Кровь и золото погон - Трифонов Сергей Дмитриевич

В сумерках бандиты воссоединились близ хутора у весело звенящего по камням родника. Озадаченный случившимся, растерянный Павловский нервно курил. Когда все собрались, он сказал, пряча глаза:

– Дальше пути нет. Нас, похоже, обложили, словно зверя. Здесь разделимся на группы и уходим назад. Со мной идут Хлебов, Тимофеев и Куринов. С поручиком Дембовским – Мокров и Жамнов. Вы, фельдфебель, – он повернулся к Николаю Бурко, – пойдёте с уголовниками и дезертирами в арьергарде. Если почувствуете неладное, бросайте всех и уходите. Встречаемся на старом месте – на хуторе старого егеря.

У деревни Марково группа Павловского была окружена конным отрядом во главе с Мильнером. Бандиты, засевшие в одном из дворов на краю деревни, долго и яростно отстреливались. Чекисты понесли потери, но плотно окружили усадьбу с четырёх сторон. Павловский велел Куринову взять в заложники хозяйку с маленькой дочкой. Сотник, держа за руку плачущего ребёнка и уперев наган в спину несчастной женщины, вышел из избы. За ним последовали Павловский с Хлебовым и Тимофеевым, ощетинившиеся стволами карабинов и револьверов.

Мильнер крикнул:

– Оружие на землю! Руки за голову! Сопротивление бессмысленно, вы окружены! Если отпустите женщину с ребёнком, гарантирую жизнь.

– Хрена тебе, а не оружие, – злобно пробурчал Павловский, – нашу жизнь мы сами себе гарантируем.

Он выпрямился и прокричал в ответ:

– Господа чекисты! Вы даёте нам возможность пройти к лесу, там мы освободим бабу с ребёнком. Иначе всем конец!

Взбешённые чекисты стали клацать затворами и целиться. Мильнер приказал:

– Отставить! Надо людей спасти. Вы, – он указал рукой на командира взвода, – со своими бегом к лесу, ждите их там. А мы пойдём за бандитами.

Он крикнул бандитам:

– Согласны! Но если что, пеняйте на себя! С живых кожу сдерём!

Прячась за Куриновым, женщиной и девочкой, Павловский с Хлебовым быстро пошли к лесу, но не по прямой, где их ждали чекисты, а беря правее, к балочке, где стояли привязанные кони. Тимофеев чуть замешкался, споткнувшись о лежавшую в траве колоду, вскочил, но потерял карабин. Выхватил из кобуры наган, пытался догнать уходивших. Когда до леса оставалось совсем ничего, Куринов отпустил заложников, и в этот момент Тимофеев совершил роковую ошибку, стоившую им жизни. Увидев в лесу чекистов, есаул в злобе выстрелил в спину женщине, а когда та с удивлённым лицом повернулась к нему, выстрелил ещё раз. Чекисты в ответ открыли огонь и буквально изрешетили бандитов.

Павловский с Хлебовым вновь ускользнули. Лесными дорогами они уходили в Порховский уезд. Мильнер погнал отряд на юго-восток, к Псковской губернии, где чекисты уже перекрыли все основные дороги и лесные тропы.

Добравшись до секретной бандитской базы на хуторе старого лесника Боброва, Павловский с Хлебовым обнаружили ещё дымившееся погорелье. Никого там не было. Лишь две собаки с подпалёнными боками сидели неподалёку и жалобным воем звали неизвестно куда пропавших хозяев.

В ходе преследования бандитов, в результате чекистских и армейских засад и перестрелок погибли урядник Мокров и прапорщик Жамнов. Раненого поручика Дембовского схватили конники Григорьева. Питерские чекисты из конного эскадрона ГПУ неподалёку от села Каменка Солецкого уезда прижали группу из восьми бандитов во главе с фельдфебелем Бурко к берегу Шелони. Бурко приказал сложить оружие и сдаться.

Отряд полковника Павловского перестал существовать. Некоторых участников этого рейда, особенно присоединившихся к отряду на территории Новгородской и Псковской губерний враждебно настроенных против советской власти крестьян и уголовников, чекистам удалось выловить. Летом 1923 г. они были осуждены в Новгороде выездной сессией трибунала Ленинградского военного округа. Большую их часть приговорили к расстрелу. Приговор привели в исполнение новгородские чекисты в Демянске, по месту преступления.

Всё партийное, советское, милицейское и чекистское руководство Демянского уезда сменили. Но уголовную ответственность никто из них не понёс.

Павловскому вновь удалось уйти за кордон. Ещё целый год он наслаждался жизнью в Варшаве и наездами в Вильно, где отдыхал душой и телом вместе с любимой женщиной.

Б. В. Савинков писал о Павловском, своём заместителе по военным делам: «Большевиков ненавидел глубочайшей, животной ненавистью. Павловский ожесточился до полного зверства: он мог совершенно хладнокровно смотреть, как вешают, расстреливают. В его полку применяли такую пытку: подвешивали и поджигали свечами пятки большевикам. Все эти вещи считались для него естественными». «…Он был храбр до предела, то есть привычно, холодно храбр, храбростью, которая перестает даже быть ею. Он отвык думать о смерти, чувствовать какое-либо волнение, когда смерть приближалась, и привык знать, что каждая минута, которую он живет, – дар судьбы».

После демянского рейда Павловского руководство советских органов госбезопасности во главе с Ф. Э. Дзержинским разработало план выманивания Б. В. Савинкова из-за границы. В сентябре 1923 г. по поручению Савинкова Павловский нелегально прибыл в Москву, где должен был убедиться в реальном существовании антисоветской организации «Либеральные демократы», которую легендировали чекисты в ходе операции «Синдикат-2». Сотрудниками контрразведывательного отдела ОГПУ СССР под руководством А. Х. Артузова 17 сентября 1923 года Павловский был арестован. Поначалу он согласился работать с чекистами и даже дал подписку о сотрудничестве. Но после его попытки бежать из тюрьмы, в ходе которой он покушался на жизнь охранников, надежды чекистов испарились. В 1924 году по решению Коллегии ОГПУ Павловского расстреляли.

Гуторов Иван Иванович по приговору военного трибунала Петроградского военного округа был расстрелян в 1923 году.

Абрам Исаакович Мильнер до сентября 1924 года служил начальником Новгородского губернского отдела ГПУ РСФСР – ОГПУ СССР, был членом бюро Новгородского губкома РКП(б) и членом президиума губисполкома. Затем работал председателем Новгородского губернского Совета народного хозяйства (СНХ), находился на преподавательской работе. Умер в 1968 году.

Григорьев Андрей Степанович до 1924 года служил Новгородским губернским военным комиссаром, был членом бюро Новгородского губкома РКП(б) и членом президиума губисполкома. Затем служил на командных должностях в РККА. В 1934 году был необоснованно репрессирован, находился на поселении, работал начальником политотдела МТС в Западной Сибири. В 1957 году определением Военной коллегии Верховного суда СССР реабилитирован. Умер в 1967 году.

Ясинская Ева Казимировна, 1894 года рождения, член РСДРП(б) – РКП(б) с 1918 года, в начале 1919 года Регистрационным управлением Полевого штаба Реввоенсовета РСФСР[29] была направлена на агентурную работу в Псков, где происходило формирование Северного добровольческого корпуса будущей Северо-Западной армии генерала Н. Н. Юденича, а затем в Вильно. Добытые ею сведения сыграли важную роль в организации разгрома Белого движения на Северо-Западе РСФСР и банд Булак-Балаховича. В 1929 году арестована польской дефензивой (контрразведкой) и, видимо, замучена в её застенках.