Сергей Самаров - Ураган по имени «Чингисхан»

— Честно говоря, товарищ подполковник, совершенно здоров только я один, и полностью полагаться могу только на себя. Но очень не хотелось бы покидать это убежище. Оно мне кажется надежным. Но место для наблюдения есть на самом стыке скал и холма, на перевале. Я мимо проходил, когда с Никифоровым возвращался, и обратил внимание. Небольшой грот. Там только лежа можно устроиться. И вода туда затекать не будет, грот под каменным навесом. Ладно. Если есть необходимость, я туда переберусь. Вот, старший лейтенант в себя пришел и показывает, что он готов пойти. Но ему даже дойти будет трудно, в самый ответственный момент может сознание потерять. Решено. Я пойду, а рядовой за Сережей посмотрит. Все, побежал, пока ураган не разгулялся. Дождь уже пошел, но это еще не настоящий ливень. Я перезвоню вам с места.

— Удачи. Буду ждать звонка с сообщением…

— Что там? — спросил подполковник Изжогин, когда Виталий Владиславович не отдал «трубку» старшему лейтенанту Логвинову, стоящему здесь же, а положил ее в карман своей «разгрузки».

— Витя, мне сообщение должно поступить. Потерпи пока без связи.

— Нет проблем, товарищ подполковник, — ответил старший лейтенант.

— Что там? — снова спросил Изжогин. — Новости, как я понимаю, Чингиса касаются?

— Касаются. Сейчас, я сначала сам все осмыслю, потом вам сообщу, — пообещал Устюжанин с сосредоточенным видом, о чем говорил его сморщенный лоб.

Подполковнику Изжогину бандана вместо фуражки пришлась, кажется, по вкусу. Она очень шла к его мужественному грубому лицу. Изжогин сам осознавал это и потому чувствовал себя почти героем, равным спецназовцам ГРУ бойцом, хотя, как понимал Устюжанин, по боевым навыкам даже близко подойти не мог к погибшему подполковнику Завалило. Но в бой Изжогин рвался не меньше, чем Завалило, обладая от природы тем же неукротимым нравом «волкодава» и считая, должно быть, что в состоянии драться с бандитами на равных. В принципе, может быть, Изжогин был и прав в какой-то степени. Бандиты, в большинстве своем, основательной и квалифицированной боевой подготовки не имеют. Нахватались всего понемногу. Кое-что из кинофильмов, которые хорошему никогда не научат, потому что кино и жизнь — вещи прямо противоположные, кое-что переняли от иностранных наемников, которых сейчас среди бандитов уже не так много, как раньше, но все же можно встретить. И только единицы из них имели за плечами подготовку в базовых лагерях исламистов где-нибудь на территории арабских стран или в Афганистане и Пакистане. Другое дело, что бандиты отличаются крепким и неуступчивым характером, и только характер делает из них бойцов. В спецназе ГРУ воспитывали солдат так, что каждый из них должен в любых условиях представлять собой отдельную боевую единицу, чтобы с одинаковым успехом воевать и в составе отряда, и в составе батальона, и в одиночестве. Такой подготовкой бандиты похвастаться не могли, даже лучшие из них, прошедшие подготовку в зарубежных исламистских лагерях. И потому тактика бандитов сводилась к простейшим действиям из засады, когда фактор неожиданности изначально давал им значительное преимущество. А превратить первое преимущество в победу — это уже дело техники. Правда, и дело техники срабатывало тогда, когда в засаду попадали неподготовленные бойцы. В случае с подполковником Завалило, как предполагал Устюжанин, сработала сильная сторона бандитов — умение устроить правильную засаду, и слабая сторона «крапового» подполковника — пренебрежение умением бандитов вести бой.

