Дэвид Гребер - Долг: первые 5000 лет истории

553

Сравните это с таблицей дефицита/военных расходов выше, на с. 366: кривые совпадают.

История основана на статье из «Уолл-Стрит джорнал» «Не монетизируйте долг: председатель Федерального резервного банка Далласа о риске инфляции и независимости центрального банка» (Мэри Анастейша О’Трейди, 23 мая 2009 года). Добавлю, что сегодня словосочетание «монетизация долга» обычно употребляется как синоним «печатания денег» для выплаты долга. Такое использование стало почти повсеместным, однако изначально этот термин обозначал обращение самого долга в деньги. Банк Англии не печатал денег для выплаты национального долга; он превращал национальный долг в деньги. Это тоже дает пищу для размышлений о природе самих денег.

Иногда это соглашение называют вторым Бреттон-Вудсом (Dooley, Folkerts-Landau & Garber 2004, 2009): речь идет о действующей по меньшей мере с 1990-х годов договоренности об использовании различных неофициальных средств для поддержания искусственно завышенного курса доллара и искусственно заниженного курса восточно-азиатских валют, прежде всего китайской, для того чтобы обеспечивать дешевый азиатский экспорт в США. Реальная заработная плата в США не росла или сокращалась непрерывно с 1970-х годов, поэтому эта договоренность, наряду с накоплением потребительского долга, является единственной причиной того, почему в США резко не сократился уровень жизни.

Конечно, Япония здесь исключение, поскольку она достигла статуса страны первого мира еще до этого.

Ключевую роль здесь сыграл Закон о дерегулировании депозитарных институтов и монетарного контроля 1980 года, который лишил силы все федеральные законы против ростовщичества: якобы это была реакция на безудержную инфляцию конца 1970-х годов, хотя, разумеется, в последние двадцать пять лет, когда инфляция вновь оказалась под контролем, их так и не восстановили. Это привело к тому, что потолок процентных ставок, устанавливаемый штатами, сохранился, однако организациям вроде компаний, выпускающих кредитные карты, было разрешено соблюдать законы того штата, в котором они были зарегистрированы, вне зависимости оттого, где они на самом деле работали. Именно поэтому большинство из них зарегистрированы в Южной Дакоте, где максимальная процентная ставка отсутствует.

Первый термин взят из самодовольной и бездарной книги Томаса Фридмана под названием «Лексус и оливковое дерево» (Friedman 1999), второй — из одноименной книги Рэнди Мартина (Martin 2002).

В Америке эта «всеобщая инаковость» проводится в жизнь прежде всего посредством расизма. Именно поэтому большая часть торговли в розницу в Соединенных Штатах имеет этническую специфику: допустим, корейские продуктовые магазины или химчистки предоставляют кредиты друг другу, но не своим клиентам, которые с социальной точки зрения настолько отличаются от корейцев, что в отношениях с ними ни о каком доверии речи не идет, поскольку сами корейцы обычно подозревают электриков, слесарей и разного рода подрядчиков, предоставляющих им услуги, в том, что те будут хотя бы пытаться надуть их. По сути, если рынок основан на расовых или этнических различиях, то на нем всякого человека будут считать амаликитянином.

Из ничего (лат.).

“In God we trust” — надпись на долларах США. — Примеч. пер.

Очерк Купер представляет собой блестящее исследование отношений между долговым империализмом — этот термин, по-видимому, она и придумала исходя из работ Хадсона — и евангелическим христианством; искренне рекомендую его прочитать. См. также: Naylor 1985.

Это, кстати, лучший ответ на стандартную критику в адрес бедняков, которые якобы влезают в долги потому, что не способны отложить удовольствия, — еще один способ, при помощи которого экономическая логика, не желающая учитывать реальную человеческую природу, отказывается от всяких попыток понять настоящие мотивы, движущие «потребителями». С рациональной точки зрения если налог на компакт-диск составляет около 4 %, а такса за использование кредитных карт — 20 %, то потребители должны иметь подушку безопасности, влезать в долги лишь тогда, когда этого требует неотложная необходимость, и откладывать ненужные покупки до тех пор, пока у них не появятся излишки. Очень мало кто действительно так поступает, но это, как правило, происходит не по причине непредусмотрительности, а потому, что человеческие отношения невозможно рассматривать так же, как воображаемые «потребительские покупки»: вашей дочери исполнится пять лет только один раз, а вашему дедушке жить осталось не так много лет.

На эту тему написано так много книг, что трудно выбрать всего несколько; однако хорошими примерами являются «Поколение долга» Ани Каменц (Kamentz 2006) и «Социальная история кредитной ловушки» Бретта Уильямса (Williams 2004). Более широкий подход, рассматривающий требования долга как форму классовой борьбу, отчасти основывается на работах коллектива “Midnight Notes”, который утверждает, что, как это ни парадоксально, «неолиберализм открыл новое измерение борьбы между капиталом и рабочим классом в кредитной сфере» (Midnight Notes collective 2009: 7). Я до определенной степени придерживался этого анализа, но пытался отмежеваться от экономического восприятия человеческой жизни как «воспроизводства труда», которое так сильно присуще марксистской литературе? — акцент на жизни за пределами простого выживания, возможно, является отдаленным влиянием Ванейгема (Vaneigem 1967), но в основном отражает подход, изложенный в моей собственной работе, посвященной теории стоимости (Graeber 2001).

Будучи активистом, я много раз наблюдал это собственными глазами: полиция рада, например, прекратить работу саммитов, посвященных вопросам торговли, лишь затем, чтобы протестующие не думали, что этого добились они сами.

Она в основном рассматривает «беспроцентные» банковские учреждения, которые якобы являются формой участия в прибылях, но на деле функционируют почти так же, как и любые другие банки. Проблема в том, что если банки, основанные на принципе участия в прибылях, конкурируют с обычными банками на одном и том же рынке, то те, кто предполагает, что их компании получат высокие прибыли, будут склоняться к предоставлению займов с фиксированной процентной ставкой, а по пути участия в прибылях будут идти лишь те, кто рассчитывает на низкую прибыль (Kuran 1995:162). Потому что переход к беспроцентному банковскому делу может осуществиться лишь в том случае, если он будет всеохватывающим.