Торговая игра. Исповедь - Гэри Стивенсон

Кайл выглядел по-другому. Как всегда, он улыбался. Но не ртом, а глазами.

Это было неправильно: полная инверсия. Кайл Циммерман был перевернут вверх ногами.

Это пленило меня, и я сел перед ним, и некоторое время мы не разговаривали, а просто смотрели.

После этого у нас состоялся долгий разговор, в ходе которого все изменилось.

В истории, как и в жизни, случаются вещи, о которых мы не можем говорить. Мы все их знаем: они случались и с вами, и со мной.

Это может произойти по разным причинам. Может быть, мы не можем предать доверие или память другого - возлюбленного, очень близкого друга. Может быть, эмоции настолько глубоки для нас, что их нельзя высказать, нельзя назвать.

Иной раз причины, по которым мы не можем говорить, исходят не от сердца, а от головы. Вот почему мы не говорим своим матерям, когда зарабатываем четыреста тысяч фунтов.

А в других случаях причины не внутренние, а внешние. Иногда общество переносит наши имена на бумагу, а потом сворачивает ее в шарик и засовывает в рот.

Что из этого случилось со мной? Какие?

Ответ на этот вопрос я не могу вам сказать. Мне жаль, честно говоря. Полагаю, когда мы разрезаем связывающие нас веревки, иногда мы разрезаем и свою кожу.

Я никогда не забуду, каким счастливым выглядел Кайл в конце той встречи. Не фальшиво счастливым, не притворно счастливым. Он был по-настоящему, искренне, неподдельно счастлив. Он пожал мне руку, и я увидел гордость на его лице, как у отца, который гордится своим сыном.

Да пошел ты, подумал я, ты гребаная крыса. Ты такая же крыса, как и я.

И тогда все, я был свободен.

18

КАК Я ПОБЕДИЛ? Как я выиграл эту битву?

Я бы хотел сказать, что это потому, что я был сумасшедшим. Потому что я был умным и потому что я был смелым. Более того, потому что я был оригинален, потому что я был творческим и диким. Я вышел за рамки искусственных ограничений, которые меня сковывали, и решил окончательно сойти с ума.

Но я не знаю. Возможно, дело было не в этом.

За неделю до моего освобождения, в то самое время, когда я рассылал безумные письма руководству высшего звена, Слизняк был уволен. Я не знаю точно, почему. Хотелось бы думать, что я был хотя бы одной из причин, но, опять же, это, скорее всего, не так.

Из нескольких источников мне достоверно известно, что после увольнения Слизняк устроил видеоконференцию со всеми сотрудниками отдела глобальных продаж и торговли Citibank и что на этой конференции он сердечно поблагодарил всех за всю работу, которую они проделали под его началом, а потом разрыдался. Прямо во время телефонного разговора. На глазах у всех. Все высшее руководство присутствовало на этом звонке, и каждый из них, каждый из которых ненавидел этого человека, смахнул холодную, скорбную слезу с его глаза.

В результате слияния этих двух отдельных событий - увольнения Слизня и моего личного падения на новый уровень безумия - я никак не могу понять, кто выиграл мою свободу. Я ли это? Или Слизняк?

Слизняк всегда был доброжелательной фигурой на моих встречах, и по этой причине я, возможно, несколько наивно, полагал, что именно Калеб, а не Слизняк, держал меня в банке, выплачивая мне годовую зарплату в 120 000 фунтов плюс жилье, ни по какой другой причине, кроме как публично унизить меня и, возможно, не дать мне завершить в более полном объеме побег, который ускользнул из его рук.

Но, возможно, я ошибалась. Возможно, это никогда не был Калеб. Возможно, все это было притворством. Возможно, это Слизняк держал меня там, а когда он ушел, Калеб просто отпустил меня.

Я не знаю. И никогда не узнаю. Я никогда не узнаю, как я выиграл эту игру.

Но ведь так бывает, не правда ли? Никогда не знаешь, сколько в этом везения, а сколько мастерства, не так ли? Возможно, если тот русский судья, который на самом деле не был русским, не даст гол в тот день, в 1966 году, то Англия никогда не выиграет Кубок мира. Возможно, если Джон Терри, родившийся там, где родился я, не поскользнется в финале Лиги чемпионов в тот вечер в Москве, то Аврам Грант станет величайшим менеджером в мире. Возможно, если бы в тот день, в октябре 2002 года, средняя школа округа Илфорд вызвала на меня полицию, я получил бы судимость и навсегда остался бы одним из тех мальчишек без вариантов, продающих наркотики на углах улиц, и ничего из этого никогда бы не случилось. Никогда не знаешь, правда? Сколько в этом везения, а сколько мастерства?

Может быть, я действительно переиграл Citibank, может быть, я перехитрил их. Может быть, я действительно сыграл отличную партию. А может, я ничего этого не делал. Может быть, я просто продолжал вставать, как красавчик Пол Ньюман, и продолжал получать удары по лицу. Как мы можем узнать, какие из наших побед и поражений были результатом удачи, а какие - мастерства?

И трейдинг - тоже, не так ли? Конечно, я зарабатывал деньги в 2011 и 2012 годах, делая ставки на крах мировой экономики, медленное, но постоянное и верное падение уровня жизни обычных людей, обычных семей, погружение сотен миллионов семей по всему миру в неизбежную нищету, и, конечно, это действительно произошло, в реальном мире, но, в конце концов, значит ли это, что я был прав?

И конечно, я продолжал делать ставки на эти вещи, почти каждый год, со своего дивана, из своей спальни, до сих пор, до 2023 года, и конечно, это продолжало происходить, и конечно, все больше и больше семей с каждым годом впадают во все большую нищету, не могут выплатить ипотеку и не могут прокормить своих детей. Но это умение или просто удача?

Мы не знаем, не так ли? И, возможно, никогда не узнаем. Так что же нам делать в таком случае? Позволим ли мы этому случиться или не дадим этому произойти? Закроем ли мы глаза и скажем, что это всего лишь игра? Скажем ли мы себе, что это просто удача?

Ведь богатые экономисты, с их маленькими