Вячеслав Летуновский - 100 уроков лидерства А.В. Суворова для бизнеса

Суворов не мог терпеть такого надругательства над армией и подал в отставку. Вместе с ним рапорты об отставке подали и большинство его офицеров. Павлу этот демарш очень не понравился. Он приказал доставить Суворова из его имения в Кобрине в глухую новгородскую деревушку Кончанское, лишив права ношения мундира. Посещать его было строжайше запрещено. Офицеры, подавшие в отставку вместе с Суворовым, были заключены в Киевскую крепость.

А.В. Суворов и М.И. Кутузов перед штурмом Измаила в 1790 г. Художник О.Г. Верейский

Тем временем революционная Франция, отразив натиск монархических государств-соседей, сама начала кровавый поход по континенту, навязывая либеральные ценности и грабительский в пользу себя режим жестким террором. Теснимая на всех своих окраинах Австрия вспомнила о Суворове и обратилась к Павлу с просьбой прислать полководца для командования союзными войсками. Павлу пришлось уступить, он вызвал опального фельдмаршала из ссылки и со словами «Воюй по-своему» отправил в Австрию.

Завистники Суворова злорадствовали: французы – это не турки и не поляки, авось опростоволосится. Не опростоволосился. Французы, которые до того довольно легко разбили германские, австрийские и итальянские армии, сами во многом воевали по-суворовски: создавали перевес на решающем участке боя и переходили прямо из походных колонн к штыковой атаке. В этой связи интересно рассмотреть более детально специфику боевых столкновений возглавляемых Суворовым русских и французов. Вот как описывается первое сражение русских и французов при реке Адде:

15 апреля 1799 года Багратион «ударил в неприятеля штыками перед форштадтом. Исколол у него сот до семи». Огонь вражеских батарей не успел нанести атакующим колоннам русских никакого урона. Французы бросились в обход городка, чтобы отрезать наш авангард, но Багратион успел развернуть войска и штыковой атакой отбросить неприятеля. После артиллерийской дуэли до 3000 французов пошли в штыки. Багратионовские егеря и гренадеры с криками «Ура!» бросились навстречу врагу, и «самое малое их количество спаслось бегством»[21].

И вроде бы французы так же храбры, так же используют наступательную суворовскую тактику и смело идут в штыки. Так, да не так. Дух не тот. Командир французской дивизии генерал Серюрье вновь выстраивает войска и лично ведет их в атаку. Багратион отбил атаку, расстреляв в упор нападающих пушками (излюбленная тактика Наполеона). Французы не унимались: выстроив свои превосходящие силы на двух концах города, они снова пошли в атаку. В это время на помощь авангарду Багратиона подоспели летевшие во весь опор на подводах гренадеры Милорадовича, которые тут же вступили в бой и лихо перекололи два эскадрона французской кавалерии. Отбросив одну колонну французов за реку Адду, Багратион окружил и начисто уничтожил другую. Серюрье из 7 тысяч потерял 2 тысячи на месте сражения, 100 человек сдались в плен, русские потеряли 135 и 95 раненых. Багратион отвлек на себя крупные силы противника, позволив союзникам прорвать центр обороны генерала Моро на реке Адде. Примерно так же с таким же соотношением потерь происходили сражения Суворова с французами почти всегда. Да, французы (лучшая европейская армия того времени) не были ни поляками, ни турками, они воевали лучше. Суворову это, однако, совсем не мешало, как обычно, в кратчайшие сроки достигать своих целей с соотношением потерь 1:10. Десять французов на одного русского.

Самые страшные враги гениального фельдмаршала оказались в среде союзников. Когда практически вся Северная Италия была очищена от французов и до полного разгрома врага и подписания в Париже его капитуляции, по расчетам Суворова, оставалось не более месяца, Суворов получил от императора Австрии Франца письмо следующего содержания: «О наступательном движении армии моей через Валис и Савойю во Францию теперь решительно и помышлять не должно… Также не могу дозволить, чтобы какие-либо войска мои, вплоть до особого предписания, употреблены были к освобождению Рима или Неаполя»… Суворову категорически запрещалось давать французам сражения без письменного разрешения из Вены. Это всегда было самым страшным для Суворова – не дать завершить начатое в одном шаге от полной и окончательной победы. После разгрома фактически последней французской армии генерала Жубера при Нови, когда защищать Париж было точно некому, император Франц опять подтвердил свое требование Ривьеру не брать, во Францию не входить.

