Анри Магог - Тайна красного чемодана

– Да, потому что похороны Титэна были в понедельник.

– Вы не можете мне сказать, вернулся ли Саргасс в этот же вечер в Сен-Пьер?

– Нет, не возвращался, – ответил мой собеседник. Я вздрогнул.

– Вы в этом уверены?

– Уверен, так как он ночевал здесь и сидел в кафе до одиннадцати часов вечера. Он выехал из Виллара слишком поздно и был здесь только в восемь часов.

Охватившее меня разочарование не знало границ. Alibi Саргасса было установлено. Если он уехал из Виллара в шесть часов вечера и пробыл в Пюже-Тенье от восьми до одиннадцати, он ни в коем случае не мог быть убийцей господина Монпарно.

– Он уехал отсюда только на другой день в четыре часа утра, – продолжал незнакомец, – и повез с собой учителя из Антрево.

Я был окончательно подавлен. Вся моя комбинация рухнула.

– Благодарю вас, – произнес я упавшим голосом, отходя к Дольчепиано.

Тот саркастически улыбался.

– Не забудьте историю с чемоданом, – сказал он.

– Что ж из этого?

– А кстати и деньги…

– Что это доказывает? – недовольно проворчал я. – Раз мы знаем, что Саргасс был здесь. Или вы думаете, что меня так интересует кража содержимого чемодана, когда речь идет об убийстве.

– А вы думаете, что между тем и другим нет ничего общего? – произнес, покручивая усы, Дольчепиано.

Его упрямство наконец вывело меня из себя.

– Но ведь мы же отлично знаем, что в момент совершения преступления он был здесь.

– Значит, вы намерены временно оставить Саргасса в покое?

– Само собой разумеется! – сухо ответил я.

И, не желая продолжать разговор, я постучал по столу и велел принести себе абсент.

Дольчепиано, в свою очередь, также приказал подать себе хинной настойки, и мы занялись едой, время от времени бросая взгляд на улицу.

Однако, несмотря на все мое старание избегать взгляда моего спутника, его насмешливый голос то и дело звучал в моих ушах.

– А история с чемоданом?.. А деньги?..

С каждой минутой мое раздражение принимало все большие размеры. Я чувствовал, что итальянец прав, что чемодан и деньги играют во всем этом деле далеко не маловажную роль, но неумение ими воспользоваться заставляло меня относиться к этим уликам скептически.

Между тем пробило двенадцать часов.

– Пойдемте завтракать, – сказал я, подымаясь с места. За завтраком мы почти все время молчали. На губах моего спутника то и дело скользила безмерно раздражавшая меня улыбка. Если бы не его сдержанность, я не удержался бы, чтобы не сказать ему дерзость. Но он делал вид, что не замечает моего настроения, и был по-прежнему любезен.

Окончив завтракать, мы снова вышли на воздух и сели за один из столиков, недалеко от группы моих прежних собеседников, занятых теперь игрой в манилью.

Они громко спорили между собой и, казалось, не обращали на нас никакого внимания, как вдруг один из них обернулся к нам и указал на съезжавший с моста экипаж.

– Смотрите, вот ваш Саргасс. Я впился в него глазами.

Экипаж подъехал к самой реке и остановился. Седовласый колосс соскочил на землю, привязал к дереву лошадь, прошел мимо нас и вошел в кафе.

Я успел его разглядеть. Таким я и рисовал его себе по рассказам хозяина гостиницы в Вилларе. Прямой, как дуб, широкоплечий, с могучими мускулами и огромными руками, он производил впечатление настоящего преступника, столько чисто животной жестокости и зверства было в его низком, изборожденном морщинами лбе, бегающих глазах и сильно развитой, широкой челюсти.

Едва он успел скрыться в кафе, я как-то инстинктивно поднялся с места.

– Надо с ним поговорить, – прошептал я Дольчепиано. Итальянец попробовал меня удержать.

– Напрасно. Вы пробудите в нем подозрение.

– Тем лучше! – возразил я. – Это поможет вырвать у него признание.

И я вошел в кафе. Дольчепиано остался у двери, но я заметил, что он не спускает с меня глаз. Я подошел к столу, за которым уже сидел Саргасс.

– Господин Саргасс? – спросил я.

– Это я! – грубо ответил он.

– Не можете ли вы отвезти меня…

– Я больше этим не занимаюсь!.. – сразу оборвал он меня, опрокидывая себе в рот стакан пива.

– Между тем, – начал я, наблюдая, какое действие произведут на него мои слова, – не далее как в понедельник вы отвозили в Виллар… и даже еще дальше… чемодан господина Монпарно…

Глаза его засверкали. Он инстинктивно поднялся с места и перегнулся через стол, почти касаясь меня.

– Что же дальше? – угрожающе произнес он.

