Элизабет Ролле - Венец королевы

В надежде услышать что-либо про Алису Джек собрался пожаловаться еще на какое-нибудь недомогание, но тут к доктору пришел священник, и он удалился, рассудив, что присутствие постороннего помешает направить разговор в нужное русло.

Кейн набрал номер адвоката Трентона, Трэверс попросил его позвонить и уточнить, к которому часу тот завтра приедет. Заканчивая разговор, он услышал в трубке слабый щелчок, будто опустили трубку параллельного аппарата в библиотеке: кажется, похожий звук раздался и в начале разговора. Кто-то подслушивал? Странно! Нервы Кейна и так были натянуты до предела. Ему надо было позвонить по своим делам, и его совсем не устраивало, чтобы этот разговор слышал кто-либо еще. Он быстрым шагом направился в библиотеку. Навстречу ему попался Джек, и Кейн окинул его подозрительным взглядом: уж если кто-то действительно подслушивал, то только он. Кейн мысленно выругался. В библиотеке никого не было, и секретарь стал звонить оттуда.

— Как ваша голова? — спросил Джека доктор вечером. — Вам надо побольше гулять.

Джек и в самом деле задумал прогуляться, но эту прогулку доктор Уэйн вряд ли бы одобрил.

Стараясь поменьше шуметь, Джек отодвинул засов и вышел наружу. Боковую дверь, от которой на второй этаж вела винтовая лестница, на ключ не запирали. Хотя он предварительно проделал этот путь днем, идти в темноте было трудно, ночью парк казался совсем другим. Выбравшись на открытое место, Джек двинулся быстрее. Он уже изрядно устал, а до цели — дома священника — было еще далеко. Мистер Харт часто посещал замок, и Джек внес его в список подозреваемых. Когда он, наконец, добрался до маленького одноэтажного дома, собственная затея показалась ему глупой. Что он тут увидит, если даже, перерыв все вещи и найдя револьвер, не сумел разобраться с теми, кто живет в замке? Свет в домике священника был погашен. Потоптавшись вокруг, Джек поплелся назад. Возле парка ему вдруг почудилось, будто сзади него кто-то идет. Похолодев от ужаса, он помчался сломя голову, не разбирая дороги и натыкаясь на деревья, сбился с тропинки, долго плутал, как потом оказалось, у самого дома, и едва успел проскользнуть к себе перед рассветом. Разболелась голова, и он никак не мог уснуть. Отыскав полученные вчера от доктора таблетки, он проглотил сразу две и в результате проспал завтрак. Будить его не стали — было воскресенье и Барнету он был не нужен, а доктор, вспомнив его жалобы на плохое самочувствие, сказал, что здоровый сон — лучшее лекарство.

Отправившись на утреннюю прогулку верхом, Трэверс отъехал от дома на полмили, когда увидел Картмела — старшего. Сейчас в его поведении было меньше наглости и больше заискивания.

— Сколько вам надо, чтобы вы оставили Джека в покое? — спросил Трэверс, стремясь побыстрее покончить с неприятным делом.

Картмел заколебался, боясь продешевить и в то же время спросить слишком много и не получить ничего.

— Пятьдесят фунтов, сэр. Для вас это такой пустяк.

— Если вы появитесь здесь еще раз, я обращусь в полицию, — сказал Трэверс, доставая деньги. Картмел смотрел на его бумажник жадным взором.

После того как Джек в одиночестве позавтракал, Трэверс попросил его найти сборник итальянских новелл и вместе с ним прошел в библиотеку. Вскоре туда заглянул Кейн и сообщил, что адвокат Трентон обещал приехать к семи часам.

— Вероятно, он останется ночевать, — сказал Трэверс. — Кейн, я вас очень прошу, если он опять примется за свое относительно «Венца королевы», постарайтесь как-нибудь отвлечь его от этой темы. С меня вполне достаточно прошлого раза.

— Вряд ли это удастся. Мистер Трентон заявил, что будет спать спокойно, лишь когда уговорит вас отправить «Венец королевы» в банк, либо, на худой конец, приобрести сейф самой современной конструкции и провести сигнализацию.

— Если мистер Трентон одержим манией грабежа, то это еще не основание для того, чтобы я превращал свой дом в подобие крепости в ожидании вражеского штурма.

— Однако в какой-то мере он прав, — осторожно заметил Кейн. — «Венец королевы» слишком дорогая вещь, чтобы хранить ее так, как она хранится здесь.

— Ерунда! Она находится в этом доме уже тридцать лет, и ничего с ней не произошло. Джек, вы нашли книгу?

— Нет еще. Сейчас найду, — ответил Джек, возобновив поиски. После того как Трэверс упомянул диадему, он напряженно прислушивался к разговору. — Вот, пожалуйста, сэр, — сказал он через несколько минут.