Памятник суворовским солдатам у Чёртова моста в Швейцарии

Вместо этого самого Суворова вынудили идти кратчайшим путем через Альпы на помощь корпусу Римского-Корсакова, брошенного австрийцами в Швейцарии на произвол судьбы перед в 2,5 раза превосходящими силами противника. Мы знаем из истории, что Суворов не успеет, его опять задержат австрийцы: сначала придется им снова помогать отбивать атаки французов, затем они задержатся с вьючными животными, предназначенными для транспортировки. Суворов в итоге потеряет неделю. За три дня до возможного появления Суворова с его 12 тысячами в Швейцарии французский генерал Массена неожиданно нападет и разобьет корпус Римского-Корсакова. Суворов останется один в горах, без обоза, без боеприпасов с голодными полураздетыми солдатами в полном окружении сытого, хорошо оснащенного врага численностью около 80 тысяч человек. Суворов выйдет из окружения, наголову разбив в коротких кровопролитных сражениях как преграждающие ему путь войска, так и войска, пытающиеся ударить по его арьергарду. Сам Массена, недавно похвалявшийся, что привезет в Париж пленного Суворова, едва избежит плена, оставив в качестве трофея одному из русских солдат свой золотой погон. В Мутенской долине он потерпит от Суворова сокрушительное поражение. Позже Массена признается, что отдал бы все свои победы за один Швейцарский поход Суворова. А самого Суворова с его небольшим, но победоносным войском будет еще ждать непроходимый хребет Паникс. Для кого непроходимый? Для Суворова? Суворов перейдет Паникс, как будто бы он возглавлял команду опытных прекрасно оснащенных альпинистов, так закончится его Швейцарский поход и начнется его медленное возвращение на Родину к скорой смерти и вечной славе, ему ведь тогда было уже почти 70 лет…

Суворов всегда и везде был победителем. Лучшая старая европейская военная школа Фридриха Прусского, равным образом, как и новая Наполеоновская школа революционной Франции, были им биты очень быстро и одинаково успешно. Но ведь Суворов не встречался с самим Наполеоном? – Да, это так, Александру Васильевичу действительно не повезло. «Господь, за грехи мои послал Наполеона в Африку, лишив меня славы победы над ним», – говорил Суворов. А что мог противопоставить матерый артиллерист Наполеон буквально летающим на поле боя суворовским гренадерам и егерям? Смог бы он, как это было позже при Бородино и множестве других сражений, беспрепятственно подвозить пушки и расстреливать картечью плотные массы противника? – Конечно же нет. Его мобильная артиллерия никак бы за передвигающимися с крайней скоростью суворовскими солдатами успеть не смогла. Французскую кавалерию суворовская пехота скалывала, не замедляя движения. Очень быстро бы дело дошло до рукопашного боя на французских позициях, где суворовцы всегда были на голову выше и эффективнее любых других войск противника. Участь Наполеона была бы той же, что и Моро, Макдональда, Жубера, Массена и многих других разбитых Суворовым французских генералов масштабом поменьше.

Рассматриваемые далее 112 уроков лидерства от Суворова призваны передать читателю важнейшие черты суворовского подхода к лидерству и руководству не только людьми, но и самим духом Победы.

Мало кто знает, что Суворова с детства восхищал образ юного шведского короля-воина Карла XII. Быстрого, храброго, разделяющего со своими солдатами их еду и их тяготы. И сам Суворов вскоре станет таким же быстрым и храбрым, подлинным любимцем солдат. Позже придут и другие образцы. Особо Суворов будет отмечать Цезаря. «Выбери себе героя, – рекомендовал Александр Суворов, – догоняй его, обгони его! Мой герой – Цезарь. Орлы российские облетели орлов римских!» «Если бы я был Цезарь, то старался бы иметь всю благородную гордость души его, но всегда чуждался бы его пороков». Цезарь также быстр, еще более эффективен[22].

Затем придут и более современные образцы: Тюренн, Кегорн, Мориц Саксонский, Евгений Савойский, позже туда добавится и Наполеон. В письме своему племяннику А. Горчакову (октябрь 1796 г.) он сообщал: «О, как шагает этот юный Бонапарт! Он герой, он чудо-богатырь, он колдун! Он побеждает и природу, и людей. Он обошел Альпы, как будто их и не было вовсе. Он спрятал в карман грозные их вершины, а войско свое затаил в правом рукаве своего мундира. Казалось, что неприятель тогда только замечал его солдат, когда он их устремлял, словно Юпитер свою молнию, сея всюду страх и поражая рассеянные толпы австрийцев и пьемонтцев. О, как он шагает! Лишь только вступил на путь военачальства, как уж он разрубил гордиев узел тактики. Не заботясь о числе, он везде нападает на неприятеля и разбивает его начисто. Ему ведома неодолимая сила натиска – более не надобно. Сопротивники его будут упорствовать в вялой своей тактике, подчиненной перьям кабинетным, а у него военный совет в голове. В действиях свободен он как воздух, которым дышит. Он движет полки свои, бьется и побеждает по воле своей! Вот мое заключение: пока генерал Бонапарт будет сохранять присутствие духа, он будет победителем. Великие таланты военные достались ему в удел. Но ежели, на несчастье свое, бросится он в вихрь политический, ежели изменит единству мысли, – он погибнет». В своем пророчестве Суворов, как всегда, оказался предельно точен.