Я сделал шаг назад, но не смутился, так как ожидал встретить с его стороны отпор.

– Вам известно, что чемодан оказался наполненным камнями?

– И вы думаете, что положил их туда я и взял себе товар? – зарычал он вдруг, со всей силы ударяя кулаком по столу.

Я понял, что его надо успокоить.

– Я этого не говорю. Но товар все-таки будут разыскивать. Многие этим интересуются.

– Кто? – зарычал он еще громче прежнего. – Может быть, по-вашему, я и убил господина Монпарно? Думайте, что хотите, мне все равно. Все знают, что я в это время сидел здесь, вот на этом самом месте.

Я это тоже знал, но если это было так, зачем же такое волнение, такой гнев? Человек со спокойной совестью обыкновенно держит себя иначе.

– Что же касается товара, – продолжал он, – то пусть произведут у меня обыск… Я не боюсь… Вот ключ!

Он бросил его на стол.

– Пусть-ка что-нибудь найдут!

Он оттолкнул от себя стол и подошел ко мне вплотную с таким угрожающим видом, что я еле удержался, чтобы не убежать.

– И передайте тем, кто мной интересуется, чтобы они оставили меня в покое, а не то… не то…

Он на минуту смолк и, едва переводя дыхание от бешенства, огляделся вокруг себя. Голос ему не повиновался. Вдруг он увидел стоявшую на столе бутылку с пивом, схватил ее и со всей силы бросил к моим ногам.

– Видите? – воскликнул он наконец и, с налившимися кровью глазами и вздувшимися жилами на лбу, резко повернулся ко мне спиной и вышел из кафе.

Я подождал, когда он уйдет, и подошел к Дольчепиано.

– Ну что? – встретил меня тот с улыбкой.

– Это он! – незаметно указал я глазами на отъезжавшего Саргасса.

– А как же alibi?

– Не знаю! – махнул я рукой. – Надо подумать… Все это очень странно!

Мы оба замолчали. Время шло. Солнце клонилось к западу.

– Что же вы все-таки думаете предпринять? – вывел меня из задумчивости Дольчепиано.

Я уже обдумал.

– Вернуться в Виллар, – ответил я, – и подождать завтрашних газет. Может быть, судебные власти уже успели открыть какие-нибудь новые данные. Возможно, что мне придется снова повидаться с Саргассом. Если удастся найти у него содержимое чемодана, он у нас в руках.

– Вы правы! – каким-то странным тоном произнес итальянец, – прежде всего надо найти пропажу.

– Покончим сначала с Вилларом, – заметил я. – Я хочу сам побывать на вокзале.

– Сегодня уже поздно, – взглянул он на часы. – Переночуем здесь, а завтра утром поедем.

Я принял это предложение и воспользовался свободным вечером, чтобы написать Софи Перанди и вместе с отчетом сегодняшнего дня лишний раз повторить ей, как я ее люблю.

Рано утром Дольчепиано постучал в дверь моей комнаты.

– Вставайте, мистер Падди Вельгон! Пора вставать! Этот стук и, главное, произнесенное имя сразу заставили меня вскочить на ноги. Я как раз видел ужасный сон, будто меня обвиняли в самозванстве, и я уверял плачущим голосом:

– Я сделал это без дурного намерения, уверяю вас, господин следователь!

В эту минуту я проснулся и к большой своей радости увидел, что вместо следователя передо мной была подушка, которую я судорожно сжимал в своих руках.

Между тем итальянец все барабанил в дверь.

– Вы еще спите, мистер Вельгон? Я вас жду.

– Сейчас! Сейчас! – закричал я. – Велите подать кофе, я буду готов через пять минут.

Я соскочил с постели и стал поспешно одеваться. Несмотря на пословицу: «утро вечера мудренее», я и сегодня, как вчера, чувствовал себя совершенно сбитым с толку. Тем не менее я остановился на двух решениях. Во-первых, я буду продолжать начатые розыски, которые, видимо, влекут за собой благоприятный для Софи исход. Во-вторых, я напишу Кристини, что ввиду доказательств, явно свидетельствующих о наличности убийства, я отказываюсь от чести быть полезным обществу, возвращая все данные им мне на расходы деньги, за исключением потраченных мною на поездку двухсот франков. Таким образом, моя совесть будет спокойна.

Обрадованный этим решением, я вошел в кафе, где меня ждал Дольчепиано.

– Что же, едем в Виллар? – спросил он.

– Непременно! – ответил я, наливая себе кофе.

– В таком случае я предложу вам оставить автомобиль здесь и поехать с пятичасовым поездом. На поезде 10 ч. 20 м. мы уже вернемся назад. Таким образом, у вас будет достаточно времени допросить, кого хотите, не говоря уже о том, что в дороге всегда можно получить какие-нибудь полезные сведения.