Владимир Колычев - Судья и палач

Погибнет и Люба. Если она, конечно, приедет сюда. А она приедет — ведь Виталик хочет видеть ее своей женой. Не зря же он поселил ее в своей квартире. Он будет знакомить ее со своим отцом. И познакомит. На том свете, где ждут с нетерпением их обоих.

Сучка Любочка думает, что она выйдет замуж за Виталия и ей достанется все. А вот не угадала. Она не получит ничего. Если состояние Виталика не досталось ей, Алле, то оно не достанется никому. Даже его матери. Галина Сергеевна будет здесь. И ей тоже придется умереть. И правильно. Она ведь никогда не любила Аллу…

Виталий приедет на кладбище с телохранителями. Никто не знает, сколько их будет, — два, три, четыре. Они тоже должны погибнуть. Хотя, конечно, этого не хотят. И, возможно, догадаются проверить могилу, прежде чем подойти к ней. И ведь могут обнаружить мину до того, как она взорвется.

И тогда их с Германом план с треском провалится. И они останутся неотомщенными. Вероятность такого исхода ничтожно мала — охранникам трудно предположить, что Алла и Герман смогли добраться сюда, на это задрипанное кладбище, за сотни километров от Москвы.

Но ничего нельзя исключать.

Поэтому Алле так захотелось побывать здесь. Чтобы убедиться в успехе их с Германом акции. А если вдруг мину обнаружат и не дадут ей взорваться, им придется включиться в дело…

Машину они поставили в надежном месте. И сами спрятались. За старой неухоженной могилой. Вокруг нее густой кустарник — очень удобно лежать под его прикрытием. И вид на могилу Болотова-старшего отличный Подступы к ней со всех сторон хорошо просматриваются. Великолепная позиция для стрельбы

Если мина не взорвется, они будут стрелять. И в первую очередь достанется Виталию и его сучке Любочке.

— Хорошо, что я стрелять тебя когда-то учил, — сказал Герман.

И протянул ей пистолет-пулемет «хеклер и кох» Вес два килограмма. Прицельная дальность — сто метров. Тридцатизарядный. Два запасных магазина.

Из этой штуки она еще не стреляла. Но он когда-то учил ее стрелять из пистолета. Вместе с ним одно время ездила, набила руку. А если умеешь стрелять из пистолета, то и пистолет-пулемет осилить не трудно. Тем более Герман не раз показывал, как им пользоваться. Было у них на это время,

Сам он вооружился пистолетом. Мощный «дезерт игл» с лазерным целеуказателем. И ручная граната Для него она сейчас вместо пульта дистанционного управления. Бросит ее на могилу Болотова-старшего, от взрыва сработает фугас. Все полягут, кто рядом будет А кто уцелеет, того постреляют. Алла не боялась убивать и знала, что в ответственный момент ее рука не дрогнет.

А еще у Германа карманный «ПСС». И у нее в запасе есть пистолет. Семнадцатизарядный «глок».

Именно с такого пистолета все началось…

С чего началось, к тому и возвратилось. И нет смысла жалеть о прошлом.

Степан гнал машину на предельной скорости. И не успел сбавить скорость на подъезде к КПМ.

Ближайший к нему гаишник взмахнул жезлом. Степан остановился.

— Сержант Анучин, — лениво представился гаишник. — На запредельных скоростях летаем?

— Майор Круча, уголовный розыск — Степан достал и раскрыл корочки.

— А-а, — все так же лениво протянул сержант, изучая документы. — А скорость, товарищ майор, это служебная необходимость?..

— Совершенно верно, сержант.

К машине подошел старший лейтенант с бляхой на левой стороне груди. Старший смены.

— Что тут?

— Да вот, уголовный розыск… — объяснил сержант.

— Старлей, — не выходя из машины, окликнул его Степан. — Тебе Стеклов звонил?

— По поводу?

— По поводу джипа «Чероки»…

— Болотов Виталий Георгиевич?..

— Точно…

— Звонил, предупредил… А вы майор Круча?

— Ага, — ответил за Степана сержант.

— Ну так как, останавливали джип?

— И не один. Только никакого Болотова не видели…

Обогнать Степан Болотова не мог — не так уж много он проехал. Может, тот задержался где-то в пути?.. Все ведь может быть…

— Может, он сзади едет? — вслух рассудил он. — Вы уж остановите его, объясните товарищу…

— Да, да, я помню. Возможно, что строевское кладбище заминировано…

— Возможно, заминировано. Возможно!.. Отличная память, старлей… Спасибо за содействие. Ну все, я погнал…

— На кладбище? — спросил старший смены.

— Типун тебе на язык, старлей! — хмуро усмехнулся Степан.

