Александр Шевцов (Андреев, Саныч, Скоморох) - Очищение. Том.2. Душа

А ведь я их не накручиваю, я просто все углубляюсь в описание явления, которое можно считать творением научного языка. Но именно то, что было связано с задачей запутывания и приведения в единство, и стало расползаться как простонаучный язык. Именно он и внушает ощущение силы, потому что за ним видно, как повивалось сообщество и плелись договоры о том, как мы видим и описываем мир.

А вот собственно научный язык остается невидимой тенью, потому что он очень точно предназначен для целей научного исследования и, значит, совершенно не пригоден для тех, кто такими исследованиями не занят. Настоящего научного языка нам еще поискать! Если он для исследования души вообще существует.

Я как-то не могу вспомнить ни одного современного учебника философии, в котором встречал главы о душе. Но вот в словарях современные философы о душе пишут. И пишут, надо отдать им должное, гораздо лучше и живее психологов.

Я долго не мог понять, почему же так отличаются эти две науки. Ведь философия в советское время была важнейшим фронтом идеологической войны, а психология — бедным родственником физиологии нервной деятельности, которую, к тому же, едва не прикрыли в начале пятидесятых. Почему психология, в которую партия и усилий-то почти не вкладывала, вся правоверная и выверенная по образцам языкознания? А вот философы какие-то своенравные, и каждый пишет что-то свое.

Потом я поглядел знаменитый сталинский «Краткий философский словарь» и нашел удовлетворяющий меня ответ. Каким-то образом теоретики марксизма-ленинизма упустили душу из рассмотрения и не создали общеобязательного образца для растущей интеллигенции. В этом словаре, ни в одном из четырех изданий аж до 1954 года, так и не появилась статья «душа». Как это могло случиться, я не понимаю, но допускаю, что какой-то чиновник от идеологии причислил в тот миг душу к другому ведомству. И вот философы советской поры не выработали зависимости от предписаний. О душе им говорить, конечно, запрещали, но зато не заставляли врать.

Попытка создать догматическое и общеобязательное для всех философов определение души, конечно, была сделана. Упустить это поле битвы коммунистическая идеология не могла. Произошло это в 1962 году в пятитомной «Философской энциклопедии», которая долгие годы определяла всю жизнь философского сообщества России. Однако, определение это оказалось слабым по своему воздействию на умы русских философов. Думаю, этому было две причины.

Во-первых, оно создавалось во времена «Хрущевской оттепели», когда народная душа жила надеждой на духовную свободу. Во-вторых, создавалось оно А. Петровским и М. Туровским. Марк, или Маркус, Туровский философом был незначительным и, похоже, так и остался до конца жизни кандидатом философских наук. Ко времени создания этой статьи он только что перешел с должности корректора в Первой Образцовой типографии Москвы на должность научного редактора философской редакции «Большой советской энциклопедии». Короче, фигура не авторитетная.

Петровский же вообще был психологом. Примерно в это время он делает подозрительно быструю карьеру и впоследствии даже станет академиком. Но опять же от психологии. В общем, от обоих исходит ощущение неслучайности на идеологических должностях, видимо, они на свои должности попали не за научные заслуги. Но именно это во время «оттепели» и не могло добавить авторитета их определению души. Оно имело весьма незначительное воздействие на умы советских философов. Поэтому я приведу его лишь частично, чтобы наше представление о бытовании понятия «душа» в то время было полным.

«Душа — понятие, выражающее исторически менявшиеся воззрения на психику человека и животных; в религии и идеалистической философии и психологии — будто бы особое нематериальное (независимое от тела) оживотворяющее и познающее начало.

Возникновение понятия души связано с анимистическими взглядами первобытных народов (смотри Анимизм).

В представлениях первобытного человека душа четко не отделяется от тела. Эти представления сложились в результате донаучного, примитивно-материалистического истолкования явлений жизнедеятельности и сознания, в том числе таких, как сон, смерть, обморок и т. п. Не располагая средствами причинного объяснения подобных явлений, первобытный человек принимал их непосредственно воспринимаемую видимость за действительную сущность».

