Лууле Виилма - Главная книга о воспитании детей, или О том, как помочь ребенку стать счастливым

В мире есть три хорошие вещи: красота, ум, богатство. А так как всего этого можно добиться большим трудом, то человек и старается что есть мочи. Он устремляется все выше и выше. Прикладывает огромные усилия, чтобы вознестись на свое облачко, а там уже встать в полный рост и ощутить свое превосходство. К сожалению, для человека с комплексом неполноценности именно в этот момент всегда находится некто, оказывающийся еще лучше. С этим знанием человек опускается с небес обратно на землю. Он молча проглатывает отчаяние, печаль, обиду, горечь и тому подобное и предпринимает новую попытку. Но и она завершается падением, если мышление остается прежним. Каждая очередная попытка ведет к очередной порции стрессов, и так до тех пор, пока не лопается терпение. Человек устает, пресыщается. Ему уже ничего не надо.

Человек желал лучшего, но ничего, кроме позора, не добился. Осознавая свое положение, он полагает, что оно известно всем вокруг. Чтобы не умереть со стыда, нужно сделать так, чтобы его не ощущать. Этот спасительный выход – изобретение умных людей. Умному невдомек, что, скрывая свой позор от ближних, человек добивается лишь того, что стыд начинает прятаться от самого себя. Подавленный до нечувствительности стыд уже ничем не дает о себе знать, потому что перерос в бесстыдство.

Чем больше стрессов у людей, тем больше они воспринимают все лично. Кто-то о ком-то говорит что-то плохое. Мне кажется, что это говорят про меня, ведь не зря это сказано при мне! И вот еще один стресс прибавился. Люди от такого накопления стрессов бегают друг от друга, никто не хочет внедряться в суть. Никто не хочет послушать, что творится на душе у другого человека. Все хотят жить лучше, хотят, чтобы не было переживаний, не было забот. Просто кризис в душе у людей.

А вот домашние наши, они не перестанут нас раздражать, потому что кто же учит нас, если не близкие. Кто, если не близкие, указывают на мой невыученный урок? А самые близкие люди – наши дети – бьют прямо в «десятку». Мы можем их заставлять быть хорошими, все лучше и лучше, но это не помогает. Они заболевают и даже если не делают ничего плохого, а просто заболевают, это поражает нас в «десятку».

Ребенок нуждается в любви своей матери, но он хочет, когда матери плохо, дать ей также и свою любовь. Он должен войти в биополе матери сквозь стену страха, однако, будучи восприимчивым к боли, он страшится стены. Чем толще становится стена, тем больше отдаляется ребенок и вскоре уже не сможет прийти. Он становится апатичным, отупелым, плаксивым и заболевает. Если мать посадит такого ребенка на колени и приласкает, тот разразится безутешным плачем, который все никак не заканчивается и который не выразить словами. В лучшем случае мать почувствует, что ребенку нужно выплакаться, в худшем – рассердится, оттолкнет от себя – какой ты плохой, мне такой плакса не нужен.

Человек вбирает в себя массу стрессов, огорчается и чувствует себя несчастным из-за того, что ему не везет, что ему плохо. Он ищет виновных, находит, плачет от жалости к самому себе либо озлобляется, обнаружив виновных, однако все это не помогает. И не может помочь, так как причина осталась не ликвидированной. Страх меня не любят делает голову тяжелой, провоцирует мигрень, повышает кровяное давление, вызывает печаль, чувство пресыщенности жизнью, приступы злобы, которые впоследствии сменяются сожалением, а между тем душевная боль все усугубляется, пока не освобожден страх, что меня не любят.

Если бы от желания нравиться зависел только пол новорожденного, все было бы ничего. На деле же от него зависит как рождение, так и смерть. Самое мучительное умирание – это духовное умирание. Во избежание этого люди, терзаемые душевными муками, взывают к Богу, чтобы душа их покинула.

Желание нравиться истребляет человека,

т. е. приносит духовное начало в жертву физическому.

Желаниями руководствуются в физическом мире, потребностями – в духовном. Потребность рождает духовные и физические ценности, желание – только физические. Когда потребность превращается в желание, мы перестаем быть Человеком, который помимо прочего является либо женщиной, либо мужчиной. Мы становимся всего лишь женщиной или мужчиной, которые зачастую забывают про то, что они – люди.

Чем сильнее желания,

тем больше человек отрицает духовность,

значит, самого себя,

считая человеком находящегося

в его оболочке мужчину либо женщину,

не сознавая того, что тело

является маленькой частичкой человека.

