Б. Седов - Без Надежды

– Есть контакт, Знахарь. Мы в полной готовности. Звони Челентано. Пора начинать.

Но прежде чем достать из кармана трубу, я посмотрел на часы: со сборкой и установкой домкрата Сварадзе управился менее чем за двадцать минут.

«Не иначе как дома тренировался», – с одобрением подумал я. Мне был симпатичен этот старательный и исполнительный парень. С ним было приятно работать. В отличие от Челентано, который, по моим представлениям, никаких особых усилий к успеху нашего дела не приложил. Какое это усилие – забраться в колодец и рубануть топором по телефонному кабелю?

– …Хреначь его к дьяволу! – отдал я распоряжение Глебу, и в ответ услышал:

– О'кей. Пять минут. Я позвоню.

Я отключился и кивнул Сереге.

– У него все нормально. Сейчас будет готов. Начинай работать.

Сварадзе в ответ лишь едко хмыкнул и взялся за фомку.

Ровно через пять минут, как и обещал, позвонил Глеб.

– Я со всем разобрался. И уже проверил, набрал парочку номеров. Связи нет. Так что работайте. Можете смело рассчитывать на пару часов. А я пошел.

– Как закончим, я позвоню.

– Не надо. Телефон все равно будет отключен. Свяжусь с тобой сам.

И в трубке раздались короткие гудки.

Я сунул ее в карман. Подумал: «Хрен ты со мной свяжешься, Глеб! Хрен ты меня найдешь!» И отправился помогать пахавшему в поте лица на домкрате Сереге Сварадзе.

Никогда не подумал бы, что домкратом, пусть даже и авиационным, можно так быстро разрушить железобетонное перекрытие дома. Притом, не какой-нибудь «хрущи» или «брежневки», а прочного и надежного строения, сооруженного еще в девятнадцатом веке. А ведь в то время строили отнюдь не тяп-ляп, как сейчас.

– А что, тогда уже были железобетонные плиты? – поинтересовался я у Сварадзе, подменяя его у домкрата.

– Когда это «тогда»? – спросил он, привычно протирая лоб рукавом свитерка.

– Ну, в девятнадцатом веке. Когда строили этот дом.

– Этот дом строили уже при большевиках, – ухмыльнулся Серега. – Так что не беспокойся. Пол мы в нем проломим легко.

«Вот так, при большевиках, – разочарованно вздохнул я, монотонно качая рычагом. – А я-то думал. И опять облажался. Но кто же мог знать, что большевики тоже умели возводить здания с арками».

Одна из плит, которую подпирал наш домкрат, приподнялась уже настолько, что в месте ее стыка с некой конструкцией обнажилась металлическая арматура. И мне пришлось передавать свою вахту Сварадзе, а самому браться за мощные арматурные ножницы и перекусывать ими толстую проволоку. К этому времени у меня над головой уже зияла настолько широкая щель, что в нее можно было просунуть руку.

Работа двигалась.

Охрана, надеюсь, спала.

Районные мусора после совершенной на телефонной сети диверсии сейчас сходили с ума от обилия ложных вызовов. Ни до какого «Северо-Запада» им не было дела.

А проем между плитами уже вырос настолько, что в него смог бы протиснуться щуплый Серега.

– Полезай, – предложил ему я, – и спускай вниз рюкзак. Надеюсь, найдешь его без проблем.

– Если он там, – улыбнулся Сварадзе, продолжая размеренно работать фомкой. – Потерпи еще пять минут.

Через пять минут в проем уже мог пробраться и я.

– Подсади, – попросил я Серегу и взялся руками за край железобетонной плиты с торчащими из нее огрызками арматуры. – Надеюсь, меня не придавит.

– Может, – безразлично заметил Сварадзе и, сцепив пальцы замком, подставил ладони мне под правую ногу.

Я подтянулся, просунул в щель сначала голову, а потом плечи и вспомнил старое правило о том, что если прошла голова, то пройдет и все тело. Потом решил оглядеться, посмотреть, куда же попал, но добился только того, что об обломок ламинированной напольной плиты расцарапал лицо. А увидел лишь пустой стеллаж. Похоже, что он занимал всю стену примерно в двух метрах передо мной. А вот что у меня за спиной, я пока увидеть не мог. Надо было лезть дальше. И я попытался отжаться на руках. Хрен там! Приподняться повыше оказалось совсем не так просто.

Больше всего проблем на этом отрезке операции мне доставили торчащие из плиты остатки перерезанной мною арматуры. Не сама плита; не острые осколки напольного покрытия, так и стремящиеся впиться мне в рожу; не страх перед тем, что сейчас что-нибудь случится с домкратом, плита опустится вниз, и меня передавит аккурат на две равные части; а гребаные куски пятимиллиметровой проволоки, которые цепляли меня за все, за что только можно, и самое главное… Ну за что можно чувствительнее всего зацепить мужика?

