Александр Бушков - Пиранья. Первый бросок

– Руки! Стоять!

– На месте стоять, стреляю!

Они ворвались в каюту, как вихрь, прикрывая друг друга по всем правилам – Мадлен отпрянула к переборке, обеими руками держа на уровне глаз большой черный пистолет, а ее оператор, тот самый сонный байбак Жиль, ухитрявшийся, судя по прошлым наблюдениям, дрыхнуть и на ходу, пролетел разделявшее их с Дирком пространство в мгновение ока и, неуловимо крутнувшись, сбил субинтенданта на пол мастерским ударом пятки под сгиб колена. Револьвер все еще маячил в иллюминаторе. И исчез, когда Мадлен с незнакомо злым лицом, яростно-сосредоточенным, отдала громкую команду, из которой не знавший французского Мазур не понял ни черта. Оседлавший субинтенданта Жиль заломил ему руки за спину, не обращая внимания на болезненный вопль, вмиг защелкнул наручники.

Они, трое, так и сидели на полу. Автомат одного из убитых отлетел к столу, лежал не так уж и далеко от Мазура, и тот с большим интересом на него поглядывал, планируя бросок.

– Да вставайте вы! – сердито бросила Мадлен. – Что расселись? – Она прямо-таки бежала на месте, переминалась с ноги на ногу. – Капитан, они разнесли вам радиорубку… у вас есть где-то запасная рация? Не может не быть…

– Предположим… – осторожно произнес Дракон, грузно выпрямляясь.

– Немедленно свяжитесь с вашими кораблями, они где-то неподалеку. И уводите судно в нейтральные воды, немедленно! Что вы стоите? – Она выпустила длинную фразу на французском, судя по интонации и яростному личику, сплошь состоявшую из самой что ни на есть ненормативной лексики. – Шевелите задницами! «Герцогиня» вас превосходит в скорости чуть ли не вдвое, они уже идут сюда! Ну что вы на меня таращитесь, мать вашу? Уходите в нейтральные воды и вызывайте ваши эсминцы! Времени нет совсем!

– Там его люди… – в полном замешательстве сказал Лаврик.

– Там только его трупы, болван! – огрызнулась Мадлен. – Ваш рулевой меня не слушает, требует вас! Живо! Ваше золото мне совершенно не нужно! Ясно?

– «Герцогиня»? – переспросил Лаврик. – Значит, Лажевен?

– Нет, его старуха бабушка! – заорала на него Мадлен. – Шевели жопой, идиот! Лажевен в этих местах – царь и бог, «Герцогиня» вооружена так, что вам хватит выше крыши!

– Присмотри тут, – бросил Мазуру Дракон. – Самарин, марш!

Мазур впервые видел адмирала бегущим. Дракон грузно рванул к двери, на добрый метр опережая Лаврика. Вслед за ними, повинуясь энергичному жесту Мадлен, бомбой вылетел Жиль, толкавший перед собой Дирка.

Как ни в чем не бывало заткнув своего «Манурина» за широкий пояс джинсов, Мадлен уселась за стол, присматриваясь к рации. Косясь на нее, Мазур подобрал автомат и убедился, что «Беретта» снята с предохранителя, поставлена на непрерывный огонь.

– Не балуйся, – устало бросила Мадлен. – У вас на корабле есть что-нибудь вроде пулеметов? На «Герцогине» – автоматическая пушка, довольно старенький «Эрликон», но все равно убойный… Есть, спрашиваю?

Мазур растерянно мотнул головой. Она, заведя глаза в потолок, тяжко вздохнула:

– Бог ты мой, ну разве трудно было запастись? – Резко развернувшись с вращающимся креслом, уставилась в иллюминатор. – Ага, ускоряем ход… Уже легче…

– Что им нужно? – глупо спросил Мазур.

– Золото, – не оборачиваясь, бросила Мадлен. – Так трудно понять? Гольден, оро, голд, ор… Нет, не видно пока… Сирил, сделай что-нибудь со своим лицом. Оно у тебя очень уж идиотское. Что, никогда не видел тайных агентов под прикрытием? А сам-то ты кто? Твой адмирал поумнее…

– Адмирал?

– Ну да, а кто же? Милый, люди вроде вашего Зимина – чересчур заметные персоны, числятся в любой серьезной картотеке. Вот меня пока что в ваших картотеках нет, что меня, признаюсь, вовсе не удручает… Ты не мог бы целиться в другую сторону? Терпеть не могу, когда в меня тычут автоматом… черт, поздно! Говорила же!

Мазур одним прыжком оказался рядом с соседним иллюминатором. Справа, неизвестно откуда вынырнув, появился белый кораблик с изящными обводами, до него была, если прикинуть, чуть ли не миля, но Мазур и на таком расстоянии узнал «Прекрасную герцогиню». На баке у нее блеснула череда крохотных вспышек, и в море взлетел рядок белопенных фонтанов.