Трэверс взял книгу, а секретарь направился к двери.

— Кейн! — окликнул его Трэверс. Тот обернулся. — Если у вас еще остались дела, то завтра вы можете уехать.

— Какие дела? — нервно спросил Кейн.

— Я думал, что в связи со смертью вашей родственницы вам что-нибудь надо сделать.

— Ее уже похоронили, — с едва уловимым замешательством произнес Кейн и вышел из библиотеки, разминувшись в дверях с доктором Уэйном.

— А, вот вы где, — сказал доктор. — Джек, сегодня воскресенье, что вы здесь делаете?

— Я попросил его найти итальянские новеллы, — ответил за Джека Трэверс.

— Возьмите своего пуделя и идите погуляйте. Поспали вы вволю, теперь нужна хорошая прогулка, — продолжил доктор. — Если будете слушаться моих советов, то, ручаюсь, скоро забудете, что такое головная боль. Кстати, Рик утащил мой футляр для очков, если найдете, буду вам очень признателен.

— Рик унес ваш футляр? Отлично! — сказал Трэверс, и в его глазах вспыхнул насмешливый огонек. — Теперь вам придется купить новый. Жаль, что Рик слишком мал, чтобы утащить вашу машину.

Однако доктор не разделял этой точки зрения. Он с безмолвной укоризной посмотрел на Трэверса, но вступать в спор не стал, а лишь поправил очки и сказал, что это был еще совсем хороший футляр. Доктор привыкал к вещам, и ему было жаль расставаться с ними, как со старыми знакомыми. Уговорить его что-нибудь выбросить было чрезвычайно трудно, а если речь шла о коробках, футлярах, мебели и машине, то переубедить его было практически невозможно. Обычно мягкий и уступчивый, здесь доктор Уэйн проявлял непоколебимую твердость. Как-то Трэверс привез ему с континента прекрасный кожаный чемоданчик со множеством отделений, приспособленных специально для медицинских инструментов и препаратов. Доктор вежливо поблагодарил, но продолжал носить старый, гораздо менее удобный.

— Я вам еще нужен, сэр? — спросил Джек.

— Нет, — ответил Трэверс. Он мысленно искал какой-нибудь предлог, чтобы удержать Джека в доме и тем самым уберечь от встречи с отцом, который, возможно, находился где-то поблизости. — Похоже, скоро пойдет дождь, — сказал он. — Не стоит вам далеко ходить.

— Никакого дождя не будет, — возразил пребывающий в неведении доктор. — Посмотрите, небо совсем чистое. Идемте, Джек, вы проводите меня до фермы Бартона и подышите свежим воздухом.

До фермы было далеко, а Джек во время ночной прогулки надышался свежим воздухом с избытком и порядком устал, поэтому в парке он отделался от доктора, сказав, что с Риком лучше гулять возле дома, иначе он, чего доброго, потеряется. Доктор отправился на ферму один.

Около шести приехал Бэрридж, а ровно в семь появился адвокат Трентон, который всегда отличался пунктуальностью.

После ужина Трентон достал из портфеля папку и раскрыл ее — там лежало десятка два газетных вырезок из английских и французских газет.

— Я приготовил эти вырезки для сэра Трэверса, — сказал адвокат, бросая на того многозначительный взгляд. — С их помощью я надеюсь, наконец, одержать над ним верх.

— Право, мистер Трентон, вы столь основательно подготовились к сражению, что я уже сейчас готов сдаться, — ответил Трэверс с затаившейся в уголках губ усмешкой, — хотя не знаю, какой контрибуции вы потребуете.

— Вы все шутите, — осуждающе сказал Трентон, — но я намерен говорить вполне серьезно. Вот, посмотрите: я собрал здесь заметки о кражах драгоценностей в Англии и во Франции.

— И что же?

— А то, сэр Трэверс, что любой здравомыслящий человек на вашем месте давно бы отдал «Венец королевы» в банк. Держать такую вещь в каком-то старом, допотопном сейфе! Впрочем, должен вам сказать, что я не отношу вас к числу здравомыслящих людей, — заявил адвокат. — У нормальных людей с вашим состоянием всегда существует завещание. Вы представляете, сэр, что будет твориться вокруг вашего наследства?

— После моей смерти, вы хотите сказать? — уточнил Трэверс. — Если говорить честно, мистер Трентон, то не представляю. Эта картина почему-то не увлекает моего воображения. И потом, мистер Трентон, почему вы так горячитесь, словно собираетесь похоронить меня завтра или в крайнем случае послезавтра?

— Этот ваш альпинизм, — буркнул адвокат с некоторым смущением. — Всего можно ожидать.

— Вы чрезвычайно любезны. Смею вас заверить, что я постараюсь протянуть подольше хотя бы для того, чтобы не причинять вам лишних хлопот.