Виктор Любчанский - Белорусский апокалипсис

Радикалу была предложена временная должность министра обороны (пока не будет найдена более подходящая кандидатура), но он отказался и заявил, что лучшее устройство государства это анархия; Кирута вовремя замял тему будущего переустройства Беларуси и в разговорах с радикалом больше не касался распределения должностей.

На следующий день нужно было изложить план во всех подробностях на бумаге, увязать события во времени и с финансами. Сергей Сергеевич расположился за своим любимым письменным столом, положил перед собой кипу белоснежной бумаги и начал писать. Работа над планом завораживала, как качественный триллер. Не хотелось отрываться ни на минуту. Наконец, листы со схемами, таблицами, списками и расчётами были разложены на столе, не хватало только карты, подробной карты центра Минска. Сергей накинул плащ и побежал в соседний книжный магазин, но подробной карты столицы там не оказалось, нужно было ехать из Серебрянки в центр Минска.

«Дверь! Дверь!!! Я забыл закрыть дверь! А там менты пришли к соседу дебоширу!!» — вспомнил Кирута и все его мысли охватила паника. Он изо всех сил на какие был способен молнией метнулся к дому, да так, что прохожие заподозрили в нём убегающего вора. Сергей тоже об этом подумал и через 50 метров спринтерский бег сменил быстрой прыгающей ходьбой. Он оглянулся, милицейский патруль не заметил его панического поведения. Тяжело дыша, Кирута вбежал в подъезд. Было тихо. Он немного успокоился и стал неспеша подниматься по лестнице, поглядывая на два пролёта вверх. Дверь квартиры была действительно приоткрытой. Сергей подошел ближе и услышал в своей квартире глухой мужской голос и писк рации. «Это менты, 100 % менты, мне конец, конец, надо бежать, в Польшу, в Англию, не важно куда, не важно как, получу политическое убежище, и вались всё конём, какое свержение, какое к черту свержение, я придурок, я чмо, я попался….» — судорожно думал Кирута. Его охватывал настоящий страх. Вдруг за спиной в метре от него, откуда не возьмись, как из под земли вырос сержант милиции.

«Ну что Вы так испуганно стоите? Ваша квартира?» — спросил вполне добродушно сержант.

— Моя — подавленно ответил Сергей.

— Да не бойтесь Вы, всё в порядке, мы тут успокаивали Вашего соседа дебошира, уже уходить собрались, смотрим, дверь настежь открыта, решили проверить, мало ли, так что проходите, проходите, — и милиционер приоткрыл дверь шире, приглашая Сергея войти к себе самому домой.

Кирута вошел в квартиру, за ним последовал сержант.

— Ну где ты ходишь, сержант, я тебя три раза по рации звал, иди сюда, посмотри, мы тут на какой то штаб набрели — послышался голос второго мента из комнаты Сергея.

— Проходите, проходите — всё так же добродушно сказал сержант за спиной Сергея Сергеевича и они вместе вошли в комнату.

За письменным столом склонился лейтенант милиции, он внимательно изучал план убийства президента и захвата власти.

Офицер обернулся.

— Так, так это Вы хозяин?

— Да, я.

— Иди почитай, сержант, а Вы дайте, пожалуйста паспорт, — распорядился лейтенант и вместе с сержантом снова склонился над бумагами.

— Это я так, балуюсь, сценарий, интересно, да? — попытался нащупать спасительную тему Сергей.

— Интересно, очень интересно! — хором закивали милиционеры.

— Так может чайку, кофе, чего покрепче?

— Чего покрепче, говоришь? — ехидно процедил старший мент, оторвался от плана, подошел к входной двери, закрыл её на замок и добавил, — так что с паспортом?

В это время сержант при чтении первых строк описания свержения побагровел и потерял дар речи. Сам факт наличия такого плана произвел на него неизгладимое впечатление и вверг в шоковое состояние.

У Сергея тоже кровь хлынула к голове, чувство паники стало проходить, но и страх продолжал нарастать.

— Вы что, глухой? Давайте документы! — грубо потребовал лейтенант.

— Вот, — Сергей достал и шкафа паспорт и протянул офицеру.

— У тебя нет наручников? — спросил старший милиционер у сержанта.

Но сержант не отвечал, он с отвисшей челюстью продолжал читать план.

— Сержант! Давай наручники! — крикнул мент напарнику.

