Контрольный выстрел - Михайлов Александр Георгиевич

— Возьми отпуск и отоспись... — сказал он Соколову. — Я распоряжусь, чтобы проверили все по полной программе.

Что проверят по полной программе, Олег уточнять не стал. Было ясно, что шеф принял направление действий. При Олеге он лично переговорил с Гусаковым и попросил взять под личный контроль проверку материалов в отношении банка «Титан».

— Только без лишних... — шеф поискал точное слово, — телодвижений. Максимум конспирации. Привлеките самых надежных и проверенных людей. И постарайтесь обойтись своими силами.

Олег понял, что имелось в виду. Провести оперативную проверку только силами управления без привлечения налоговой полиции, МВД и прокуратуры.

Как сложно это осуществить, говорить не приходилось. Позиций в банке, как понял Олег из той давней нахлобучки Тихомирову от Гусакова, никаких. Приобретать их с нуля?

Впрочем, сам банк, как таковой, был всего лишь сто первой спицей. Нужно было выходить на лиц более широкого спектра. Собственно, на тех людей, которые и представляли для Олега угрозу в данный момент.

— Не подумай, что все это я затеял ради тебя. — Шеф словно угадал мысли Соколова. — Своих не сдавал и не сдам. Мне сейчас важно выйти на ту злосчастную цепочку, которая склепалась на самом верху. Ты знаешь, как сейчас оттуда на меня давят... — Шеф дернул щекой. — Вот то-то. Ну ладно, иди!

По этому кругу вопросов в последний раз, уже после отстранения, Олег и инструктировал Адмирала.

— Выходит! Ей-богу выходит! — Глаза Медведя почти вылезли из объектива прибора ночного видения. — Шеф, что делать?

— Пока контролировать. Дай-ка гляну.

Казаков действительно вышел из дома. Был он в одной рубашке и без шапки.

— Куда в таком виде?

— В туалет, — догадался Медведь. — Гадом буду, в туалет.

Все дальнейшее напоминало анекдот.

— Шеф, берем. — Медведь буквально подпрыгивал на месте. — Человек бессилен перед стихией. Помнишь, как в семидесятых шапки в сортире Казанского вокзала срывали?.. Только человек остается один на один со своей бедой, тут преступник хвать у него с головы шапку через низенькую дверь, и тю-тю...

— Логично. Сами справимся.

Двадцать метров до дощатой кабинки — классную базу устроил Медведь — они пролетели в секунду. Дверца была не заперта.

А через минуту обалдевший от случившегося Казаков щурился в лучах стоваттной лампы.

Обыск, проведенный на даче Аллы, результата не дал. Не было денег и у нее на квартире. Казаков на вопросы не отвечал, требовал адвоката и грозил всех уволить. Оружия при себе у него также не было.

— Что будем делать? — Гусаков впал в растерянность. Уверенность в причастности Казакова к теракту была полная, но улик и доказательств, кроме допроса Костырина, — никаких. Прочие свидетели мертвы. На Никольского Гусаков не очень рассчитывал. Когда тот узнает, что ни денег, ни оружия не нашли, — пойдет в отказ.

— Искать! — отрезал Адмирал. — Везде, где можно. Еще раз прощупать каждый сантиметр коллектора. Проверить все адреса Казакова, куда он теоретически мог попасть. Адреса его связей...

— Стоп! — Гусаков хлопнул себя по лбу. — Где первая сводка наружки?

— Первая какая?

— Баня же! Елы-палы! Как мы ее забыли? Помнишь, там речь шла о какой-то сумке?

— Так что сидим?

У входа в сауну в тоскливом одиночестве коротали свою нелегкую шоферскую долю водители нескольких черных «Волг».

— Областное начальство! — с ходу определил Тихомиров. — Сейчас проблемы будут.

— В смысле? — Адмирал был настроен решительно, и его не остановил бы даже моющийся в бане Саддам Хусейн.

— Увидишь!

На входе их встретила бравая, бритоголовая и гориллоподобная «личка» — личная охрана.

— Назад! — Охранник встретил Адмирала выпуклым животом.

— Я из ФСБ! — Адмирал дернулся рукой к карману.

— Сам вижу. — Горилла покосился в сторону Тихомирова. — Что надо?

— Сынок, научись разговаривать. Нам надо пройти туда. — Адмирал цедил сквозь зубы — плохой знак.

— Вас приглашали?

— Мы народ темный, без приглашения все больше...

— Без приглашения нельзя. — Охранник снизил тон из уважения к удостоверению центрального аппарата.

— А надо сынок, надо! — Адмирал прикидывал свои силы. Их явно не хватало на четверых амбалов. — А вы, собственно, кто?

