Долма Джангкху - Экодизайн в китайской традиции

Итак, проникнувшись этим духом, попробуем реализовать некоторые из описанных выше принципов в оформлении своей квартиры. Прежде всего речь пойдет о выборе стиля. Он может быть «императорским», и тогда в интерьере будут преобладать яркие, насыщенные жизнью краски. Или вы предпочтете лаконизм «интимного» сада, выразительность силуэтов и нежность полутонов. Разумеется, можно избрать разные стили для различных помещений. Например, гостиная или столовая могут быть оформлены в духе гун-би: пышные цветущие растения, яркие (но не кричащие) детали в интерьере, жизнерадостный пейзаж или натюрморт на стене. А комната, где вы предпочитаете отдыхать и размышлять в одиночестве, больше соответствует скромному и возвышенному лаконизму черной туши. Интерьер такой комнаты удачно дополнит композиция бонсаи, вторящая пейзажу се-и, висящему на стене. Так вы сможете наслаждаться им сразу в двух ипостасях: живой и нарисованной. Или можно создать на подоконнике «природный ландшафт», и ощутить себя китайским мыслителем, постигающим тайны бытия в единении с природой.

Мы уже упоминали, что в китайском саду очень распространено «цитирование» других садов, – традиция, роднящая сады с живописью. Речь идет о сооружении элементов садового ландшафта, характерных, например, для садов более древних эпох. Помимо этого в саду ярко выражены элементы личной памяти. Какое-нибудь знаменитое в Китае место могло вдохновить заказчика или создателя сада на определенный сюжет, связанный с общепринятыми ассоциациями или личными воспоминаниями. И этот принцип тоже можно использовать в создании композиций из комнатных растений. Вы можете попробовать, например, воспроизвести классический пейзаж китайского сада: «извилистый поток, огибающий беседку и орошающий бамбук».

Особое внимание в живописи, как и в саду, уделялось камням. Границы эстетического восприятия камня в китайской традиции очень широки. По мнению Е. В. Завадской, они определяются даосской традицией уподобления себя простоте обычного камня (ши) и конфуцианским стремлением к самосовершенствованию, доведенному до той изысканности, которой отличаются яшма или нефрит (юй). В даосизме черпали вдохновение создатели знаменитых садов – Ши-тао, Чоу Хаоши, Дун Даоши, Гэ Юйлян. Поэтому и обычный камень, как концентрированная энергия Неба и Земли, представлял в этом смысле особый интерес.

Больше всего китайцев интересует пустота внутри камня, «пойманное» пространство. Конфигурация внутренних пустот создает в нем энергетически насыщенное и резонирующее пространство. Камень трогают и гладят, по нему стучат специальными палочками, так как он обладает собственным звучанием. В этом смысле камни воплощают в себе важный эстетический принцип живописи. По оценкам китайских знатоков, живопись мастера должна «звучать», т. е. рождать звуковые ассоциации у зрителя. Такой «звучащий» камень может стать не только украшением комнаты, но и вашим личным другом, успокаивать или веселить, ибо звучание создает определенное настроение. А небольшой «сад звучащих камней» – уникальная возможность попробовать себя в оригинальном «музыкальном» творчестве.

Наконец, китайская живопись интересует нас и сама по себе. Мы ведь говорим о саде, о таком месте, где царствует природа, а живые растения в квартире можно разместить далеко не везде. И тут нам на помощь приходит «магия подобия». Пейзажные, цветочные и растительные мотивы вашего подоконника могут продолжаться в интерьере комнат в украсивших стены картинах, узоре обоев, росписи ширм, занавесей и обивки мебели. Это полностью соответствует «законам жанра», ведь живопись в Китае потому так и ценилась, что позволяла совместить проживание в городе и наслаждение природой. Садовый и живописный образ природы равноправны и оказывают схожее воздействие.

Здесь следует вспомнить о другом жанре китайской живописи – «цветы и птицы». Для этого жанра характерны темы трав, бамбука, камней, а также зверей, птиц, насекомых и пр. Что касается изображаемых растений, то художники отдают предпочтение сливовому дереву (особенно в сезон цветения), орхидее, бамбуку, хризантеме, считая эти растения олицетворением благородных качеств человека.

