Эльмира Нетесова - Месть фортуны. Фартовая любовь

— Фартовые в бега навострились. С нынешним — три дня и сорвутся. Уже хлебом запасаются на дорогу. Их будет двенадцать. Не зевайте. Ночью, после отбоя, слинять хотят.

— Во паскуда! — захрустели кулаки у Короля.

— Хотел я враз обоих уложить…

— И надо было! — не сдержалась Капка.

— Да это для них наградой было бы. И мигом вернулся в барак, не стал слушать, что вякнул ему опер. Разбудил кентов. Все выложил. Потребовал разборку, Бугор, подумав, велел вечера дождаться. Чтоб не торопясь, с кайфом разборку провести. Когда сука с работы вернется. Вот тут его и накрыть…, — зазвенел голос Шакала. Воспоминания были не из приятных.

— Со смены он возник позднее обычного. Почти в десять вечера. Незадолго до отбоя мы успели подготовить ему кайфовую встречу. Едва он в двери, его за душу и в фартовый круг. Вякнул я при нем все, что видел и слышал, он аж с хари позеленел, доперло, что засветился. Надул в штаны. Понимал, что ждет. Но… От всего открещиваться начал, мол, не закладывал никого, с операми дел не имеет. И все я темню! Ну, меня тут разобрало! А бугор видит, что завожусь и чтоб не уложил суку в жмуры, с первого удара, велел вытряхнуть фискала из барахла и разложить на железной лавке. Мне велели зырить, но клешни в ход не пускать. Знали, вмиг распишу, и позвали слабаков, чтобы подольше кайф тянуть.

— Его вначале «ежом» опутали всего! Помнишь? — подсказал Хайло.

— Ну да, колючей проволокой, от тыквы до колен. Потом бросили его на пол, насыпали горящих углей и давай гада швырять по полу. Потом на ходули по клубку привязали, вздернули на мослы. Лихую чечетку выбил сука! Кипятком полизали.

— А помнишь, когда ежа сняли, из параши хавать заставили? Ложкой! — рассмеялся Хайло.

— Стеклом с него шкуру снимали! В мослы гвозди вколотили. Зенки раскаленными прутами выбили. В хавальник горячие угли сыпали. Кто по нем не погулял? Даже сявки! Когда откидывался — в задницу кол вдолбили! Блажил знатно. Ногти и когти живьем вырвали у паскуды! Ну и все прочее! В три часа ночи он ожмурился. Сунули его в парашу и вылили вон! Из памяти, из барака! Сявки к подъему все убрали. А утром опера возникли. Его дыбают. Почему на пахоте нет? Мы молчим. Ни слова. Его шконка — в ажуре. Не тронута, не смята. Они по всем баракам! Нигде не надыбали. Тогда на помойку возникли, куда параши выливали. Надыбали жмура. Но опознать не могли. Он или нет? Да сука сам себя не узнал бы! Ну и крутились возле нас псами, все шизо грозились. Но доказать не могли, кто угробил? А через два дня, видим, усилили охрану. Пулемет с вышки в сторону нашего барака развернули, готовились к ночи. А мы не дергались. Знали, засветили нас. И кемарили спокойно. Через неделю опера поняли, что стремачат впустую вот так круто. И утихомирились. Перестали трястись. Тут-то мы и слиняли. Трое, верняк, не выжили, обморозились в пути. Зато другие и теперь дышат кайфово. А не убери мы вовремя того суку, нас давно в живых бы не было, а он — дышал бы с кайфом! И еще не одну фартовую душу заложил! Нет! С фискалами у меня иного трепа не бывает, как только — разборка! Я за себя и за кентов — не пощажу никого! Стоит расслабиться — хана! Накроют! И никто не пощадит. Сколько наших кентов откинулось из-за сук и свидетелей? Не счесть! Я столько всякого видел и перенес, что посеял жалость ко всем, кто не в моей малине фартует!

— А Сивуч, «зелень» и плесень, какую и теперь держишь? — не выдержал Глыба.

— Одни — отдали свое Черной сове. Другие — скоро возникнут к нам — в дело их возьмем. Что до Сивуча, так он фартовал не хуже нас! И теперь не без понту для нас дышит. Мне ли того не знать? Вон, Капка! Она его замена — в нашей малине! И не только она! О плесени совсем заглохни! Эти свое отфартовали. Я им обязан! И жизнью тоже! — недовольно глянул пахан на Глыбу. И предложил:

— Сдается, засиделись мы здесь! Пора сваливать! Заглянем в Минск к Медведю! Оттуда — в гастроль! Можно на юг! Там нас никто не знает! — предложил Шакал.

— Во! Кайф! Поваляемся со шмарами! Их там, как гавна в море! Любую хватай и клей на ночь! — оживился Хайло.

— Заодно глянем, как зелень?

— Может, кентов сфалуем новых!

— Давайте завтра отчалим! — обрадовалась Капка больше всех.

Задрыга подморгнула Королю. Тот улыбался, довольный тем, что девчонка ожила.

