Сергей Зверев - Старый вор, новый мир

Уже к вечеру наиболее влиятельные люди, причастные к бизнесу покойного Дюка, давали первые показания следователям. Коммерсанты, которым Зеленцов ставил «крышу», плавно перетекли под крышевание людей, близких к лубянским структурам. Правда, банкир Игорь Гладышев каким-то непостижимым образом сумел еще загодя перевести все свои активы в какой-то забугорный офшор, исчезнув при этом сам. Однако добыча чекистов впечатляла и без него: под крыло Лубянки перешли и нефтетрейдерские фирмы, и промышленные холдинги, и страховые компании, и сети универсамов…

Через несколько дней московский криминальный мир всколыхнуло еще одно событие: в своей квартире на проспекте Косыгина был найден мертвым Владимир Осколков, более известный как вор в законе Вова Северный. Официальная версия смерти – инсульт – вызвала многочисленные сомнения: Северный никогда не жаловался на здоровье.

Люди, хорошо знавшие вора, были убеждены: его убрали потому, что он слишком много знал. По слухам, гражданин Осколков создал в Голландии наркодилерскую сеть, которая занималась трафиком кокаина из Колумбии. В Москве несмело шептались о причастности к этому наркотрафику каких-то высокопоставленных людей из структур, близких то ли к Лубянке, то ли к самому Кремлю. Впрочем, все это были только слухи…

А еще через неделю по всем федеральным каналам, а также по «Евроньюс» прошла информация: спецслужбы Евросоюза при прямом сотрудничестве с ФСБ разгромили преступную сеть, занимавшуюся поставкой наркотиков под видом детского питания из одной из стран дальнего зарубежья.

Это и был тот самый «план Б», который и запланировали в «Императорской охоте» хозяин особняка на Никитской и заместитель директора ФСБ.

Валерий Фомин сидел в кресле-качалке, глядя на утренний океан. Багровый шар солнца неторопливо поднимался из пучин, окрашивая небо в цвета фруктового салата. Белоснежные чайки с гортанными криками носились над водой. Вдали белел парус, акварельно размываясь в утренней бирюзе.

Вот уже целых полгода Монах жил в Санта-Марте на роскошной вилле колониальной архитектуры. Вилла эта, некогда принадлежавшая Зеленцову, была записана на банк Гладышева. Именно Игорь и подарил другу детства половину дюковского дома, в котором тот теперь и жил со старенькой мамой. Во второй половине дома жил бывший полковник ФСБ Олег Александрович Шароев, с которым и у Фомина, и у его матери сложились самые доверительные отношения.

Сам же Гладышев вместе с семьей поселился в соседнем доме, который также в свое время принадлежал Дюку. Выведенные из России активы позволили ему организовать в Санта-Марте свой бизнес – не такой, конечно же, серьезный, как в Москве, но позволяющий жить относительно безбедно.

Глядя на восходящее солнце, Монах в который раз вспоминал слова отца, покойного уже вора Паука: мир делится не на блатных и фраеров, а исключительно на порядочных и негодяев. Те криминальные авторитеты, которых опытный уркаган считал некогда своими друзьями, скурвились из-за денег и кинули его. А вот чекист Шароев и коммерс Гладышев оказались действительно приличными людьми, которым он, Монах, был обязан теперь практически всем…

Сзади послышались шаги. Мать Фомина неспешно подошла к сыну, положила руку на плечо.

– Валера, сегодня из Москвы эта девочка прилетает. Ну, сестра твоего покойного друга. Так не забудь встретить.

– Я уже такси заказал до аэропорта, – кивнул Монах.

Аня Стародубцева теперь была для старого вора единственным человеком, который связывал его с родиной…