— Э-эх, пивка бы сейчас, — мечтательно протянул старшина.

— И бабу! — закатил глаза прапорщик.

— О, блин! А вот тебе и баба! — хмыкнул водитель-сержант.

Экипаж патрульно-постовой службы ехал в свое родное отделение. И тут под колеса их машины чуть не кинулась тетка лет сорока в грязной брезентовке.

— Сам с такой тварью спи! — Прапорщик брезговал алкоголичками.

А эта дама явно была из их числа. Сержант остановил машину.

— Ты что, дура, с ума сошла? — вызверился он на тетку.

Свое возмущение он считал вполне справедливым. Еще бы чуть-чуть — и сбил бы ее. А кому нужны неприятности?

— Товарищи милиционеры, товарищи милиционеры! — ошалело вращая глазами, затараторила женщина.

— Ну чего тебе? — рявкнул прапорщик.

— Там это… Там это…

— Ну что, там это?

— Там машина, а в ней убитый…

— Ух ты! У тебя что, белая горячка началась? — съязвил старшина.

— Да нет, я серьезно…

— Если серьезно, тогда показывай, — буркнул прапорщик.

Ему не очень хотелось возиться с трупом.

Скоро они подъезжали к белой «семерке», скрытой в кустах.

— Вот видите, мужик в машине… Совсем еще пацан…

— С чего взяла, дура, что он мертвый? — с надеждой спросил прапорщик. — Может, просто заснул… Или ты уже смотрела?

— Да издалека видно, что не живой…

— А мне вот не видно… А ну, признавайся, ты его?

— Да ты что, мент, спятил! — вскипела женщина. — Да я к нему даже не прикасалась!

— И даже дверь не открывала? По карманам у него не лазила? — недоверчиво спросил старшина.

— Да что я, дура, пальчики свои на ручках оставлять…

— А вот мы оставим, — прапорщик вздохнул и решительно открыл водительскую дверцу.

Это была последняя дверь, которую он открывал в своей жизни.

Мощный направленный взрыв растерзал его грузное тело и отшвырнул на несколько шагов от машины.

Деревню Строево Степан нашел по указателю на автостраде. И до кладбища местного добрался без проблем — язык ведь и до Киева доведет.

Он уже подъезжал к погосту, когда запиликал «мобильник».

На связи был Николай Марков.

— Степан, ты где?

— Ни за что не угадаешь… На кладбище…

— На каком?

— На деревенском. Деревня Строево, Ни о чем тебе это не говорит?

— А что оно мне должно говорить?..

— Ну ты же вплотную занимался Болотовым…

— Постой-ка… Точно, деревня Строеве, место рождения его отца…

— Не память у тебя, компьютер…

— Слушай, это же не ближний свет…

— Владимирская область…

— Что ты там делаешь?

— Да вот, Болотова-старшего проведать приехал…

— Степан, ты меня удивляешь… Что ты там забыл?

— Сегодня здесь должен быть Болотов-младший… Короче говоря, я подозреваю, что могила его отца заминирована…

— Проделки Шлыкова?

— За сообразительность «пять» с плюсом…

— И еще столько же за информацию…

— Ухты… Говори!

— Шлыкова больше нет…

— Чего?

— Убили Шлыкова…

— И кто же?

— Алла Болотова-Оболенская…

— Это точно?

— Пока только предположение… В общем, машину его нашли. А в ней труп…

— Его труп?

— Пока точно не установлено…

— Что значит пока?

— Когда машину открывали, она взорвалась Погиб прапорщик патрульно-постовой службы…

— Ну зачем же он полез?

— Спешил…

— И успел, блин… Труп Шлыкова, я понимаю, на куски…

— Точно. Сейчас над останками эксперты работают…

— — А может, это не Болотов?

— В машине, в бардачке документы нашли. Техпаспорт на имя какого-то Талыбина. И доверенность. На имя Шлыкова Германа Владимировича…

— Это еще не основание считать Шлыкова трупом…

— Да понимаю… Если честно, я и сам не очень уверен, что в машине Шлыков. Просто, понимаешь, очень хочется, чтобы это был он…

— Но он же живым тебе нужен…

— Знаешь, надоел он мне до чертиков!.. В гробу я его, короче, видел…

Степан вышел из машины, продолжая разговаривать по телефону.

— Пойду могилу посмотрю…

— А знаешь где?

— Я знаю, кто такой Болотов. Он преуспевающий бизнесмен….

Он двинулся в глубь кладбища. Мертвая тишина, полное запустение, травой все поросло.

— И отца своего он крепко уважает. Значит, я так думаю, его могила самая богатая…