— Охрана.

То, что потом сказал Адмирал, он впоследствии вспоминал, как сладкий сон. В отличие от Медведя и покойного Деда, врать он не умел А тут...

— Так вот, охрана, если вы сейчас меня туда не пропустите, через пятнадцать... — Он посмотрел на часы. — Нет, через десять минут здесь никого и некому будет охранять.

Горилла вытаращил глаза.

— Поступил сигнал, что сауна заминирована.

Местное руководство было эвакуировано в три минуты. И в силу ограниченности времени — без вещей и закуски.

Синяя спортивная сумка нашлась в одном из служебных помещений. Деньги и оружие были в целости и сохранности.

Практически все было завершено. Следствие шло своим чередом. Костырину, Казакову и Никольскому были предъявлены обвинения. У каждого имелся целый букет статей. К этим лицам Адмирал утратил интерес сразу после начала следствия. Да и какой может быть интерес к людям, лишенным свободы? Сейчас они были безопасны и покорны. И хотя каждый в меру сил и способностей отвергал свою вину, особенно Казаков, судьба их была предрешена, а следствию оставалось добрать необходимые свидетельства, закрепить их и выполнить техническую работу.

Сам Адмирал подчистил хвосты, оглянулся по сторонам и, прикинув с Медведем проделанный объем работы, пришел к выводу, что благодаря затраченной энергии и спаленным нервным клеткам сделано много. Он был горд, как бывает горд человек, исполнивший свой долг. По логике, Адмирал должен был поблагодарить всех за помощь, поднять бокал и, сказав несколько высокопарных фраз о дружбе, братстве и группе крови, малой скоростью отбыть в первопрестольную. Однако с отданием ритуальных почестей он не спешил: поставленная сверхзадача так и осталась пока сверхзадачей. Еще не были нащупаны нити, связывающие махинаторов областного города, с махинаторами приватизации в Белом доме. Теоретически было все ясно, но схема доказательств без реальных материалов рушилась, как песочный кулич.

Скандал, вспыхнувший в печати, потихоньку стал гаснуть и по прошествии некоторого времени сошел на нет. Журналисты так и не получили сатисфакции, но, прослышав об отставке Соколова, постепенно унялись, простили ведомству прошлые обиды, зарыли свои перья-томагавки и даже опубликовали нечто позитивное.

Терять дружбу с ведомством, из которого можно периодически получать нечто сенсационное, было все равно что резать курицу, несущую золотые яйца. Эмоции эмоциями, а гонорар — это все-таки гонорар. Лишиться источника информации было неразумно.

С момента добровольной временной отставки сам Олег на связь не выходил. Не звонил, не обозначался — не только здесь, в области, но и в самом управлении. К этому отнеслись по-разному. Кто посчитал такое поведение чистоплюйством, кто пижонством. Большинство полагали этот шаг ошибочным. «Перед кем мечем бисер?»

Наиболее мудрые поступок оценили, осознав, что сами в подобных ситуациях вели себя иначе: оправдывались, теряя лицо и собственное достоинство.

Как сейчас не хватало Адмиралу мудрого совета товарища! Но тот держал приличную дистанцию от всего происходящего, заняв позицию полного невмешательства. По-своему Олег был прав. Только так, исключив даже малейшие подозрения в оказании давления на ход проверки, можно было дать коллегам возможность без лишней нервотрепки и суеты разобраться во всем случившемся.

Разработка «Титана» шла скрупулезная и почти ювелирная. О ней знал ограниченный круг лиц, проверенных и надежных. Утечки, которые стали реальностью по всем правоохранительным ведомствам, должны были быть полностью исключены. Гусаков не просто держал дело на контроле, он, как бульдог, вцепился в него зубами, просиживая ночи над трудами по банковскому делу, законами, инструкциями по налогообложению, сводками и сообщениями. В управлении экономической безопасности, куда он звонил за консультациями и советами, Гусакова узнавали по голосу. На дискетах Костырина информация была свалена в кучу без системы, логики и хронологии. Аналитическая служба привела весь этот винегрет в более или менее стройный вид, но и после этого требовалось многое уточнить, соотнести с другими материалами, запросить дополнительные справки и статистику. Без опыта работы в кредитно-банковской системе операм это было нелегко, тем более что круг привлеченных экспертов, в силу известных обстоятельств, был крайне ограничен. Более того, неожиданно оказалось, что ряд чиновников высокого областного ранга, к которым первоначально предполагал обратиться Гусаков, всплыли в материалах Костырина. Руководители налоговой полиции и таможни взяли в банке огромные беспроцентные ссуды. Хоть и не было это криминалом, но полагать, что такие ссуды дают за красивые глаза, было наивно.