– Слишком далеко, – сказала Мадлен почти спокойно. – Пока что – не опасно. Но они быстрее…

На корме «Герцогини» замигали острые вспышки ратьера. Без всякого труда Мазур расшифровал то, чего и следовало ожидать: «Застопорить машины, лечь в дрейф. Открываю огонь».

Не похоже было, чтобы рулевой послушался команды, – «Сириус», выжимая из машин все возможное, уходил к зюйду. Однако белый кораблик вырастал удручающе быстро…

– Собери магазины, – распорядилась Мадлен. – Чует моя душа, придется хлестаться… Черт!

Вторая полоса фонтанов взлетела очень уж близко от борта, кабельтовых в полутора. Уже можно было рассмотреть развернутую в их сторону автоматку на турели, суетившиеся вокруг фигурки – и другую группу, снимавшую брезент с чего-то продолговатого, на крыше надстройки…

– Ложись! – заорал Мазур, оторвал ее от иллюминатора и бросил на пол, плюхнувшись рядом.

По надстройкам «Сириуса» словно провели великанской палкой. Оба иллюминатора так и брызнули осколками толстого стекла. Пулеметная очередь хлестнула по кораблю слева направо, справа налево…

– Топить они нас не будут, – неподвижно лежа на спине рядом с Мазуром, сказала Мадлен в промежутке меж двумя новыми очередями. – Это означало бы потопить и груз… Но прижмут качественно… Ох, как палят…

Дико, но в ее последних словах прозвучало нескрываемое удовлетворение. Она даже повторила:

– Ах, как палят… Прелестно…

– Да? – поморщился Мазур, пригибая голову.

– Прелестно, – сказала Мадлен. – Именно так. От такой пальбы остаются чересчур уж наглядные следы, вот что…

Она, низко держа голову, подползла к столу, на ощупь вытянула руку и сдернула на пол рацию, подхватила ее на лету. Рация оказалась в простенке и потому ничуть не пострадала.

Дверь распахнулась. Кто-то, скуля и подвывая, распластавшись так, словно стремился стать не толще газетного листа, вполз в каюту. Мазур не сразу узнал Панкратова – перепуганного, перепачканного, оставлявшего на полу кровавые пятна. А узнав, подполз к нему, перевернул на бок, осматривая. Панкратов скулил и выдирался.

– Лежать! – рявкнул Мазур.

Очередная пулеметная очередь, как можно понять, прошла где-то выше, по самым верхним надстройкам. И тут же справа послышался треск – судя по звукам, в борт влепили-таки малокалиберный снаряд из устаревшей, но надежной автоматки.

Панкратов в ужасе замер, и Мазуру удалось, наконец, отыскать рану – ничего страшного, в общем, пуля по касательной рванула плечо, крови не так уж мало, но от такого никто еще не умирал… Разодрав на себе рубашку, Мазур в лихорадочном темпе наложил тугую повязку, затянул узел так, что Панкратов взвыл. Замахнулся:

– Лежи, хрен такой! Выживешь!

– Что происходит? – паническим шепотом спросил бледнейший замполит, кривясь и закатывая глаза. – Почему в капитанской каюте иностранные граждане?

– Уйми этого идиота, – спокойно сказала Мадлен, лежа на полу лицом к рации и старательно крутя верньеры.

– Тихо! – шепотом рявкнул Мазур, сжав ладонью замполитовы щеки. – Убью, на хер!

Как ни удивительно, Панкратов заткнулся. Пополз в угол.

– Всем, всем, всем! – громко, отчетливо говорила Мадлен в толстый квадратный микрофон. – Всем, кто нас слышит! Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй! Советское научное судно «Сириус» обстреляно в международных водах неизвестным кораблем!

– Частота… – громко сказал Мазур, подползая ближе под грохот захлебывавшегося совсем близко пулемета. – Нужно работать на частоте в пятьсот…

– Без тебя знаю… – мельком бросила Мадлен через плечо, вновь поднесла микрофон к губам. – Мэйдэй, мэйдэй! Говорит советское научное судно «Сириус», нас обстреливают в международных водах… Всем, всем, всем, просим помощи!

Мазур уже ничего не пытался понять в происшедшем. Он лежал, хозяйственно придвинув к себе автомат, время от времени грозными взглядами и жестами утихомиривая пытавшегося что-то сказать замполита. Пулеметные очереди стали реже, но легче от этого не стало, очень уж близко они трещали…

Из овального, забранного решеточкой динамика раздался громкий, незнакомый голос, старательно выговаривавший слова по-английски с жестяной бесстрастностью робота:

– Внимание, русское судно! Внимание, русские! Ваш сигнал принял, меняю курс! Постарайтесь продержаться, поднимаю дежурное звено. Я – Эркюль, Эркюль! Постарайтесь продержаться, звено в воздухе! Шесть, два, шуан, шесть, два, шуан, я – Эркюль, я – Эркюль!

Ближе к корме раздался грохот, судно сотряслось.

– Шуан, два, шесть, шуан, два, шесть! – закричала Мадлен в микрофон что-то непонятное. – Шуан, два, шесть!

– Роджер! – каркнул жестяной голос. – Роджер!