По китайским понятиям, живопись – это не только картины. Яркие, горячие, полные жизни или нежные, изящные, передающие хрупкость и уязвимость красоты изображения на ширмах и циновках, тканях и занавесях, на веерах и фарфоре – это тоже живопись, самая настоящая. Такие «картины» чаще всего выполнены в жанре «цветы и птицы». У истоков этого жанра стоят орнаменты, наносимые в глубокой древности ремесленниками на гончарные изделия и художественные поделки, а позднее художники этого направления расписывали веера и ширмы. В любую, казалось бы, случайную сценку, будь то изображение птички, легко присевшей на ветку, или бабочки, порхающей над распустившимся цветком, художники старались вложить такие же глубокие и возвышенные чувства, как и в создание пейзажей.

Подбирая такие «живописные» украшения для вашей квартиры, следует руководствоваться не только и не столько их китайским происхождением, сколько тем, насколько они соответствуют «духу жизни». Если изображения цветов, трав, бабочек и птиц ощущаются как «живые» – они вам подходят!

«Благодаря поэтам Юга, объектами поэтического воплощения стали чистота обрызганных росою хризантем, тонкое изящество качающегося тростника, едва уловимый аромат цветущей сливы, разливающийся над сумеречной водой, безмятежная зелень сосны, изливающей ветру свои печали, и дивный нарцисс, который прячет свою благородную стать в глубоких оврагах или вдруг появляется у ручья» (Окакура).

«Чтобы написать такие стихи, нужно прежде иметь такое сердце. Чтобы нарисовать такой портрет, нужно прежде постичь такой облик» (Избранные чаньские изречения).

Каллиграфия (начертание иероглифов), поэзия и живопись очень тесно связаны между собой. Это понятно, поскольку иероглифическая письменность является формой картинного выражения мыслей. Начертание иероглифов так легко превращается в «игру туши». Что касается связи поэзии с живописью, лучше всего ее охарактеризовал искусствовед Шан-Йен-Юань: «То, что не смогла сказать поэзия, сказала живопись. То, что не смогло найти выражения в живописи, нашло его в поэзии». Добавим к этому, что образы, рожденные живописью и поэзией, питали творческую мысль создателей садов.

Поэтический восторг перед красотой природы, которым жили многие поколения людей в средневековом Китае, запечатлен не только в живописи, но и в поэзии. И хотя выразительные средства этих искусств были различными, язык поэтов и художников стал почти единым. Картины не мыслились без стихотворной надписи, в стихах рождались живописные образы. Умение сочинять стихи, знание живописи считалось обязательным для всякого образованного человека. Получить должность государственного чиновника мог только тот, кто сдал государственные экзамены, причем в задания входили как знание конфуцианских книг, так и владение искусством, умение слагать стихи. Конечно, настоящими поэтами становились немногие, однако поэты были, как правило, чиновниками.

Стихи, живопись и садоводство Китая роднит прежде всего то, что они до предела насыщены символами, понятными любому образованному китайцу. Как стихотворения китайских поэтов, так и китайский сад – венок переплетенных символов. Набор деревьев, используемых в садовых ландшафтах, всегда детально продуман. Как правило, это растения, имеющие высокое символическое значение. Прежде всего, это сосна – символ благородства духа, бамбук, воплощавший стойкость и надежность, слива мэйхуа, а также персик – любимое дерево небожителей. Встречаются также плакучие ивы, очень популярны абрикосовые и мандариновые деревья, банановые заросли.

Как живописцы, так и художники сада, мастерски сочетая такие символы, «пишут» стихотворения и благие пожелания. Это облегчается еще и тем, что в китайском языке много созвучных слов (омонимов), отличающихся лишь тоном произнесения. Так, ваза (пин) созвучна слову пин – «спокойствие»; ваза с ветвью мэйхуа – символ Нового года, с пионами – богатства, с коралловой ветвью и жезлом жуй – пожелание карьеры, ученых сыновей. Наличие созвучий позволяет создавать ребусы, одни из которых очевидны, а для понимания других требуется обширное образование и знание традиций. По сути, сады и картины предстают перед нами как текст с иероглифами, которые тоже можно выучить как обычный язык и читать. Вот некоторые из подобных иероглифических творений.

Слива со снегом сразились весною, но побежденного нет. Кисть отложив, отодвинув бумагу, смотрит на битву поэт. Снег превосходит цветущую сливу чистой своей белизной, Но побеждает зато ароматом сливы заснеженный цвет!