Страх рождает ощущение, будто весь мир вращается вокруг меня, поскольку так кажется, если смотреть глазами. Кто высвобождает свои страхи, тот сознает, сколь велик человек, однако себя великим не считает. Для него перестает существовать великое и малое, хорошее и плохое, красивое и уродливое. Все сущее просто есть, и ему нет нужды нравиться другим.

У испуганного человека в голове царит неразбериха: он чувствует, что является человеком, однако ощущает свое тело, которое считает человеком, и с этого начинается бесконечная череда бед из-за своего тела. Тело является зеркалом души, и потому, если мы его изменяем, то вынуждаем изменяться и душу, не задумываясь о том, что платье не есть человек. Одежда не делает еще человека. Поскольку желание нравиться велит человеку походить на окружающих, истребить свою неповторимую индивидуальность, нам все чаще встречаются красивые наряды, в которых человека собственно и нет. Есть суперженщины и супермужчины. Тем самым желание нравиться другим – это добровольное уничтожение человеком самого себя.

Желающий нравиться стремится угадать или разузнать, что именно нравится ближнему, и ведет себя соответственно. Чем ниже у него самооценка, тем больше он старается. А если все его усилия понравиться ближнему оказываются напрасными, в нем вспыхивает злость к ближнему. Всем своим существом он показывает: «Я из кожи лезу, а для тебя все-таки не хорош!» Если этот укор он бросает ближнему в лицо и тот заверяет, мол, нет же, ты мне нравишься, человек все равно остается неудовлетворенным. Он чувствует, что дело обстоит именно так, как он думает. Ближний ничем не сможет доказать ему обратное.

Подобный желающий нравиться со временем чувствует, что никому он не нужен и что ближнему понравилось бы гораздо больше, если бы его вообще не было на свете. Если это высказывается вслух, обычно следует ответ, дескать, брось городить ерунду, либо: ничего лучшего не придумал, чтобы поссориться, либо что-то еще, похожее на отповедь. Отповедь воспринимается как подтверждение того, что ближний в нем не нуждается. В итоге желание нравиться оборачивается для человека, утратившего свою самобытность, либо несчастным случаем, либо больничной койкой, что завершается смертью. В этом случае куда эффективнее была бы приличная взбучка, которой ближний доказал бы свое небезразличие к вымогающему любовь человеку.

Итак, если в вашем присутствии кто-то заявляет, что от него хотят избавиться, знайте, что говорится это не для красного словца. Этот человек находится в состоянии кризиса. Выслушать его и разъяснить проблему – задача, посильная и вам. Не ждите, что за это возьмется кто-то другой. У нас нет столько психологов и психиатров, чтобы помочь всем страждущим. Да и нужно ли? Отзывчивость ближних – это зачастую лучший психолог или психиатр.

Желание нравиться ведет к тому, что человек готов пожертвовать самым ценным. Обычно самым ценным человек, желающий нравиться, считает тело. Ни с того ни с сего он свое тело предлагать не станет, но если уж предлагает, а его не принимают, может произойти непредсказуемое. Уязвленное самолюбие отключает рассудок, горя жаждой мести. Человеку уже ничего не мило, даже, возможно, собственное тело. Так, воспитанная порядочная девушка предлагает свое тело мужчине, а если тот не хочет воспользоваться ее девственностью, она может понять это превратно, и ее обуревает желание отомстить обидчику самым страшным образом. Желание нравиться перечеркивает всякую мораль и нравственность. Получивший отказ мужчина в порыве обиды и отчаяния способен на самоубийство. К чему жизнь, если она никому не нужна! А что жизнь нужна ему самому, об этом он не задумывается.

Подобная ситуация возникает из-за неудовлетворенности своим внешним видом — человек не выносит, если кто-то, помимо него самого, бывает им неудовлетворен. Поскольку внешний вид отражает состояние души, то, сравнивая себя с ближними, мы не замечаем, что отождествляем себя с телом ближнего. Кто из нас не сокрушался по поводу того, что ближний – писаный красавец, а я – страшилище? Либо по поводу того, что он такой ловкий, а я неуклюжий, и потому он меня и не хочет. Он такой изящный, а я оплыл жиром, значит, внушаю ему омерзение. Он такой умный, мне до него никогда не дорасти. Он такой талантливый, я же безнадежно бездарен. Он, такой богатый, не станет глядеть на меня, нищую церковную мышь. У него такие красивые вещи, у меня же нет ничего и никогда не будет. Уже одно такое сравнение есть желание стать таким же, как он.