От этого определения так разило «Большой советской энциклопедией» и госзаказом, что даже философы той поры не выказывали радости от того, что про них теперь все знали, что они обладают средствами причинного объяснения тех явлений, которые предки принимали за душу. Никакими такими средствами они не располагали, объяснить ничего не могли и жутко боялись, что какой-нибудь наивный ребенок попросит их объяснить, что такое душа. Поэтому давать эти объяснения они избегали всеми силами души.

Тем не менее, если и можно избежать разговора о душе в учебниках и монографиях по философии, очень трудно обойти его в словарях. Пока философия была в России под надзором, словарей выходило мало, но как только это дело пустили на самотек, запруду точно прорвало, и словари стали выходить один за другим. Большая их часть, правда, о душе говорить избегает. Но кое-кто все же дает ей определения. Что же, в таком случае, может определять их понятия души? Думаю, точка зрения на саму философию, иными словами, их понимание того, в какую историческую линию они выстраивают развитие своей науки. Но по порядку.

Безусловно, и философские словари следует различать по мере их официальности, то есть желания выражать мнение наиболее широкого сообщества, да еще и в связи с государственными нуждами. Поэтому словари, именующие себя энциклопедическими или энциклопедиями, дают определения души, в которых еще узнается что-то от языковедческих или психологических определений. Хотя это, конечно, совсем иной качественный уровень рассуждений.

Для главного философского словаря современной России — «Новой философской энциклопедии» — статью о душе писал матерый философ Ю. А. Шичалин. Поэтому начинается это определение со знакомо-неуязвимого перевода разговора о душе в разговор о понятии души.

«ДУША — одно из центральных понятий европейской философии».

И далее — большой и умный очерк истории этого понятия. Я к нему еще вернусь, наверное, но я уже заглянул вперед и знаю, что философы говорят сейчас и прямо о душе, поэтому мне не хочется говорить о ней через зеркало. Все-таки она — не Медуза Горгона, которой нельзя заглядывать в глаза.

«Философский энциклопедический словарь» Губского, Кораблевой и Лутченко определяет душу так:

«ДУША (греч. psyche, лат. anima) — в обычном словоупотреблении совокупность побуждений сознания (и вместе с тем основа) живого существа, особенно человека; антитеза понятий тела и материи.

Научное понятие души: душа— в отличие от индивидуального духа— совокупность тесно связанных с организмом психических явлений, в частности чувств и стремлений. Результат наблюдений над душой анализирует психология».

Вот и понятно, по какому ведомству чиновники от философии числили раньше душу. Психология отлично ее разлагает, нечего философам и соваться в этот предмет. Так что, я думаю, после падения запрета на подобные исследования, философы ощущают себя просто дорвавшимися до живого дела, когда видят перед собой эту красную тряпку.

Последующий исторический экскурс, которым заканчивается статья о душе в этом словаре, я опущу. Мне достаточно и того, что сказано. Разобраться бы и в этом.

Честно говоря, совокупность побуждений сознания (и вместе с тем основа) живого существа, особенно человека, это настолько непростое определение, что хочется сдаться. Оно стоит того, чтобы быть помещенным на скрижали простонаучного философского языка, но при этом останется таким же вечно неразгаданным и влекущим, как надписи на вратах Дельфийского храма. Ну и пусть будоражит умы, зачем срывать покровы тайны с такой красоты!

В предыдущей книге я был гораздо добросовестнее, и приводил все, что встречалось по интересующим меня вопросам. Сейчас я чувствую себя вправе пропускать многое, что мне непонятно или просто повторяет уже сказанное. Можно ли, к примеру, считать самостоятельным определение «Современного философского словаря» под редакцией В.Кемерова: «Дух и Душа— религиозно-философские понятия, означающие невещественные начала, в отличие от материального»!

Если вывести суть, то определение это звучит как: душа есть понятие. Уже было. А то, что оно вдруг признано не научным, а религиозно-философским, как кажется, не слишком существенно. Определение души как понятия не есть определение души. В таком случае, если уж философы хотели, чтобы их рассуждения были чистыми, и надо было озаглавливать словарную статью не «душа», а соответствующим именем: понятие души или понятие о душе.