Старший лейтенант Заборских рассказал казаку все, что с его отрядом произошло, а тот, в свою очередь, пересказал все с подробностями Виталию Владиславовичу — как была уничтожена основная часть отряда «краповых», как остатки бежали, как решили пойти в преследование бандитов и как погибли почти все, кто в преследование пошел. Вслух Устюжанин этого не сказал, но сам, сделав мысленный анализ, отметил самоуверенные и неумелые действия Завалило, не понимавшего того, что стрелять умеет любой практически мужчина, да и не только мужчина. Окажись на месте банды Чингиса женский отряд, результат был бы таким же. Не пустив вперед разведчиков, Завалило чуть ли не строевым шагом, если не сказать обыкновенной гражданской толпой, повел своих бойцов на смерть. Даже простое рассредоточение на длительном по протяженности участке оврага уже не позволило бы бандитам получить заметное преимущество. А ведь умел Виктор Викторович воевать. И опыт у него был. Иначе не прочувствовал бы засаду и не пустил бы на мост машины без личного состава. Хотя и это был шаг неоправданный. Приносить в жертву своих людей, управляющих машинами, — это было выше понимания подполковника Устюжанина. Наличие засады определяется не так. Можно было просто подъехать к мосту и обстрелять из пулемета и пушки все подозрительные кусты. Завалило все сделал правильно только в том, что отряд из «техники» высадил. А вот потом слишком понадеялся на неумелость бандитов. Грубо говоря, на их неприличную скромность, которая должна была заставить бандитов бежать в панике с воплями, завидев издали «краповые» береты. А они не знают, видимо, что такое скромность. Ни приличная, ни неприличная. Они не испугались «краповых» беретов, имеющих отличную боевую подготовку, а теперь, после победы над ними, могут совсем распоясаться. Они свою силу почувствовали и обнаглели. Но именно это, как предвидел Виталий Владиславович, и должно их сгубить, как сгубило отряд подполковника Завалило. Боевые действия не прощают пренебрежения противником.

Подошла боевая машина пехоты, отвозившая очередную партию людей в каменный дом. Теперь Логвинов возил уже не к зубному врачу, дом которого оказался переполненным, а к его соседу, с которым врач предварительно договорился.

Устюжанин забрался в БМП на переднее десантное место и позвал на второе место подполковника Изжогина. Таким образом, весь командный состав наличествующих в поселке сил был собран на оперативное совещание.

Виталий Владиславович рассказал о том, что поведали ему по телефону о действиях бандитов, и не забыл сделать короткий разбор действий отряда «краповых». Старшему лейтенанту Логвинову можно было бы этого и не говорить, он аккуратно воюет и никогда своих солдат под бандитские пули напрасно не подставляет, а вот подполковнику Изжогину было весьма полезно. Устюжанин включил лампу дополнительного освещения и вытащил свой непромокаемый планшет с картой. На карте легко нашелся и мост, и овраг. Остро отточенный карандаш служил подполковнику указкой. Он подробно расписал, как и зачем «краповые» покинули машины, каким маршрутом пошли и почему погибли.

— Впечатление такое, Виталий Владиславович, что вы там были и все воочию наблюдали, — заметил Изжогин. — Такие подробности излагаете. И все это ваш старший лейтенант рассказал?

— Мой старший лейтенант здесь сидит. А рассказал все или почти все старший лейтенант подполковника Завалило. Только не мне, а казаку, который его спас, а потом спас и рядового того же отряда спецназа внутренних войск. Таким образом, я услышал о происшедшем из третьих уст, причем даже не от непосредственного участника. Но, зная подобные ситуации, я сам домыслил, поскольку развитие событий в засадах с той или с другой стороны обычно происходит по схожему сценарию. Но давайте ближе к вопросу о наших непосредственных действиях по уничтожению банды Чингиса. Поскольку идти к нам в гости, как обещал, он не намеревается, нам придется самим обеспечить этому бандиту свидание с нами.

— Какими силами? — сразу спросил подполковник Изжогин. — У меня весь личный состав в бой рвется. У многих парней здесь, в поселке, есть родственники среди пострадавших. Это злости добавляет. И сам я не прочь…

— Вообще-то, товарищ подполковник, — чуть заметно улыбнувшись, сказал старший лейтенант Логвинов, — милиции скорее другие функции свойственны.

— Полиции, — поправил Изжогин.

— Конечно, полиции. Только я стихи вспомнил — «Моя милиция меня бережет», потому так и сказал. Милиции, а теперь и полиции, свойственно людей беречь, а не за бандитами бегать. Перед нами сейчас стоит дилемма: куда двинет Чингис? Он может, как сказал рядовой Никифоров, на поселок Светлый двинуть, а может и сюда. Если мы все уедем ловить банду Чингиса, кто будет здесь людей охранять и защищать?

— Значит, нас брать вы не хотите? — сразу поставил вопрос ребром Изжогин.

— Не зря же существует разделение функций силовых структур. Мы, например, охранники никакие в сравнении с вашими парнями, а ваши в бою рядом с нами не потянут. У каждого свое.

Подполковник Устюжанин, вообще-то, знал, что старший лейтенант не имеет привычки прерывать разговоры старших по званию. Если прервал, значит, это имело смысл. И Логвинов следующей фразой объяснил, какой именно: