Сергей Зверев - Таран

Вернувшись домой, Таран чувствовал себя таким разбитым, что не стал пить, вяло пожевал что-то поданное Аленой и предложил лечь спать пораньше. На ее вопросы, что с ним, он отделывался односложными ответами, означавшими примерно одно и то же: «Отстань, ни о чем не хочу говорить».

Еще не было одиннадцати, когда он отправился на боковую. Алена поспешила занять место рядом, но секс получился быстрый и какой-то механический. Не тратя времени на ласки, Таран вошел в девушку, схватил ее за лодыжки и забросил ее ноги себе на плечи, не обращая внимания на робкие протесты.

Сказывался переизбыток эмоций, затраченных сегодня. Таран ненавидел себя за грубость, но нежности не мог выдавить из себя ни капли. Он вернулся с войны. Он брал принадлежащее ему по праву. Он ощущал свою силу и не видел причин подменять ее мягкостью.

Алена, не понимающая, что происходит с ее мужчиной, молчала и не позволила себе ни единого упрека. Таран оценил ее поведение. Прежде чем заснуть, он привлек девушку к себе, наградил коротким поцелуем в щеку и сказал:

– Извини. Я сегодня сам не свой. Завтра приду в норму. Ты не сердишься?

– Сержусь, наверное, – сказала Алена. – Но это только потому, что я тебя люблю.

– Какое совпадение, – пробормотал Таран, переворачиваясь на бок и закрывая глаза.

– Ты что-то сказал? Или мне послышалось?

Он не ответил. Зачем? И так сказано больше, чем следовало. Значение имеют поступки, а не слова. Если, когда все кончится, Тарану захочется забрать Алену с собой, значит, он ее любит на самом деле. В противном случае это лишь временное заблуждение, которое рассеется.

Все пройдет, как с белых яблонь дым…

С мыслью об этом Таран забылся, но виделись ему не яблони, а только дым, только не белый, а черный. Алена звала его из этого дыма, тормошила и что-то говорила, говорила, говорила…

Как будто торопилась успеть. Куда? Зачем?

– Как это зачем я тебя разбудила? – удивилась Алена, целуя Тарана. – Во-первых, Христос воскрес… – Чмок… Чмок… – Во-вторых… – чмок… – у нас гости.

– Какие гости? – встрепенулся он, готовый спрыгнуть с кровати.

– Надо сказать: «Воистину воскрес».

– Кто?

– Христос, глупый. – Алена засмеялась.

– Я спрашиваю, кто сюда приперся? – нахмурился Таран.

– Хозяйка этого дома, – раздался голос Люды с веранды. – Христос воскрес.

– Христос воскрес, – эхом повторил незнакомый мужской голос. – Со светлым воскресеньем вас.

– Воистину воскрес, – буркнул Таран.

– Одевайся, умывайся и за стол, – скомандовала Алена.

– Разговляться будем, – крикнула Люда задорно.

– Мы к вам прямо из церкви, – пояснил ее невидимый спутник. – Яички освятили, пасочки, свечечек купили.

«Чего это он рассюсюкался? – раздраженно подумал Таран, натягивая джинсы. – Лютики-цветочки. Как баба, честное слово!»

– А я рано утром смотрела, как солнце играет, – сообщила Алена, ластясь то с одного боку, то с другого.

Солнце у нее играет, надо же! Нашла котенка.

– Как это играет? – недоверчиво спросил Таран.

– Сверкает, сияет, искрится, – стала пояснять Алена. – Красным, белым, зеленым, синим. И по небу туда-сюда, туда-сюда.

– Пить меньше надо.

– Я не пила.

– Значит, больше надо.

Высвободившись из объятий, Таран отправился христосоваться с неожиданными визитерами. Люда при дневном свете показалась очень бледной и чем-то обеспокоенной, хотя она беспрестанно сыпала шутками, норовила прижаться к Тарану грудью и смеялась так громко, словно под юбкой у нее была приделана какая-то хитрая щекотальная машинка.

Ее спутнику было лет двадцать шесть, он брился наголо, носил кожаную куртку, армейские ботинки и совершенно не походил на человека, который испытывает потребность причащаться к церковным таинствам. Назвался он Сашком. Таран никак не представился, только пожал протянутую руку.

Выйдя во двор с ведром подогретой воды, он заколебался, спрашивая себя, не захватить ли заодно соловьевский кейс, набитый долларами? Но Сашок и Люда находились на виду, настроение по случаю Пасхи стремительно улучшалось, и Таран решил не переживать. Ведь, если бы он начал прятать портфель или носиться с ним как с писаной торбой, это могло привлечь к нему ненужное внимание. А так Люде и ее бритоголовому кавалеру не до чужих вещей. Тем более в преддверии пирушки.

Мужчины плохо знают женщин, женщины постоянно обманываются в мужчинах, а те, кто утверждает, что прекрасно разбираются в людях, на самом деле ничего не понимают в человеческой натуре. Чужая душа – потемки. Даже собственная душа – потемки. Такие таинственные и мрачные, что слишком глубоко лучше не заглядывать.

