Сэйте Мацумото - Флаг в тумане

Оставшиеся молодые адвокаты, как и прежде, приходили на службу и занимались делами. Но они стали небрежно относиться к своим обязанностям. С тех пор как все упомянутые события получили огласку, просители, которые поначалу молили Оцука о помощи, теперь в вежливой форме отказывались от его услуг.

С этим как-то можно было смириться. Более всего Оцука желал теперь добиться правдивых показаний от Кирико. И еще — получить от нее зажигалку как вещественное доказательство. Другого пути спасти Митико не было. Ни многолетний опыт, ни умение строить логические заключения не могли восполнить отсутствие свидетельских показаний и вещественных доказательств.

Как адвокат он был уже бессилен. Оцука перечитал все относящиеся к делу материалы, продумал все возможные способы защиты и понял, что предпринять тут ничего не может. Целыми днями он бесцельно просиживал в своей опустевшей конторе. Со стороны могло показаться, что он просто с рассеянным видом сидит, поджав ноги, на стуле и греется на солнышке.

С таким же рассеянным видом он ходил по улице, ездил в машине.

Дома его тоже некому было утешить. Все уехали.

Но Оцука считал, что это даже к лучшему. Теперь, когда жена ушла, он может официально жениться на Митико. Правда, пока это невозможно. Прежде всего надо вызволить ее из камеры предварительного заключения.

Он верил в полную невиновность Митико. Был убежден в этом. Но для суда ни вера, ни убеждение не играют роли. Там ценятся факты.

Дома Оцука тоже ничем не занимался. Читать материалы по делу Митико больше не было необходимости. Он уже усвоил все до последней строчки.

Оцука сидел неподвижно, лишь сокрушенно покачивая головой. Он сам понимал, что нервы его на пределе.

И вот поздним вечером Оцука снова отправился в бар «Риён».

Открыв узкую дверь, он вошел в полутемный зал. До закрытия оставалось еще около часа. Примостившись в углу у стойки, он заказал виски с содовой.

— Добро пожаловать! — приветствовали посетителя бармен, хозяйка и девушки-официантки. Милый пожилой джентльмен, который спокойно посиживает и попивает себе виски.

Как только Оцука появился, хозяйка и официантки сразу известили об этом Кирико. Все уже знали, что неразговорчивый господин приходит ради нее.

— Добро пожаловать, — Кирико уселась рядом, почти касаясь его плечом. — Можно, я тоже что-нибудь закажу себе?

Оцука кивнул, и Кирико попросила налить бренди.

Получив бокал, девушка передала его адвокату.

— Сэнсэй, согрейте, пожалуйста.

Оцука обхватил бокал обеими ладонями. Желтоватая жидкость на дне чуть заколыхалась. Он почувствовал ее аромат.

Минуты две Оцука держал бокал в своих ладонях. Со стороны это выглядело просто: девушка попросила любимого мужчину согреть ладонями бренди.

— Руки у сэнсэя теплые, — сказала Кирико.

И в самом деле, напиток, согретый ладонями, доставил ей удовольствие.

— Как согрелось вино! — сказала она, отпив глоток. — Впрочем, руки горячие — сердце холодное, — со значением добавила она банальную фразу.

— Это не так. Ради любимой женщины я готов на все. Стало быть, сердце у меня не холодное.

Их приглушенный разговор долетал и до бармена, но он принимал его не более чем за обычную пьяную болтовню.

— Вот как! Раз вы так говорите, вам придется поплатиться за это. И не только самому. Ведь так? — Кирико, вполне войдя в роль девушки из бара, кокетливо заглядывала адвокату в лицо.

— Что поделаешь. Жить мне уже немного осталось. Два раза в этот мир не приходят. Надо ценить отпущенное нам время.

— Восхитительно! Просто завидую вам. А ведь есть люди, которые безвременно ушли, не сумев как следует пожить даже самой заурядной жизнью.

Она имела в виду брата. Адвокат понял это.

Пока они сидели в баре, вид у обоих был веселый и непринужденный, обращение заботливое и сердечное. Окружающие заподозрили, что Кирико и адвоката связывают близкие отношения.

