Илья Деревянко - В режиме «Б»

– Ну не буду больше, – проворчал Логачев, по мобильному связался с кем-то, сообщил о наличии одного «двухсотого», двух «трехсотых», попросил забрать, уточнил время приезда и без видимого усилия переставил подпиравший дверь шкаф на прежнее место.

– Неподалеку Ерохин с группой находится, – с отвращением глядя на зловонного Ваню, сказал он. – С задания возвращаются. Вот пускай и прихватят с собой наших хануриков.

– Удружил ты старому боевому товарищу, – усмехнулся я, косясь на Демьянова. – Ерохин – чистюля известный, а Оно очень плохо пахнет!

– Его проблемы, – равнодушно пожал плечами Логачев и вновь потянулся к телефону, на сей раз к стационарному. – Надо предупредить здешних лохов-охранников, – пояснил он, набирая местный номер. – Вдруг полезут в бутылку по дурости. А у Виталия разговор короткий, церемониться не станет!

– Это уж точно, – согласился я.

Полковник ФСБ Ерохин Виталий Федорович возглавлял нелюбинский спецназ и отличался добросовестностью, скрупулезностью, дисциплинированностью, бесстрашием и холодной воинской жестокостью.

Я до сих пор не мог забыть жуткое «пугало», изготовленное им из трупа наемника в последних числах октября 2006 года[10]. Оно (пугало) здорово помогло нам тогда и дало мне возможность без проблем, одной очередью уложить наповал шестерых охотников за людьми, тащивших к машине свою жертву.

(Увидев, как их товарищ, совсем недавно живой – здоровый, стоит у них на пути и протягивает им на вытянутых руках собственную голову, подонки на секунду впали в ступор, чем я и воспользовался. – Д.К.)

А пока я занимался стрельбой по застывшим в столбняке живым мишеням, Ерохин, проверявший здание напротив, попал в засаду, и в ходе неравной рукопашной схватки (один против восьмерых) был серьезно ранен – загнанный по рукоятку нож в левое плечо, смещенный перелом правой руки плюс сильно разбитая голова и, соответственно, сотрясение мозга. (Кстати, к концу схватки в живых осталось только три ерохинских противника, с которыми потом разделался ваш покорный слуга…) Вопреки прогнозам врачей, Виталий Федорович оправился достаточно быстро и к 1 января 2007 года благополучно вернулся в строй. Впрочем, я немного отвлекся.

Итак, вдобавок к перечисленным выше качествам Ерохин отличался невероятной, кошачьей чистоплотностью, опять-таки кошачьей брезгливостью (особенно к запахам), и, представив, как он поедет в одной машине с Ваней-вонючкой (вернее, его реакцию на подобное соседство), я не удержался от глупого смеха.

– Ты чего? – удивился Логачев.

– Да вот… подумай сам… Наш чистюля Виталий и Оно рядом… едут вместе. Нет, ты только представь!!! – задыхаясь, выдавил я.

– Успокойся, – посоветовал Петр Васильевич. – Не веди себя, как мальчишка. А насчет «вместе»… Гм! Полагаю, Ерохин найдет выход из положения. Допустим, вымоет Это из шланга, как свинью. Или еще как-нибудь продезинфицирует. Короче, подождем и… посмотрим.

Ждать пришлось недолго. Минут через десять в ворота усадьбы по-хозяйски въехали две оперативные машины и крытый фургон с надписью «Мебель».

– Вот тебе и решение проблемы, – указав на фургон, улыбнулся Логачев. – Там у них либо трупы, либо пленные, либо то и другое вперемешку.

Спустя короткий промежуток времени в дверь постучали.

– Заходи, Виталий, – пригласил Васильич.

В спальню, бесшумно ступая, вошел Ерохин в штатском костюме, брезгливо втянул ноздрями воздух и, недовольно глянув на нас, спросил:

– А почище нельзя было сработать?!

– Не-а, нельзя, – покачал головой Логачев. – И дело тут не в степени физического воздействия, а в личности одного из «языков». Просто Оно, – полковник кивнул на Ваню, – чересчур трусливое и обгадилось по полной программе еще до начала допроса.

– Тогда понятно, – смягчился Ерохин и скомандовал в «Кенвуд»: – Трое носилок и два пластиковых мешка… нет, ты не ослышался! Один из «трехсотых» воняет слишком сильно…

– Нормально операция прошла? – поинтересовался Логачев.

– Наши, слава богу, целы, – нехотя ответил Виталий Федорович и всем своим видом дал понять – дальнейшие расспросы неуместны.

Вскоре появились шестеро спецназовцев и молча, деловито унесли ночных гостей. Ерохин немного задержался.

– Вам не противно охранять эту тварь? – сумрачно осведомился он.

– Еще как. Аж с души воротит! – сознался Логачев. – Была бы моя воля… – Он умолк, стиснув зубы.

