Сергей Соболев - Очень серьезная организация

– Это какой-то «черный» пиар! – заметил директор экономической безопасности. – Кто-то пытается играть у нас и наших украинских коллег на нервах! И время выбрали, подлецы, самое подходящее: подгадали к началу питерского саммита!..

– Не будем еще забывать о политической ситуации в Киеве, – сказал глава «Росзарубежгаза». – Ситуация не просто кризисная, но находится в фазе кипения! Как у боксеров – стороны намертво сцепились в клинче! Новая Рада пока парализована, правительства по сути – нет. Ни о чем не можем договориться, потому что нет «легитимных» переговорщиков! Маятник может качнуться в любую сторону. Так что кое-кто, как мы видим, пытается не только доставить нам волнения и неудобства, но и не прочь разыграть «украинскую» карту!..

В этот момент приоткрылась офисная дверь и в проеме показалась голова Технаря.

– Сергей Юрьевич… прошу прощения… можно вас на минуту?

– Что там у тебя? – В голосе Шувалова прозвучали недовольные нотки. – Обожди за дверью… мы уже заканчиваем!

– Виноват… но там что-то странное происходит!

– Где это – «там»? Что и с кем происходит? Ладно, зайди, Павел! И объясни толком, в чем дело?!

Паша, одетый в джинсы и клетчатую рубаху, в бейсболке, с клипсой в правом ухе и микродинамиком, вставленным в раковину левого уха, с ноутбуком под мышкой, просочился в кабинет.

Лицо у него было какое-то странное, отсутствующее, как будто здесь, в офисе, присутствовала лишь его физическая оболочка, а его «тонкое тело» витало в это время невесть где…

Он поправил ушной микродинамик, на который подавался звук от закрепленного у него на поясе в чехле смартофона «Nokia», потом, чуть запинаясь, сказал:

– Сергей Юрьевич… тут на мой номер… прошел звонок…

– От кого?

Сотрудник техотдела покосился на газпромовцев.

– Выкладывай, Павел, здесь все свои!

– Когда мы вылетели в Киев, я перекоммутировал некоторые функции «Верты»… на себя, на свой сотовый! Для подстраховки, так сказать… Чтобы Владимир Алексеевич мог чувствовать себя уверенно…

– И что?

– Несколько минут назад… на «Верте» была активирована функция – «Вызов консьержа»… Ну и у меня сработал мобильник… я ж завел эту функцию тоже на свой номер!

Шувалов, который все еще не врубился, о чем идет речь, посмотрел на главу «деловой разведки»:

– А где сейчас находится… наш общий знакомый?

– Вместе с Полуяновым утром выехал в Боярку, – сказал тот. – Я так понимаю, – он мельком взглянул на часы, – они с минуты на минуту должны быть здесь.

– Ого!.. ой-ой… – сказал Паша, прислушиваясь к транслируемому в наушник звуковому фону. – Стреляют, кажется… Там что-то происходит!

Он подошел к Шувалову, выдернул наушник и передал начальнику, который тут же вставил его в ухо. Резко и как-то тревожно затрезвонил один из двух имеющихся здесь городских телефонов. Глава «Росзарубежгаза» снял трубку. Когда он выслушал информацию, его лицо слегка побледнело.

– Что там? – спросил газпромовский коллега. – Что стряслось?

Тот, положив трубку обратно, медленно процедил:

– Несколько минут назад служба безопасности боярского Центра подала со своего пульта сигнал тревоги…

Оператор пульта систем охраны и безопасности Центра метрологии в Боярке нажал кнопку «Тревога» в тот момент, когда увидел на экране одного из мониторов, на которые подавалась картинка от многочисленных камер наблюдения, как люди в форме сотрудников ДСО, приехавшие на двух транспортах, устранили со своего пути препятствие в виде вооруженного автоматом «охоронця»…

Когда он повернулся к двум коллегам, которые находились в этот момент в помещении пульта, располагавшемся на первом этаже Лабораторного комплекса, его лицо было белым как мел…

– Хлопци! – Его голос дрогнул. – Там якись люды прорываються на территорию! Я зараз буду дзвоныты… всим службам!.. А вы… та не стийте ж як вкопани! Зачыняйте двери! А то ци люды зараз и до нас доберуться!

Ситуация была такова, что хотелось просто рвать и метать! Суточная смена охраны объекта насчитывала восемь человек. Двое из них дежурили на КПП – они, кажется, уже в «минусе». Еще трое находились где-то на территории, но на них тоже особо рассчитывать не приходилось.

И еще один немаловажный и весьма трагический момент: в связи с намечавшимся сегодня важным мероприятием – по требованию высоких инстанций – сотрудникам местной охраны запрещено было иметь при себе табельное огнестрельное оружие.

Да, именно так и обстояли дела: все оружие – пистолеты «Иж» и помповые ружья – было с утра складировано в специальную оружейную комнату. Дверь «оружейки» закрыли и опечатали: вплоть до особого распоряжения руководства вскрывать эту дверь было категорически запрещено.

