Эрл Гарднер - Дело сомнительного молодожена

Лоррейн Гарвин вздохнула:

– У меня совсем живот подвело от голода. Я лично иду ужинать не откладывая.

– Через два дома отсюда есть хороший ресторанчик, – сказал Мейсон. – Переночевать тут тоже найдем где. А завтра, если хотите, можете поехать в Энсенаду.

Гарвин предложил:

– Вы идите, а я сперва подниму верх машины.

Он принялся расстегивать ремни, чтобы вернуть кузов в исходное положение. Тем временем Лоррейн подошла к Мейсону и прошептала:

– О, вы такой сильный, такой находчивый, мистер Мейсон! При вас я ничего, абсолютно ничего не боюсь.

И она крепко сжала его руку. Потом взглянула исподтишка на Эдварда и продолжала:

– Эд, конечно, милый, но ужасно в меня влюблен. Ах, да вы и сами знаете!

– Откуда мне знать? – поднял брови Мейсон.

– Действительно, откуда? – лукаво прищурилась красотка.

Гарвин наконец поднял откидной верх и присоединился к ним.

– А когда нам вернуться из Энсенады? – спросил он.

– Как только пожелаете предстать перед судом, – пожал плечами Мейсон.

– Скажите, а каково мое положение? – поинтересовалась Лоррейн и задумчиво наморщила лоб.

Мейсон улыбнулся.

– В Америке вы считаетесь разрушительницей семейного очага, сожительницей, любовницей, женщиной, не связанной узами брака, погрязшей в грехе. Здесь же, в Мексике, вы – законная жена.

– Что за чертовщина! – сердито вскричала Лоррейн.

– Действительно, чертовщина, – согласился Мейсон. – Но таковы разноречивые нормы международного права. В Соединенных Штатах Америки, Гарвин, вашей женой будет считаться Этель. И вполне возможно, вас привлекут к ответственности за двоеженство. В Мексике же вы официально женаты на вашей нынешней супруге, а Этель Гарвин – всего лишь бывшая жена.

– По-моему, это полнейшая дичь! – вскипел Гарвин. – Может, мне еще выстроить такой особняк, чтобы через спальню проходила граница? И установить там трехспальную кровать? Этель тогда бы...

– Эдвард, – ледяным тоном произнесла Лоррейн, – пожалуйста, не хами.

– Да какое там «не хами», я скоро вообще с ума сойду! – взвизгнул Гарвин. – Черт побери, провожу с женой медовый месяц и даже не знаю, муж я ей или не муж!

– Сходите с ума сколько угодно, – сказал Мейсон, – но на вашем положении перед лицом закона это никак не отразится. Я постараюсь помочь. Только сперва надо поужинать.

Мейсон привел их в ресторан и заказал каждому по большому куску хорошо отбитого, мягкого мяса. Когда же с едой было покончено, сообщил:

– Тут есть одна современная гостиница. Называется «Виста де ла меса». Давайте там остановимся, а завтра утром вы мне продиктуете телефоны крупных пайщиков, защищающих ваши интересы, и мы им позвоним.

– По телефону с ними буду разговаривать я, – возразил Гарвин. – А вы лучше поторгуйтесь с Этель. Постарайтесь, пожалуйста. Начните с пятидесяти тысяч и...

– Эдвард, дорогой! – торопливо вмешалась Лоррейн. – Может быть, мистер Мейсон сам определит нужную сумму? Он постарается свести ее к минимуму.

– Но я не могу сидеть без дела! – воскликнул Гарвин.

– Я места себе не нахожу, если мне чего-нибудь хочется! Как вы ее выследите, Мейсон?

– А сыщики на что? – улыбнулся Мейсон и поглядел на часы. – Пожалуй, я позвоню ей сегодня вечером и договорюсь встретиться завтра утром.

– У вас есть ее телефон? – поразился Гарвин.

– Да, она остановилась в отеле «Монолит». Номер комнаты шестьсот двадцать четыре. Внизу сидит портье, и можно попросить позвать ее. Вчера, когда я с ней разговаривал, она держалась очень самоуверенно. Сказала, что у нее есть козыри. Видимо, имелось в виду обвинение в двоеженстве. Но если сказать ей, что вы благополучно укрылись в Мексике, где она вас не достанет, и добавить, что вы собираетесь перекачать сюда капиталы, купить имение и обосноваться в нем, то... она, может быть, и забеспокоится.

Гарвин просиял.

– Какая потрясающая идея, Мейсон! Вот здорово! Это ее подкосит.

Мейсон сказал:

– Я исхожу из того, что у Этель уже своя личная жизнь.

Глаза Лоррейн вспыхнули.

– Естественно! Эдвард, мы могли бы и сами догадаться.

Мейсон продолжал:

– Насколько я могут судить, Этель – привлекательная женщина, которая любит кружить голову мужчинам. Для этого у нее припасены кое-какие уловки. Скажем, чуть заголить ножку, чтобы привлечь внимание и...

Гарвин засмеялся:

– Да-да, узнаю Этель. Она и со мной так себя вела. Помню, когда она служила у меня секретаршей...

– Эдвард! – возмущенно прошипела Лорри.