– Удавил бы на хрен, – процедил я. – Но… ничего не попишешь. Приказ есть приказ! Приходится выполнять…

– Приходится, – эхом отозвался Ерохин, хотел что-то добавить, но передумал и, тяжко вздохнув, покинул помещение.

Пошарив по стене, Логачев отыскал кнопку, закрывающую вход в туннель, и, направляясь к двери, жестом пригласил меня следовать за ним…

Вернувшись в нашу комнату, мы заперли в сейфе диктофон и психотропные препараты. Сходили в душевую для обслуги, помылись, побрились, почистили зубы и, вернувшись обратно, заварили большой кофейник крепчайшего кофе. Близился рассвет, и ложиться спать уже не имело смысла.

– Итак, вернемся к нашим баранам, – налив себе и мне по пузатой чашке, сказал Петр Васильевич. – Предлагаю отбросить эмоции и помозговать, когда следует ожидать следующее покушение?

– Сегодня с утра пораньше, – буркнул я.

– Мотивируй!

– В особняке, наверное, остались еще группы «спящих». Возможно, их даже больше, чем в Бельдянске, – я щелкнул зажигалкой, прикуривая.

– Но почему?! Ведь здесь Новицкий бывал крайне редко! – воспользовавшись паузой, встрял Логачев.

– Однако именно сюда он переехал на постоянку, когда не угодил зарубежным подельникам, – выпустив струйку дыма, проворчал я. – Координатор «спящих» явно не дурак, и, голову даю на отсечение, он заранее предусмотрел подобный расклад. Логично?

– Да, – согласился полковник. – Продолжай!

– А теперь постараемся поставить себя на его место. Первый, образно выражаясь, удар удачно заблокирован охраной мишени. Поэтому второй удар надо наносить сразу вслед за ним, и уж он-то обязательно достигнет цели. Помнишь «связку»: маваши[11] в корпус – противник защищается согнутой в локте рукой – и тут же лоу-кик[12] той же ногой, в то же место. После первого удара рука, прикрывшая ребра, невольно поднимается к голове. (Следующая атака, по идее, должна быть направлена туда.) И вот тут-то мощный лоу с проносом отправляет парня в нокаут. Пример, возможно, не слишком удачный, но суть…

– Очень удачный! – не удержавшись, воскликнул Логачев и от души хлопнул меня ладонью по плечу. – Недаром Нелюбин тебя так ценит!

– Полегче, пожалуйста, – сморщился я. – Или тебе нужен напарник инвалид?

– Прости, – смутился седовласый богатырь, – я ведь от чистого сердца.

– Ты инструктор[13] и должен уметь соизмерять свои силы, – желчно заметил я. – Так и угробишь невзначай «от чистого сердца». – Случайно взглянув в зеркало, я увидел, что лицо у меня злое, неприятное, с колючими, сузившимися глазами.

– Дима, с тобой все в порядке?! – не на шутку встревожился Петр Васильевич.

– Нет, – честно сознался я, – настроение мерзопакостное. В сердце ледяная заноза застряла. Извини, что на тебе сорвался!

– Да ладно, ерунда, – великодушно махнул рукой полковник. – У меня, откровенно говоря, тоже есть желание… – Тут он осекся, глубоко вздохнул и тихо произнес: – Давай-ка, брат, подумаем вместе, откуда этот самый «лоу-кик» будет нанесен. Для начала предлагаю наведаться к подопечному и узнать его планы на ближайшее время…

Медикам из «Кремлевки» удалось привести обезумевшего от страха Вилена Тимуровича в относительно приличный вид. Известного предпринимателя напичкали транквилизаторами, оставили при нем дежурного врача и прописали Новицкому постельный режим до послезавтрашнего утра. Учитывая данное обстоятельство и перебрав один за другим различные варианты (перечислять не буду, слишком долго), мы с Логачевым пришли к единодушному выводу – олигарха попытаются отравить за завтраком. Причем, по убеждению Васильича, не мгновенно действующим ядом и не одним из хитрых (к примеру, нигерийским), вызывающим смерть «от естественных причин»[14]. А, если так можно выразиться, «средним». То есть Новицкий почувствует недомогание, а затем скончается где-то в середине дня. К тому времени «спящий» убийца успеет скрыться, а патологоанатомы обнаружат в потрохах покойного явные признаки отравления, которое обязательно свалят на ФСБ. (Не патологоанатомы, естественно, а все те же масонские СМИ.)

Определившись с источником угрозы, мы прихватили сканирующее оборудование, снарядились должным образом, никем не замеченные проникли на безлюдную кухню, осмотрелись там и обосновались в закрытой на ремонт душевой для поваров. По удачному стечению обстоятельств раздевалка душевой находилась в нескольких шагах от отдельной мини-кухоньки, где готовилась пища для господина Новицкого. А сама она (мини-кухонька) располагалась на особицу от прочего поварского хозяйства. Но не слишком далеко, примерно метрах в пятнадцати, и ничем от него не отделялась. Часы показывали начало шестого утра…