Люда принадлежала к той распространенной категории девушек, которые не любят копаться в себе и не позволяют делать это другим. Разве в мире мало других тем, лежащих на поверхности? Наряды, косметика, облупленные ногти общей знакомой, рецепты паровых котлеток, личная жизнь замечательных людей типа Бориса Моисеева. Правда, с мужчинами обо всех этих увлекательных вещах не очень-то пооткровенничаешь, потому что они полагают, что счет футбольного матча, проблемы весеннего клева и всякая туфта, преподносимая под видом международных новостей, куда важнее. Ну не идиоты ли? Усядутся перед телевизором и пялятся в экран, как будто там им что-то дельное покажут. Там автобус перевернулся, там президент что-то ляпнул, тем газ перекрыли, этим кислорода из-за озоновых дыр мало. Вот и все так называемые новости. А что у девушки колготки поползли или помада плывет, так это, разумеется, не колышет.

Поздней ночью накануне Люда как раз размышляла о колготках, пока Сашок испытывал ее на гибкость, перекатывая по своему холостяцкому дивану. И когда наконец он удовлетворенно хрюкнул и засопел, она решила, что настал подходящий момент для серьезного разговора. Люда догадывалась, что ее бойфренд занимается перепродажей угнанных авто, что бабки у него водятся, и полагала, что за ее хорошее отношение Сашок мог бы платить если не деньгами, то вещами. Он придерживался прямо противоположной точки зрения, утверждая, что у них любовь, а любовь – это когда девушка дает парню бесплатно. Оскорбленная до глубины души Люда заявила, что в таком случае поищет понимания и материальной поддержки у посетителей ресторана. Сашок воспринял угрозу буквально, взял любимую за шею и пообещал душу из нее вытрясти, если она немедленно не признается, с кем из посетителей она трахается, как, когда и что с этого имеет.

Слово за слово, оплеуха за оплеухой, и вот Людмила разоткровенничалась, приоткрыв возлюбленному завесу над некоторыми темными моментами своей биографии. Сашок захотел знать, с кем она путается в настоящий момент. Она ответила, что ни с кем, а в доказательство привела путаную историю о том, как сегодня ее домогался один богатый мужик, но получил от ворот поворот.

Сашок оживился. Стал расспрашивать, кто да что. Люда отвечала. Сказала, что этот приезжий носит при себе целую кучу денег и раздает по сто баксов на чай. Узнав, что он временно поселился в доме Людмилиных родителей, Сашок произнес:

– Такой случай упускать нельзя. Завтра отвезешь меня к нему. Выпьем, то да се. А когда твой знакомый очухается, пусть докажет, что это мы деньги взяли. Можно его даже самого в воровстве обвинить. Что этот лох у тебя дома делал, как туда попал?

– Я сама его пустила, – напомнила Люда.

– Кто об этом знает?

– Алена, официантка из нашего кабака. Они там вдвоем гужуются.

– Воры они, – жестко произнес Сашок. – У тебя в тумбочке десять штук баксов хранилось, куда делись?

– У меня? – изумилась Люда. – Десять штук?

– Это на тот случай, если фраерок права качать вздумает. А нет, пусть гуляет. Это будет по справедливости.

Понятия о справедливости у Сашка были специфические. Люда попыталась спорить, но нежные поцелуи и нашептывания на ушко переменили ее мнение. Кто сестрица Аленушка Люде и кто ей Аленушкин хахаль? Сашок, обзаведясь кругленькой суммой, готов предложить руку и сердце в придачу к своему пенису, а какой прок от парочки, проживающей бесплатно на Людмилиной жилплощади? Благородство? Сострадание? Взаимопомощь? В современном мире можно прекрасно обходиться без этих глупых пережитков прошлого. Главное – деньги, все остальное приложится. Вот разбогатеют Сашок с Людой, тогда и займутся благотворительностью. Если такое желание возникнет. Почему бы и нет? У богатых свои причуды. У бедных – ни причуд и вообще ни шиша.

Проведя разъяснительную беседу, распалившийся Сашок так страстно отымел Люду, что у нее голова пошла кругом. Ей хотелось замуж, ей хотелось денег, она нуждалась в смене гардероба и полноценном отпуске на Средиземном море.

Она согласилась.

Рано утром, когда они приступили к обсуждению деталей, Сашок заявил, что спаивать мужика – затея ненадежная. А вдруг он способен выкушать литр водки, и ни в одном глазу? Вдруг неожиданно проснется и протрезвеет? В общем, Сашок придумал план получше. Выслушав его, Люда одобрительно кивнула. Ее будущий муж оказался умнее, чем она думала. Он учел все, включая такие мелочи, как пасхальные куличи и яички. Узнав, что у Жеки есть машина, он решил, что она тоже пригодится. И велел Люде собираться в путь-дорогу.