Гянджеви Низами - Пять поэм

199

…на ее губе жемчужинка зажглась — то есть она прикусила губу.

…змеями она от уст обереглась… — она закрыла лицо кудрями, косами, подобными змеям.

Явила блеск спины… — отвернулась.

…осла завел на эту крышу! — Образное выражение, значит: поставил себя в трудное и нелепое положение.

…коль хлеба ты мне сунула в суму. — По старинному обычаю, гостю перед его уходом клали в суму продовольствие на дорогу. Хосров хочет сказать, что понял речи Ширин как намек: пора уходить.

Четырехкрылый… орел — конь, дракон — меч.

…о том сказал иной… — Иной — Фирдоуси; поездка Хос-рова в Рум, пророчество монаха-астролога, союз с кесарем и брак Хосрова с Мариам, поход Хосрова и Ниатуса — все это подробно описано в «Шах-наме».

К чертогу горному… — то есть она едет в замок, построенный для нее в горной бесплодной местности.

И в раковине блеск… — Здесь и далее образно говорится о том, как прекрасная Ширин («жемчужина», «лал») приехала в каменистое ущелье, где стоял замок.

Ису он поминал… — то есть, говоря с христианкой Мариам, Хосров клялся именем Христа.

…лишь бездымною все тешатся халвой… — то есть халвой, при изготовлении которой не было чада.

Петлею мускусной тоску я утолю… — то есть я повешусь на своих косах, черных и благоуханных, как мускус.

Евклида он познал и Меджисте постиг. — Творения прославленного древнегреческого математика Евклида (315–255 гг. до н. э.) были хорошо известны на Востоке. Меджисте — см. словарь — Альмагест.

Пред ним поник весь Рум… — очевидно, Низами знал об искусстве греческих скульпторов.

…встал пред широкой тканью. — То есть Ферхад, как ремесленник, «низкий» по рождению, не был допущен за завесу покоя Ширин.

Два сахарных замка сняла Ширин с жемчужин. — Замки — губы, жемчужины — зубы. То есть Ширин заговорила.

С золотом та смесь целебная всегда. — Во времена Низами готовили средство от черной меланхолии, в состав которого входило золото.

Больным нужна ограда от луны. — В дни появления молодого месяца припадки душевнобольных обычно усиливаются. Намеки на это встречаются у Низами несколько раз. Ферхад так объясняет Хосрову то, что он не ищет близости с Ширин, прекрасной, как луна.

…султан огнистый… — солнце.

…уж больше нету масла… — то есть силы иссякли, как масло в светильнике.

Оседлан ветерок разубранною зыбкой — то есть на коня, быстрого как ветер, надели седло с разукрашенным, богатым паланкином.

Сиял, как солнце, лик, и перед нею рдяно // В скале заискрились рубины Бадахшана. — Имеется в виду, что ее красные, как рубины, щеки своей красотой так претворили все вокруг, что и простые осколки разбитой Фархадом скалы стали подобны рубинам (см. словарь — Бадахшан).

Мчит гору… — то есть огромного коня; сравнение богатырского коня с горой часто встречается в поэзии на фарси.

С гранитным сердцем друг… — то есть непреклонная Ширин.

…радости он ждал и милой от гранита — то есть, по договору с Хосровом, он ждал, что, если он прокопает гранитную гору, он получит свою милую, Ширин.

Волк жертву нищего из стада унесет. — Это парафраза персидской поговорки: «Сколько бы овец ни было, волк всегда выберет овцу бедняка».

Сей костью глиняной… — то есть этим бренным земным («глиняным») миром, ничтожным, как кость.

О, коврик кожаный — земля! — То есть земля, на которой все об речены умереть, подобна кожаному коврику палача.

В песчинках взвившихся… // Несется Кейкобад иль мчится Феридун. — То есть несущаяся в вихре пыль, возможно, была некогда частицами тел этих могущественных царей — мотив, встречающийся у Хайяма, у которого в одном рубай глина говорит гончару: «Не мни меня грубо, я была когда-то частицами нежных тел», а в других упоминается и прах великих царей прошлого.

…кажется тебе, что ты с невестой? Мудрый… не будь с сереброкудрой. — То есть тебе кажется, что земная жизнь — как невеста, она полна радостей, а на самом деле, не успеешь оглянуться, уже пришла старость, и невеста—жизнь — оказывается сереброкудрой, седой старухой.

…не присыпать… израненную руку! — Раны присыпали землей, чтобы остановить кровь.

Свое дыхание, что управляет нами, // Мы ветром осени прикармливаем сами. — Каждое наше дыхание приближает нас к смерти, ведет нас к ней, управляет нами, но мы еще и сами торопим, подгоняем жизнь напрасными сожалениями, тяжкими вздохами, подобными ветрам осени.

Низвергнул Мариам лишь властной мысли яд. — Имеется в виду, что Мариам умерла лишь потому, что этого страстно желали и Хосров и Ширин. В «Шах-наме» Фирдоуси прямо сказано, что Ширин ее отравила. Низами, ставя перед собой задачу — создание образа «положительного героя», — это отрицает.

…шах расцвел, как, «дерево Марии» — то есть как финиковая пальма, которая, по преданию, начала плодоносить по молитве девы Марии (см. словарь — Мариам). Игра слов: когда умерла Мариам (Мария), Хосров ожил, как пальма Марии.

…в колодцы заключенных… — то есть заключенных в тюрьму. Восточная тюрьма — зиндан, колодец, сужающийся кверху.

Клянусь я пламенем, укрывшимся за тканью… — то есть клянусь богом. Бог скрыт всем материальным началом в мире, как свет свечи скрыт плотной тканью занавеса — обычный суфийский образ. Молитва Ширин построена как мусульманская, хотя Низами, в соответствие с историей, считает своих героев зороастрийцами. Однако же любой бейт этой главы может быть объяснен и как немусульманский («стих Корана» — «чудо» и т. д.).

…с небес несется камфора. — То есть снег, он холоден, охлаждает страсти.

…ни шаира ласк… нет. — По-арабски шаир — буквально: ячменное зерно — название мелкой меры веса.

Твой дротик будто бы дейлемский их топор. — Дротик — оружие царей. Топор — национальное оружие придворной стражи, набиравшейся из племени дейлемцев, жителей области на севере Ирана.

…капельки дождя… — слезы Хосрова.

…он скажет о калыме — то есть заведет речь о свадьбе.

К лицу прибавив семь искусных украшений… — Семь украшений: 1)хна, которой красили кончики пальцев, 2) басма, которой красили брови, 3) румяна, 4) белила, 5) сурьма, 6) золотая фольга, 7) галие — смесь мускуса и амбры для придания аромата волосам и бровям.

…как безумцы… смущен он был Луною… — См. сноску 216.

Сементурк, Хумаюн, Хумейла — имена подруг Ширин.

Он в юных днях — как я — постиг свою кончину — то есть, подобно самому Низами, уже в молодости стал думать о смерти.