– Ах, прости, дорогая!

– Ладно, – сказал Мейсон, – прежде чем обсуждать с Этель финансовые вопросы, мы еще немножко потратимся на сыщиков и выясним поподробнее, как же все-таки она жила те месяцы, что вы о ней не слышали.

– Наверно, Этель любила меня больше, чем я предполагал, – задумчиво произнес Гарвин. – Недаром она так разбушевалась после моей второй женитьбы. До этого она, видно, еще надеялась на примирение...

– Не обольщайся, Эдвард, – возразила Лоррейн и продолжала, тщательно подбирая слова, чтобы как можно больнее уязвить самолюбие Гарвина: – Просто когда ты на мне женился, она увидела возможность вытянуть из тебя побольше денег, шантажируя обвинением в двоеженстве. Лучше предоставь все мистеру Мейсону.

Первоклассная гостиница «Виста де ла меса» располагалась вдали от главной улицы, в невысоком, длинном и, судя по всему, недавно построенном здании. Оно было обнесено глинобитной свежепобеленной стеной с двумя арками: первая служила входом, вторая, подальше, выходом. Машины, ехавшие одна за другой, прошелестели шинами по гравию, которыми были усыпаны дорожки, и пассажиры залюбовались прелестной картинкой: на фоне белого здания, крытого красной черепицей и огороженного белым забором, красовались зеленые кактусы. Причем краски были мягкие, нежные...

Женщина, сидевшая за конторкой, дружелюбно, радушно улыбнулась.

– Нам нужно два номера, – сказал Гарвин. – Один для нас с женой, другой – для сеньора.

– Но, конечно же, с о-общей ва-анной? – протяжно спросила женщина.

– Нет, с отдельными, – отчеканил Гарвин.

– Но это вста-анет доро-оже.

– Ничего. Мы хотим снять лучшие номера в вашей гостинице.

Глаза женщины заблестели.

– А, сеньор! Зна-ачит, вы любите все лу-учшее, да?

– Да, – кивнул Гарвин.

– И вы это полу-учите, сеньор. У меня есть две прелестные смежные ко-омнаты, но если нужна отде-ельная ванная – придется поселиться в обе-еих. А второму сеньору я отведу ко-омнату в другом крыле до-ома.

– Прекрасно, – сказал Гарвин и, взяв ручку, записал всех троих в регистрационный журнал.

Потом поинтересовался:

– А с машинами как быть?

– О, маши-ины можно оставить прямо у доро-оги. Никто их не тро-онет, они ведь стоят у «Ви-иста де ла ме-еса»!

– Вы держите сторожа? – спросил Мейсон.

– Не-ет, сторожа у нас не-ет, но ведь тут живут че-естные люди, разве не так? Хотя на всякий случай, но только на всякий случай, вы можете запереть маши-ину и оставить мне ключи-и. Я положу их в ящик у ка-ассы. Утром, если маши-ины будут мешать проезду, а вы еще не вста-анете, наш дворник, чтобы не беспоко-оить вас, сам отгонит их в друго-ое место. И ничего с ними не случи-ится.

Мейсон сказал:

– Хорошо, я запру машины и принесу ключи. А как насчет чемоданов?

– К сожалению, – развела руками женщина, – сего-одня ночью бой не рабо-отает. Вы же ви-идели, гости-иница новая. Ско-оро я буду запирать две-ери. У меня осталась то-олько одна комната. Всего одна-а незаселенная ко-омната. Я ее сдам – и ба-аста, тут же выключаю свет, закрыва-аю дверь и отправляюсь спа-ать. Пра-авильно?

Она опять просияла.

Мейсон повернулся к дверям.

– Похоже, Гарвин, нам суждено самим таскать свои чемоданы.

– Дорогой, мне лично, – поспешила сказать Лоррейн, – нужен лишь маленький саквояжик.

– Хорошо, ласточка.

Лоррейн улыбнулась Мейсону.

– Не могу передать, как я рада, что вы взяли все в свои руки.

– Благодарю, – поклонился Мейсон. – Спите спокойно.

– Пока мужчи-ины идут за багажо-ом, я отведу-у сеньору в ее ко-омнату, хорошо-о?

Лоррейн с улыбкой кивнула. Женщина вышла из-за конторки.

– Меня зовут сеньо-ора Иносенте Мигериньо. Непросто-ое имечко для американцев, да-а?

– Пожалуй, – добродушно согласилась Лоррейн.

– Но отель у меня чуде-есный. Тихуане давно был ну-ужен такой вот первоклассный, чи-истый, прохладный и комфортабельный оте-ель. Идемте, сеньора.

И пышнотелая мексиканка, томно и маняще покачивая бедрами, двинулась к дальней двери, которая вела в коридор.

Гарвину, торопливо кинувшемуся за чемоданами, похоже, даже минутное расставание с супругой причиняло страдания.

Мейсон еще только собрался вынуть чемодан из машины, а Гарвин уже раскрыл багажник, достал чемодан и саквояжик и, сгорая от нетерпения, бросил через плечо:

– Ладно, Мейсон, завтра увидимся.

– Во сколько? – спросил адвокат.