Сержант, не отрываясь от чтения, снял с ремня наручники и не глядя протянул их лейтенанту. Офицер взял наручники, покрутил их пару оборотов на пальце, лёгким, привычным движением открыл защёлки, медленно подошел к Сергею, небрежно взял его правую руку и защёлкнул на ней один обруч, потом потянул Кируту как телёнка на кухню и второй обруч наручников защёлкнул на трубе радиатора. Со вторым щелчком наручников Сергей опомнился от охватившего его на время жертвенного оцепенения. Неожиданно для себя самого он схватил с подоконника огромный мясоразделочный нож и изо всех сил вонзил его в не успевшего далеко отойти лейтенанта. Кирута ударил левой рукой, но фирменный нож на удивление легко вошёл в тело офицера. Милиционер совсем негромко вскрикнул, как будто эта была игра в ранение, как подростки покрикивают во время обязательных прививок, он не мог ни дышать, ни кричать, ни говорить, потому что пробитое лёгкое парализовало дыхание. Сергей резким движением выдернул нож и схватил лейтенанта за шиворот, чтобы не дать ему громко упасть. Сержант в это время с увлечением продолжал читать опасные сочинения Сергея Сергеевича. Когда лейтенант был на полу, Кирута уже действовал в режиме инстинкта самосохранения. Он двумя ударами ножа в сердце добивает старшего милиционера, рука на рукоятке чувствует отдачу последних судорожных движений сильных сердечных мышц офицера. Чтобы сержант не услышал предсмертного хрипа и агонии бедолаги напарника, Сергей перерезает горло убитого. Потом быстро находит в кармане трупа ключ от наручников и освобождает свою руку. Потирая запястье, и держа окровавленный нож наготове, он подошёл к увлёчённому чтением сержанту и таким же способом покончил со вторым милиционером.

«Убить и стать на его место» — подумал Сергей Сергеевич, глядя на окровавленные тела стражей порядка. В его душе не было ни сожаления, ни раскаяния, ни страха, ни жажды новых убийств, это был просто вынужденный шаг, шаг к свержению.

Смыв с себя брызги крови, Кирута позвонил радикалу и попросил его срочно приехать. Радикал на удивление спокойно отнёсся к происшедшему, помог убрать следы крови и запаковать трупы в целлофановые мешки. Мертвых милиционеров заговорщики уложили в два старых комода. Груз с трудом вместили во взятый на прокат микроавтобус и вывезли в лес за Минск. Там ночью и закопали убитых. Комоды сожгли неподалёку. Усталые и настороженные, они возвратились с погребения к четырём утра. Сергей так и не смог заснуть, жизнь его принимала новый оборот, нужно было выбирать, остаться здесь и продолжить свержение или бежать. Мысль о Лондоне манила его с новой силой. Статус беженца, пособие в пятьсот фунтов, спокойная жизнь. Не дадут в Англии, можно поехать во Францию, мир большой, где-нибудь можно осесть. На этот раз желание иммигрировать его окончательно сломило. Кирута встал, включил компьютер и начал выискивать в Интернете иммиграционные сайты. «Живи президент, стони Беларусь, а национальное самосознание как-нибудь подкорректирую» — думал Сергей Сергеевич и нетерпеливо щелкал мышкой по ссылкам. Вдруг его сотовик начал привычно отыгрывать полонез Огинского, звонил радикал.

— Сергей, глянь в окно, я звоню с автомата напротив твоего дома, — взволнованно начал радикал.

Сергей отвесил занавеску и выглянул. Действительно, в ста метрах в телефонной будке стоял кто-то, похожий на радикала.

— Ну, выглянул, — буркнул Кирута.

— Да ты не на меня смотри, а вниз.

Кирута посмотрел вниз и увидел два милицейских воронка, он тут же одёрнул занавеску и отшатнулся от окна.

— Так вот, — продолжал радикал — они уже ищут этих двух пропавших, но, скорее всего ещё ничего не пронюхали, если позвонят, никому не открывай, я тут читал криминалистику, так слушай что скажу, чтоб тебе меньше думать, возьми эти две рации, что мы забыли закопать, заверни их в пакеты и выбрось через пять минут из окна спальни во двор с полисадником, я их подберу и утоплю в Свислочи. Ты с квартиры не выходи, если сможешь, переберись через балкон пятого этажа на крышу, перебеги от своего первого подъезда к шестому, я там перепилю замок выхода на чердак, спустись и иди ко мне домой. Да, и самое главное, перед выходом подожги основательно квартиру, я пожарным сам перезвоню, когда дым увижу, всё понял?

Тут раздался долгий звонок в дверь. Сергей не успел ответить радикалу и спонтанно выключил телефон. За дверью послышался звонкий лай собаки. Кирута тихо подошел к шкафу, выгреб оттуда документы и несколько фотографий, потом сделал всё так, как сказал радикал, сбросил рации, поджёг квартиру, через крышу и шестой подъезд покинул дом.

Расслабиться от напряжения удалось только дома у радикала. Начали мозговать, что делать дальше, Сергей обмолвился о бегах в Британию, но радикал был настроен решительно и считал происшедшее первым боевым крещением, своеобразной революционной закалкой.