришедшие с востока и в значительной степени перемешавшиеся с греками, переняли древнееврейский язык и многие из форм ритуальных отправлений, но так никогда и не приняли обрезание. В глазах израильтян тот факт, что они не прошли обрезание, выглядел особенно ужасным.

Может показаться, что филистимляне не представляли собой слишком уж большой угрозы. Они были сравнительно малочисленны и занимали ограниченную территорию вдоль побережья, образовав свободную конфедерацию, состоявшую на греческий манер из городов-государств. Таких городов было пять, причем три на самом побережье. По порядку с севера на юг это были Ашдод, Аскалон и Газа. В десяти милях от Ашдода в глубь суши находились еще два города-государства — Екрон и Гат. Но, несмотря на их малочисленность, разобщенность и чрезвычайную враждебность окружающих их соседей, филистимляне могли нанести ощутимый урон. В значительной мере это объяснялось вооружением.