Утром Шакал принес подарки хозяевам. Поблагодарил за гостеприимство и тепло. Пообещал наведываться, когда снова будет в этих местах. Предупредил, что вечерним поездом они покидают Вильнюс.

Капка решила хотя бы напоследок пройтись по городу с Остапом. Без пахана и Глыбы, какие ни на шаг не отпускали ее от себя.

Задрыга заходила в магазины. Рассматривала витрины, выкладки. Приценивалась, примеряла. Но ничего не покупала. Отмахивалась от ярких кофтенок и свитеров, от вязаных платьев, курток, наперебой предлагаемых продавцами.

Король со смехом посматривал на сумку, болтавшуюся на руке девчонки. Она постепенно тяжелела, вздувалась. Но даже он ни разу не заметил, что и когда забросила в нее Задрыга. Она работала красиво, легко. И ни одна из продавщиц не могла ни в чем ее заподозрить.

За полдня они успели навестить все лучшие магазины города. Сумка отяжелела, вспухла, оттягивала руку, но Капка словно не замечала ее.

Они собрались войти в последний магазин, а после этого вернуться к своим, как вдруг вход в него загородили двое:

— Пристопоритесь, кенты! — потребовал плотный, седоволосый человек. И, оглядев с ног до головы Капку и Короля, предложил перетрехать за углом.

— Не рыпайся. Хиляй тихо! Не вздумай смыться! Не то твоему кенту придется сматываться отсюда в одиночку! — предупредил Задрыгу улыбаясь и кивнул в проулок, взял Капку за локоть, будто давнюю знакомую.

— Сюда отваливай! — повернул вместе с Задрыгай за магазин, в глухой тупик. Капка оглянулась. Короля сзади не было. Второй мужик хмуро смотрел ей в затылок, шел следом.

— Давай, милашка, сюда приземлись! — указал первый на бревно и, присев, спросил:

— Давно в моем пределе промышляешь, падла облезлая?

— Сам паскуда! — вспыхнула Капка и тут же получила хлесткую пощечину.

Она хотела вскочить. Но оказалась вдавленной в бревно. Ее словно ветром сорвало, когда попыталась пошевелить рукой или ногой.

— Натурой оплатишь паскудство? Или отбашляешь? — сорвал с Капки юбку.

Падла! Старый кобель! Тебя мой пахан, как клопа, на стекле размажет! — успела крикнуть Капка.

— Я здесь пахан! И гастролеров не звал. Кто позволил промышлять у меня? Пять точек обчистила, сука! Иль поморозило, что делают с чужаками? — влипали в бока Задрыги кулаки. Лицо горело, вспухло от ударов. Голова моталась из стороны в сторону.

— Гнида с тыквы пидера! — влип кулак в подбородок. Капка, клацнув зубами, тут же отскочила от стены, поддела мужика коленом в пах, впилась в горло онемелыми пальцами. Увидев расширившиеся таза, ударила в них головой изо всей силы и тут же почувствовала, как нога второго мужика наступает ей на спину. Задрыга вывернулась. Ногой ударила в «солнышко». И, подхватив сумку, сцепив рукою юбку, выскочила из-за угла. Короля прижали возле магазина трое здоровенных парней. Один держал нож у горла. Капка мигом подскочила. И только тут приметила, что двое других держат в руках «пушки».

— Кенты! Шухер! — услышала за плечами. Мужики попрятали ножи и наганы, подхватили Короля, потащили к углу. Задрыга быстро сообразила. И, подскочив, выбила ключицу тому, какой настырнее других тащил Остапа в тупик. Как только он выпустил Короля, тот мигом схватил оставшихся двоих, сунул их головами в стену магазина. Бросил на землю. И вместе с Капкой заторопился поскорее уйти от местной малины.

Пешеходная зона, как не любила их Задрыга. Она бежала к стоянке такси. Вся растрепанная, в порванной юбке, с избитым красным лицом. Она интуитивно почувствовала погоню.

Капка мигом втолкнула в такси Короля, села к нему на заднее сиденье, назвав адрес водителю, оглянулась назад и в двух шагах от такси увидела разъяренные лица двоих, тащивших ее за угол магазина.

Задрыга попросила водителя поторопиться и положила ему стольник. Тот довольно улыбнулся, глянул на Капку в зеркало, сказал смеясь:

— У девушки много поклонников! Надо быть очень осторожной, чтобы свидания не совпадали, а то много неприятностей получается!

Задрыга не ответила. Она увидела, как следом за ними мчится на большой скорости зеленая «Волга». В ней она увидела своего обидчика. Он сидел на первом сиденье и не сводил глаз с такси…

Капка заметила, как назвавшийся паханом прицеливается в голову Короля. Она рванула Остапа на себя, вместе с ним укрылась за сиденье. Но выстрела не последовало. Водитель такси, оглянувшись на Задрыгу, сказал коротко:

— В машине не убьют.

— Тогда катай! Мотай по городу! Старайся оторваться от них! — попросила Капка.

— Даром?

— Возьми! — положила еще сотенную.