Михаил Серегин - Божий одуванчик

— Я… прогорел.

— Ладно, — холодно проговорил Александр Данилович, — с вашего позволения, Анна Кирилловна, я завершу то, что мне помешал сделать Фокин.:, Ноги Ильи подогнулись, потому что Дедовской взял со стола пистолет и, махнув на дверь, произнес:

— На выход, падла! Скажи спасибо Анне Кирилловне… Она на полчаса продлила твою жизнь.

— Саша! — произнесла неожиданно Анна Кирилловна. — Саша, не надо. Пусть он идет.

Я не могу. Слишком много смертей… Такие молодые, и так легко умирают. Я больше не могу.

Ради всего святого, Александр… Если и лучшие люди оказываются наемными убийцами, а я, всегда мнящая себя не запятнанной ничем, стала сама убийцей… Если этот век вложил мне в руки орудие смерти, то пусть… пусть он идет.

Лицо ее исказилось, выдавая горчайшую душевную муку, неумолимо перерастающую в физическую боль. Анна Кирилловна повалилась набок, она схватилась за сердце.

— Анна Кирилловна! — крикнул Ледовской.

— Ничего, Саша… я в порядке. Пусть он идет. Что он сделал, бедный мальчик? Он и так уже перенес… Кто я такая, чтобы судить его…

Бог ему судья.

— Бог богом, а вот ваш так называемый бедный мальчик прямо от нас пойдет в прокуратуру, и тогда судить нас уже будут не на небесах, а в куда более земном месте, о котором вы, вероятно, слыхали, Анна Кирилловна, — с жаром произнес риэлтер. — Место это именуется следственным изолятором… и я согласен попасть прямиком в ад, чем еще раз очутиться в СИЗО!

— Мне все равно…

— А мне — нет! Анна Кирилловна… взявшись за гуж, не говори, что не дюж! Если вы отказываетесь от… от мщения, то пусть кровь этого человека падет на мою голову! Ничего… у меня тут десять человек народу, откопаем такую знатную могилку, что разве что археологи через триста лет найдут! Арриведерчи!

Вместо ответа Анна Кирилловна застонала, лицо ее начало приобретать синюшный оттенок, а на лбу и висках выступил липкий пот.

Ледовской лихорадочно схватил ее под руки и, выхватив сотовик, заорал в трубку:

— От сердца что-нибудь быстро! Валидол, корвалол… что там еще есть, я не…

Он не видел, как за его спиной Илья Свиридов молниеносно вскочил с ковра и одним длинным прыжком дотянулся до пистолета, лежавшего на столе…

— А-а, сука! — торжествующе закричал он и, вскинув пистолет, прицелился в Александра Даниловича, Тот обернулся, лицо его страшно исказилось, но смотрел он не на Илюху, а поверх его плеча — словно увидел там что-то невероятное…

Палец Свиридова-младшего вдавился в курок, но в ту же секунду что-то с ужасающей силой обрушилось на его голову, и Илья упал на ковер, успев тем не менее выстрелить.

Пуля угодила в стену — прямо в то место на картине Репина, где виднелся гневный оскал Ивана Грозного…

Темно-зеленая «Ауди», за которой ехал Свиридов, определенно следовала за город. Владимир чисто механически сохранял дистанцию, глаза, ноги и руки работали в нужном режиме совершенно автоматически, повинуясь отлаженному до совершенства алгоритму погони.

Нельзя сказать, что Владимир был уверен в том, что в своих поисках двигается в верном направлении. Нет, просто в подсознании тлело мучительное, не отпускающее ни на мгновение предчувствие опасности. Чутье старого матерого волка, идущего по следу, не могло обмануть его.

А в мозгу метались мысли: как? почему? что бы это значило?

Потому что человек, севший в «Ауди», был не кто иной, как Анна Кирилловна Самойлова.

Владимир не мог не узнать ее сухощавой высокой фигуры и старомодной прически.

В самом деле — а что можно подумать, когда видишь, что скромная преподавательница вуза садится в роскошную машину с тонированными стеклами, а в полуоткрытом окне виднеется физиономия классического амбала — человека, с которым, как полагал Владимир, Анна Кирилловна раньше побрезговала бы идти по одной половине улицы.

Тем более что лица, входящие в завидную категорию бритоголовых амбалов, редко утруждают себя передвижением на своих двоих.

…Владимиру пришлось отпустить «Ауди» на достаточно приличное расстояние, чтобы те, кто в ней сидел, не почуяли хвоста. В том, что машина направлялась за городскую черту Питера, — уже не оставалось ни малейших сомнений.