Мокрушин, улучив момент, сильно обхватил пальцами ярко-синий «страусиный» чехол, который был прикреплен к его брючному ремню.

В чехле находилась сапфировая «Верта». Он просто вынужден был взять с собой эту ценную штуковину, потому что оставлять ее в номере было нельзя. «Верту» непременно следовало вернуть, и не кому-нибудь, а передать лично Шувалову, потому что этот навороченный сотовый являлся также и важным вещдоком по делу о двойном убийстве в Мозжинке. Рейндж надеялся, что сработает одна хитрая «функция», о которой ему рассказал все тот же Технарь. На этом дорогущем сотовом, на его торце, слева, если держать мобилу наборной панелью к себе, есть кнопка. По идее, ее нажатие дает сигнал тревоги британскому или региональному оператору мобильных сетей, который определяет местонахождение клиента и уже сам обращается в ближайший полицейский участок, беря этот сигнал на особый контроль. Данная услуга называется «круглосуточный консьерж»… Паша что-то там перекоммутировал и сделал так, что тревожный сигнал шел к нему на мобилу и еще на какой-то хитрый номер, принадлежащий их техотделу…

Надежд на то, что эта штуковина сработает, что от всего этого будет хоть какой-то толк, у Рейнджа было немного. Но он привык использовать даже малейшие, мизернейшие шансы…

Мокрушин немного замешкался возле оборудованных гидравликой и фотоэлементами дверей, через которые можно было пройти в здание Промышленного комплекса…

Признаться, он рассчитывал в суматохе свинтить, как-то пришхериться… Но боевики, которые подобрали их на площадке перед зданием, были предельно внимательны.

Боец в маске задрал «сучку» дулом вверх, дал короткую очередь в небо, а затем наставил ее на Мокрушина (который попытался было – пятясь, подобно крабу, – спрятаться за один из двух припаркованных здесь транспортов).

– Куда намылился, блядина!.. Ко мне! Вперед! Не будете слушаться, млин, грохнем!…

Пулей вскочили в вестибюль. Возле открытых настежь дверей, за которыми находился агрегатный зал, расположилась группа людей числом до десяти: кто-то лежал на полу, лицом вниз, кто-то сидел на корточках, заведя руки за голову…

На большинстве из них была надета униформа комбинированного синего и желтого цвета, с эмблемой Центра на рукаве и на нагрудном кармане. По-видимому, все они являлись сотрудниками техперсонала, которых боевики, переодетые в форму украинских милиционеров из ДСО, решили взять в качестве заложников…

Эти люди выглядели растерянными до крайности. У одного из них, который получил удар автоматным прикладом, был разбит нос, а куртка на груди уже успела обагриться кровью… Где-то неподалеку, там, где находилось административное крыло, прогрохотала автоматная очередь; звуки стрельбы заставили заложников, которые еще толком не успели осознать масштабов события, участниками которых им тоже было уготовлено стать, отбросить всякие иллюзии и уже окончательно поверить в реальность всего происходящего…

– Всех заложников гоните в конференц-зал! – скомандовал Леон. – Внимательней со стрельбой: здесь взрывоопасный объект! Обыскать каждого! Изъять сотовые! Если есть оружие… – он посмотрел на притихших граждан, – говорите сейчас! Найдем сами… или попытаетесь оказать сопротивление… убьем на месте!

Он подозвал к себе Вадима:

– Возьми с собой еще троих… нет, четверых наших! Этих граждан, а также всех, кого найдете в здании, гоните в конференц-зал! Смотри, чтобы никто не воспользовался мобилой! Давай действуй… а я с остальными буду работать в агрегатном зале!..

Один из «коллег», на котором был надет «пояс», толкнул Гайдукова в плечо – тот, признаться, находился в состоянии ступора.

– Ну чего застыл, млин! – громко крикнул он. – Поднимай заложников! Гони их в зал! – Потом, свистящим полушепотом, едва ли не на ухо, добавил: – Я беру на себя Вадима… но не здесь, в зале! А ты тоже секи фишку…

– Граждане заложники! – скомандовал Вадим. – Встали!.. Быстро, быстро!! Бегом… по одному… в затылок!.. бегом, кому сказано!

Рейндж потрусил вслед за Полуяновым, держа – как им было велено – руки на затылке. Он чутко вслушивался в окружающие их звуки, прежде всего в голоса боевиков; он пытался понять, кто из них кто. Ему в голову пришла вдруг сумасшедшая мысль… И когда его рывком, за шиворот, поднял с пола один из боевиков, на котором была, как и на остальных, маска, когда этот человек прошипел ему в ухо: «Шевелись… мышь летучая!..[51] Действуй по моей команде!..» – то он понял, что еще ничего не потеряно, что есть еще шанс все переменить в свою пользу…