Елена Скурко - Глобальная и региональная торгово-экономическая интеграция. Эффективность правового регулирования

13

Ушаков Н. А. Государство в системе… С. 51.

Например, в работе Е. Г. Журавской указывается, что можно рассматривать как закономерность для развивающегося мира «осуществление интеграции формальной (создание определенных экономических группировок и их политико-правовых институтов) еще до адекватного развития реальной интеграции, в отличие от развитых капиталистических стран, где оформление региональных институтов происходило и происходит на базе значительно интегрированных национальных хозяйств» (Журавская Е. Г. Региональная интеграция в развивающемся мире. М., 1990. С. 44). При этом упускается из виду, что на практике такие интеграционные объединения существуют лишь «на бумаге».

По меткому выражению Ю. В. Шишкова «выдавать за интеграцию ее организационные формы – примерно то же, что бутылку для шампанского выдавать за само это вино» (Шишков Ю. В. Указ. соч. С. 123).

Этот подход чрезвычайно широко распространен и устоялся в работах российских ученых, касающихся правовых аспектов международной экономической интеграции, а между тем он возник и первоначально сформировался в исследованиях западных экономистов.

Так, например, ФЗ РФ «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» от 7 июля 1995 г. определяет, что государственная внешнеторговая политика осуществляется посредством таможенно-тарифного регулирования и нетарифного регулирования внешнеторговой деятельности. Иные методы государственного регулирования путем вмешательства и установления различных ограничений органами государственной власти РФ и органами власти субъектов РФ не допускаются (ст. 13).

Так, например, в соответствии с ч. 1 ст. 8 Конституции РФ в Российской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств.

Правовая система социализма: В 2 т. М., 1986. Т. 1. С. 39.

Оговорка «до определенной степени» означает в данном случае, что, в отличие от правовой системы государства, функции которого в силу его природы существенно шире, нежели обслуживание экономических интересов субъектов социально-экономического и правового общения, а следовательно, и правовая система более развита, многофункциональна и разнообразна, в процессе международной торгово-экономической интеграции правовая система, связанная с обеспечением и обслуживанием интересов субъектов социально-экономического и правового общения, реализующихся в ходе и в рамках торгово-экономической интеграции, более специфична, с одной стороны, и проста, – с другой, а также, кроме того, более легко наблюдаема в процессе своего становления, предсказуема, а следовательно, прогнозируема и управляема.

Лукашук И. И. Глобализация, государство, право, XXI век. М., 2000. С. 44.

Там же.

Там же.

Тверякова Е. А. Юридическая экспансия: теоретико-историческое исследование. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2002. С. 10.

Понятие конвергенции правовых систем дано на основании и по аналогии с представлениями о конвергенции в этнографии – термина, использующегося для определения сходных или одинаковых, но независимо друг от друга возникающих явлений в культуре разных народов (см.: Советский энциклопедический словарь. М., 1989).

Понятие ассимиляции правовых систем, или юридической ассимиляции, дано на основании и по аналогии с представлениями об ассимиляции в этнографии – слияния одного народа с другим с утратой одним из них своего языка, культуры, национального самосознания (см.: Советский энциклопедический словарь).

Мы не будем здесь углубляться в подобие «конкурирующей компетенции», время от времени проявляющейся в отношениях и действиях МВФ и МБРР.

Более подробно об особенностях так назывыаемых межгосударственных отраслевых организаций см., например, справочник: Международные экономические организации. М., 1962.

В данном случае мы воздержимся от дискуссии по проблемам структурирования системы lex mercatoria, однако ниже в работе попытаемся обосновать, что адекватное социально-правовому контексту интеграции развитие ее правового регулирования способно снять проблему выделения и обособления как массива lex mercatoria и подобных образований в системе регулирования отношений международной торговли, так и по ряду вопросов международного частного права.

Так, например, согласно проведенным Европейским экономическим сообществом оценкам, к моменту его трансформации в Европейский союз была достигнута высокая эффективность взаимного сотрудничества. В подтверждение последнего назывались, в частности, параметры по отдельным сферам, как-то (в числе прочего): экономия издержек за счет отмены пограничного контроля и других подобных мер – 13–24 млрд ЭКЮ, рост занятости – более 200 млн рабочих мест и т. п. (данные приводятся по кн.: Региональные экономические объединения и использование их опыта в СНГ. М., 2002; более подробно см.: Там же. С. 37–38). Подобный подход к оценке эффективности интеграции представляется несколько упрощенным и во многом неполным, поскольку, по меньшей мере, сложно оценить, каким образом происходило бы экономическое развитие отдельных государств, если бы они остались за рамками интеграционного объединения; не исключено, что ряд показателей, характеризующих экономическое развитие отдельных государств, были бы выше по сравнению с аналогичными показателями для этих же государств в рамках интеграционного объединения.

Эта позиция более подробно освещена в работе Ю. В. Шишкова (Шишков Ю. В. Указ. соч.), и думается, что с таким методом оценки экономической эффективности интеграции следует согласиться.

Эффективность правовых норм / В. Н. Кудрявцев, В. И. Никитинский, И. С. Самощенко, В. В. Глазырин М., 1980. С. 22

Правовая система социализма. М., 1987. Т. 2. С. 230.

Там же. С. 237.

Никитинский В. И. Эффективность норм трудового права. М., 1971. С. 19.

Леванский В. А. Моделирование в социально-правовых исследованиях. М., 1986. С. 76.

Более подробно вопросы неприменения правовых норм проанализированы в работах В. П. Казимирчука, В. Н. Кудрявцева, С. В. Полениной, Р. О. Халфиной и других авторов.

В предыдущем подразделе мы указали свое отношение к проблеме «прямого действия» норм международного права в национальных правовых системах, а именно – некорректность этого подхода, однако ссылки на «прямое действие» норм международного права встречаются широко в научных работах, а также в нормативных документах и практической деятельности – поэтому мы не всегда по ходу исследования можем «уклониться» от применения этого, как сказано выше, не вполне корректного термина.

Еще раз подчеркнем – эта проблема выбора лишний раз подчеркивает суверенность государств и их право распоряжаться своей судьбой и судьбой своих граждан, но не факт «ограничения суверенитета» – некорректно рассматривать как синонимы «ограничение суверенитета» и передачу государством части своих полномочий в поле компетенции наднациональной организации и ее органов.

В подтверждение можно привести тот факт, что за свою полувековую историю Международный суд ООН рассмотрел всего около 100 дел.

С необходимым учетом существующих и признанных правил имплементации норм международного права в национальных правовых системах государств.

См.: Советский энциклопедический словарь.

В рамках модели конгломерата на низком уровне эта заинтересованность в сотрудничестве государств либо лежит в политической плоскости либо в экономической сфере возникает из нежелания и/или отсутствия реальных возможностей реформировать принятые формы и методы хозяйствования, сделав их продукцию конкурентоспособной на международном рынке.

См. работу авторского коллектива под руководством проф. В. А. Покровского «Региональные экономические объединения и использование их опыта в СНГ». М., 2002. С. 5.

Напомним, что, в отличие от рассматриваемого подхода, в нашем понимании реальная интеграция – «результативная», т. е. интеграция, в ходе которой достигаются цели и решаются задачи, поставленные перед интеграционным объединением, тогда как в концепции рассматриваемого подхода реальная интеграция – суть интеграция в социально-экономическом плане (до определенной степени противопоставляемая интеграции в политико-правовой сфере – так называемой «институциональной интеграции»).