Она следовала в направлении Петродворца.

Вероятно, ее водитель собирался доставить Анну Кирилловну в загородный дом своего хозяина.

Потому как сам он на босса определенно не смахивал — так, «шестерка» с охранными и разъездными функциями.

Вскоре «Ауди» свернула с основной трассы, а еще через несколько минут впереди замаячил шлагбаум, возле которого появился охранник в камуфляжной форме и с автоматом.

Вероятно, въезд в элитный дачный городок.

«Ауди» остановилась. Свиридов притормозил за деревьями, дававшими ему возможность видеть ведомую им иномарку и в то же самое время особо не светиться.

Владимир вытащил мобильник и набрал осоргинский номер.

— Але… Анатолий Григорьевич? Это я. Слушай, дядя Толя, у тебя же есть коды доступа к базе данных ГИБДД… Посмотри, на кого записан автомобиль со следующим номером… — И Владимир считал номер «Ауди», весьма забрызганный грязью.

— Минуточку, — сказал Анатолий Григорьевич.

— И сведения о владельце — тоже.

— Угу… понял.

— Только поторопись… Тем временем «Ауди» тронулась с места и миновала шлагбаум. Владимир вслед за «Ауди» подъехал к пропускному пункту.

— Документы, — сказал мрачный охранник, тыкаясь в водительское окошечко.

В этот момент Свиридов, не отнимавший сотовика от уха, услышал голос дяди:

— Автомобиль записан на имя Колесникова Сергея Викторовича, семьдесят пятого года рождения, работает охранником в частном предприятии «Пенаты-Риэлт». Контора по недвижимости, судя по всему.

— Очень хорошо, — с удовлетворением сказал Владимир и бросил телефон на пустующее переднее сиденье, а потом повернул голову к охраннику и сказал, — Да к Якорю я К Ледовскому. Вон отстал от Серого.

— К Дедовскому? Тот перед тобой тоже к Дедовскому ехал…

— Ну я и говорю: отстал. Колесников газовал не в меру… тоже мне Михаэль Шумахер. Да пропусти, братан, а то, если я сильно отстану, меня за это вздрючат.

Охранник почесал в затылке и махнул второму: поднимай шлагбаум.

Двухэтажный особняк Дедовского, построенный только год назад, находился на берегу живописного пруда, одного из сотен аналогичных прудов Ленинградской области, который по случаю завидного соседства с местообиталищем «нового русского» был очищен от тины, выровнен в берегах и снабжен некой гранитной мининабережной по аналогии с той, что находилась на Волге.

«Неплохо устроился полный тезка светлейшего князя Меншикова, — подумал Владимир. — Очень уютное местечко».

Кругом деревья, рядом пруд — просто какая-то идиллия Феокрита, да и только.

А от внешнего мира недолго и отгородиться каким-нибудь основательным забором да посадить в каптерку или в прихожую пару-тройку свирепого вида молодцов.

Впрочем, судя по всему, Александр Данилович так и поступил.

Владимир вышел из машины и огляделся.

В пятидесяти метрах от него, за поворотом, «Ауди» въезжала в ворота ограды, окружавшей загородный дом. Так. Пока что проникнуть туда не представляется возможным.

Нужно выждать Пусть немножко стемнеет.

Да и небо заволокло тучами — видно, быть дождю.

Все это чрезвычайно способствует нелегальному проникновению на чужую территорию.

…Интересно, здесь ли его непутевый братец?

Свиридов, сев в машину, вытянул из-под водительского кресла небольшой черный чемоданчик. Там хранился его боекомплект А именно — спецсредства, применявшиеся в «Капелле».

Свернутый в трубочку тончайший кевларовый бронежилет, неуязвимый почти для всех видов стрелкового оружия, не говоря уж о холодном.

Стеклорез, изготовленный по особой методике, и набор отмычек.

Конечно, не тех отмычек, которые состоят на вооружении у классических уркаганов, а целых мини-приборов достаточно сложной конструкции, выполненных по серьезным разработкам специалистов ГРУ.

Из оружия — модифицированная разновидность боевого ножа НРС, из числа так называемых «ножей выживания». В торец его рукоятки было встроено устройство, бесшумно стреляющее крошечными иглами с содержащимся на них веществом мгновенного нервно-паралитического действия.

Разумеется, этот прекрасно сбалансированный и исполненный из лучшей стали нож можно было использовать и в прямом его назначении, то есть колоть, резать, рубить любой стороной, даже гардой (если ввернуть в нее специальные шипы) и торцовой частью рукоятки.

Этот универсальный нож можно было использовать также как крюк, пилку по металлу и по дереву.