Одним словом, я рисковал выбраться из этой переделки кастратом.

Но я этого не хотел!!!

Беспомощно подрыгал свободной, не опорной ногой, оптом выдал несколько емких ругательств, а когда не помогли и они, просипел:

– Помоги, Серый! Штаны отцепи! И куртку… Бы-ы-ыльдь!!! – Я ощутил, как Серегина ладонь шарится в районе моей ширинки. – Да не гладь ты меня, а отцепляй! Твою мать, Сварадзе!

– Денис, а чего это у тебя за хреновина? – словно не о чем было больше спросить, словно нечем было больше заняться, хладнокровно поинтересовался Серега, ощупывая… нет, не то, о чем вы подумали, а одну хитрую штуку, которую я – так, на всякий пожарный – прицепил себе на пояс еще во вторник. Муляж взрывного устройства, который, насмотревшись по телевизору передач про мусульманских шахидов и уединившись в светкиной ванной, изготовил из отработанной батарейки, двух проводков, маленького кнопочного выключателя, трех кусков хозяйственного мыла и нескольких полиэтиленовых пакетов. Если меня сегодня прихватят, с этой обманкой на пузе есть мизерный шанс блефануть, взять лягавых на понт и попробовать вырваться. Вот только рассказывать об этом я не хотел даже Сереге. – Денис, у тебя бомба, что ли? Зачем?

– Идиот! Какая там бомба, к чертовой бабушке! Ревматизм у меня! Пояс от ревматизма…

«На брюхе?» – тут же хмыкнул ехидно мой внутренний голос.

– …Пояс, – из последних сил простонал я и подумал: «Еще немного – и рухну вниз!» – Отцепляй давай!

Винни-Пуху в кроличьей норе было не в пример проще. Там не было арматуры! Там не было этого дурака Сварадзе!

«Блин! (Зато там был Пятачок). И чего же я, идиот, пожалел пять минут на то, чтобы приподнять эту плиту еще немного повыше! И чего же я не настоял, чтобы в хранилище отправлялся Серега! Идиот! Импотент! Распроклятье!!!»

Как ни старались Сварадзе и арматура, но к тому моменту, когда я все-таки выбрался из проема, мое мужское достоинство оставалось в полной сохранности. Что нельзя было сказать об одежде и ободранных в кровь локтях и коленях. Из ссадины на щеке, оказавшейся довольно глубокой, струилась липкая кровь. Но мне сейчас было не до нее.

Какая может быть, к дьяволу, кровь! Какие могут быть ссадины, когда до заветного рюкзака, набитого баксами, остается всего один шаг! Надо лишь протянуть руку, и…

Вот только, на то, чтобы, образно выражаясь, протянуть руку, а по сути – обернуться и посмотреть, где этот несчастный рюкзак, у меня решимости и не хватало.

«А вдруг обернусь, и окажется, что ошибся и попал вовсе не туда, куда собирался – не в хранилище, а в совершенно другое помещение банка? – нахлобучивал я себя. – А вдруг, даже если сейчас я и нахожусь в депозитарии, никакого рюкзака здесь вовсе нет? А вдруг Наталья мне про него просто напарила? А вдруг его забрали вчера, пока мы торчали в Бегуницах? А вдруг… Как же много этих проклятых „А вдруг“! Непролазные горы!

Но продолжать – вернее, заканчивать – начатое, хочешь, не хочешь, а надо. Осмотреться все же придется. И в худшем случае убедиться, что нам попалась пустышка. Но не тянуть трусливо время, когда в любой момент меня здесь может накрыть охрана».

– Ну чего там? – нетерпеливо подал голос снизу Сварадзе.

– Погоди ты! – Я перевел взгляд с пустых стеллажей на противоположную стену. Примерно метрах в пяти от меня луч коногонки высветил из темноты ровные ряды блестящих узеньких дверец.

«Частные сейфы», – сообразил я и перевел взгляд левее. И сразу мне в глаза бросилось то, что я так мечтал здесь увидеть.

Рюкзачок, действительно, находился в хранилище! При этом, что странно, никто даже не позаботился заныкать его понадежнее.

«Выходит, в этом помещении не оказалось подходящего по размерам сейфа? – Я еще раз обвел взглядом депозитарий. Луч света опять пробежал по пустым стеллажам, ровным ячейкам маленьких металлических ящиков. Ничего похожего на вместительный сейф здесь, действительно, не было. – Но ведь можно было распихать содержимое рюкзака по нескольким ячейкам! Или его хозяевам показалось достаточным и того, что он просто стоит в „неприступном“ депозитарии? Или в этом мешке попросту ничего нет такого, за что стоит всерьез беспокоиться? Вот з-зараза!»

Последняя мысль очень мне не понравилась, и я, стремясь поскорее развеять леденящие душу сомнения, шагнул к рюкзаку.

– Чего там, Денис? – еще раз спросил из подвала Сварадзе.