Сборник - Золотой стандарт: теория, история, политика

Что касается Уголовного кодекса, то в случае Испании необходимые изменения были бы минимальными. Тем не менее, для того чтобы еще больше прояснить содержание статьи 252 нового Уголовного кодекса Испании и сделать ее редакцию совместимой с нашей редакцией статей 180 и 182 Торгового кодекса, приводим ее формулировку, которая должна выглядеть следующим образом:

Статься 252. Указанные санкции будут наложены на каждого, кто, в ущерб другим лицам, присваивает или растрачивает деньги, товары или иное движимое имущество или наследственный актив, который был получен в качестве простой поклажи, иррегулярной поклажи или денежного банковского вклада, в порядке консигнации или доверительного управления, или посредством любого другого аналогичного требования, налагающего обязанность поставить или вернуть имущество, а также в отношении того, кто отказывается признать, что получил их... Эти санкции будут увеличены на 50% в случае, если необходимая поклажа, иррегулярная поклажа или денежный банковский вклад, или любая другая операция будут скрывать – в целях уклонения от закона – денежную иррегулярную поклажу.

Эти простые изменения в Уголовном и Торговом кодексах позволяют отменить все банковское законодательство Испании. Банки становятся подсудны обычным судам, которые оценивают деяния физических лиц, подозреваемых в нарушении любого из вышеперечисленных запретов. (Это логически предполагает, что на банки начинают распространяться все конституционные гарантии, очевидно отсутствующие сегодня, что проявляется во множестве административных действий, предпринимаемых центральным банком.)

«Мы не в состоянии нарисовать картину капитализма будущего хоть сколько-нибудь конкретно. Одна из причин этой неспособности состоит именно в том, что вселяет в нас уверенность в экономическом будущем капитализма как времени прогресса и развития. Те обстоятельства, которые исключают возможность рассматривать будущее капитализма как нечто предопределенное, являются теми же самыми обстоятельствами, в которых, пока работает система предпринимательства, мы живем, не привязанные к какой-то схеме [будущего]. Само отсутствие элементов предопределенности и предсказуемости парадоксальным образом позволяет нам испытывать доверие к долгосрочной жизнеспособности и прогрессу экономики, развивающейся в условиях капитализма» (Israel М. Kirzner, Discovery and the Capitalist Progress (Chicago and London: University of Chicago Press, 1985), p.168).

Хайек. Частные деньги. С. 205—209.

Об этой сети паевых фондов см. статью Джозефа Салерно: Joseph Т. Salerno, “Gold Standard: True and False,” pp. 257—258. Представление, согласно которому акции таких паевых фондов постепенно станут деньгами, неверно, так как эти акции – просто титулы реальных инвестиций. Они не гарантируют возврата номинальной ценности инвестиций, которые всегда будут подвержены тенденциям изменения рыночных цен на соответствующие капитальные блага, акции, облигации и т.п. Иными словами, несмотря на свою высокую ликвидность, эта ликвидность, во-первых, не является мгновенной и, во-вторых, не предполагает существования номинальной ценности, по определению присущей денежной единице. На самом деле, любое лицо, нуждающееся в ликвидности, должно найти на рынке кого-то, кто согласился бы поставить ему эту ликвидность посредством оплаты золотом рыночной ценности соответствующих акций этих паевых фондов. Следовательно, паевые фонды не могут гарантировать ни [неизменной] ценности вложенного капитала в момент приобретения акций, ни процентной ставки на эти вложения. Любая «гарантия» ликвидности имеет в виду лишь относительную легкость, с которой акции фондов можно продать на рынке, хотя здесь не существует юридических гарантий того, что такая продажа будет возможной при любых обстоятельствах, и еще меньшие гарантии имеются относительно твердой цены [продаваемых акций].

Поэтому вовсе не является капризом истории тот факт, что в условиях свободы именно золото стало преобладать как общепринятое средство обмена. Этот факт связан с тем, что золото обладает существенными характеристиками, которые, с точки зрения принципов права и экономической теории, должно иметь широко распространенное средство обмена. В этой сфере, как и во многих других, за экономической теорией стоят стихийные результаты процесса эволюции общества.

Среди прочих следует упомянуть Паскаля Салена, который подтверждает, что «банковский кризис при 100%-ном резервировании невозможен» (Salin, “Are Banking Crises a Free Market Phenomenon?” p. 2).

Cm.: Cabrillo, Quiebra у liquidacion de empresasianalisis economico del depecho espanol (Madrid: Union Editorial, 1989).

Точное определение прав собственности в отношении договора денежного банковского вклада (100%-ный коэффициент резервирования) и жесткая, эффективная защита этих прав являются тем самым единственным, необходимым условием для создания «стабильной денежной системы», т.е. для решения той задачи, которую папа Иоанн Павел II называл в числе самых важных (и весьма немногих) обязанностей государства в экономической сфере. См.: John Paul II, Centesimus Annus: Encyclical Letter on the Hundredth Anniversary of Rerum Novarum, 1991, no. 48 (London: Catholic Truth Society, 1991), pp. 35—36. Иоанн Павел II говорит об этом так: «Экономическая деятельность, в особенности деятельность в рыночной экономике, не может осуществляться в институциональном, юридическом и политическом вакууме». Это утверждение прекрасно гармонирует с нашей поддержкой применения правовых принципов к конкретному случаю договора денежного банковского вклада.

Как мы видели, государство может также порождать горизонтальное рассогласование, эмитируя новые деньги для финансирования части своих расходов.

См.: Skousen, Structure of Production, Ch. 8 “The Theory of Commodity Money: Economics of a Pure Gold Standard,” pp. 269—271. Скоузен также поясняет, что благодаря неизменной природе золота его мировой запас на протяжении истории только увеличивается, никогда не уменьшаясь. Поэтому, при прочих равных, при постоянной мировой добыче золота темпы прироста мирового запаса снижаются. Это обстоятельство, однако, компенсируется технологическими инновациями и техническим прогрессом в добывающем секторе экономики, которые и определили пределы прироста мирового запаса с 1900 г. в диапазоне от 1 до 3% в год. Мизес в этой связи указывает, что годовое увеличение мирового запаса золота в среднем соответствует постепенному долгосрочному темпу прироста, обусловленному ростом спроса на деньги со стороны увеличивающегося населения. Вследствие этого если спрос на деньги растет с темпом 1—3% в год (как и совокупный золотой запас), то цены будут ежегодно падать примерно на 3%, а номинальная процентная ставка будет колебаться между 0,25 и 1% в год (все это в предположении, что совокупная производительность экономики растет в среднем на 3%). См.: Мизес. Человеческая деятельность. С. 387—388. Мизес не упомянул еще о том, что естественная, долгосрочная тенденция к дефляции, вызванная ростом производительности, при прочих равных, обусловливает снижение спроса на деньги, допуская более высокую номинальную ставку процента.