Когда подошло время закрытия, Оцука заплатил по счету и собрался уходить. Кирико помогла ему надеть пальто.

— Риэ-тян, ты можешь быть свободна. Хочешь проводить гостя? — понимающе спросила хозяйка.

— Да, я провожу, — с готовностью откликнулась Кирико.

Адвокат шел рядом с Кирико по темной улице. С того мгновения, как, распахнув узкую дверь, они вышли, между ними снова возникло отчуждение.

— Вы только и говорите, что о своем брате, — сказал Оцука. — Конечно же, я виноват. Я искренне раскаиваюсь и готов на что угодно, лишь бы искупить свою вину.

Кирико шла чуть поодаль от адвоката, засунув руки в карманы пальто. Выражение ее лица было трудно разглядеть в темноте, но Оцука все же скорее почувствовал, чем увидел, что девушка недоброжелательно усмехнулась.

— Кирико-сан. Простите же меня! Но ведь Митико ни в чем не виновата. Вы хорошо это понимаете: перед вашими глазами — пример брата. Митико невиновна. Пожалуйста, ради нее скажите правду.

Кирико молчала.

— Я прекрасно понимаю ваши чувства. Но подумайте немного о Митико. Я вижу, вы хотите отомстить мне, но ведь жертвой стала она.

— Какая она жертва, — тоненьким голоском ответила Кирико.

— Но ведь на основании ваших показаний Митико обвиняют в тяжком преступлении.

— Вы ей симпатизируете, вот вы ей и помогайте. На то вы и первоклассный адвокат!

— Вы правы. Но чтобы ей помочь, нужны ваши свидетельские показания. Прошу вас, отдайте зажигалку, — снова повторил свою просьбу Оцука. Повторил очень настойчиво.

— Не знаю, о чем вы говорите. Я все сообщила следователю, — ответила Кирико, отворачиваясь от ветра.

Улица была холодная, мрачная, но Оцука вдруг почувствовал такое отчаяние, что готов был тут же пасть ниц перед Кирико.

Три вечера подряд Оцука посещал бар «Риён».

Он и сам понимал, что стал каким-то одержимым. Но больше ему ничего не оставалось делать. Надо было как-то уговорить Кирико. В противном случае Митико надеяться не на что.

Встречаясь с ним в баре, Кирико улыбалась и была радушна. В меру кокетничала, иногда прижималась к плечу адвоката.

Оцука приходил каждый вечер, но завсегдатаям и обслуге это не казалось странным. Банальная история: стареющий посетитель влюбился в молоденькую официантку.

Платил гость хорошо. Хозяйка была довольна. Всякий раз, когда Оцука уходил, она не забывала отправить Кирико вместе с ним.

Выйдя на улицу, казалось бы воркующая парочка превращалась в заклятых врагов. И в этом не было ничего странного. Адвокат ненавидел Кирико и вместе с тем возлагал на нее все свои надежды.

— Вы просто повадились ходить к нам, — сказала Кирико, продолжая идти на отдалении от Оцука. — Но только все это пустое дело. Я не переменю своего решения.

Мостовая была еще влажной от прошедшего недавно дождя. Дул прохладный ветер.

— Не говорите так. Мне ничего не остается, кроме как просить вас о помощи. За несколько десятилетий своей практики я еще ни разу не попадал в такое положение.

— Прекрасно! — холодно сказала Кирико. — Думаю, что за несколько десятилетий практики вы сделали себе имя и накопили денег. За эти несколько десятков лет вы многих спасли. И все-таки, если среди просителей попадались бедные люди, — Кирико повысила голос, — вы отказывали им в защите и бросали невинных на произвол судьбы. Конечно, с точки зрения закона все в порядке. Но для родных человека, которого безвинно убили, ваш отказ ужасен.

— Я уже много раз говорил вам, что умоляю простить меня. Ну прошу вас, пожалуйста, скажите прокурору правду. И отдайте зажигалку, это вещественное доказательство. Взамен я готов сделать что угодно, лишь бы умилостивить вас. Пусть мне для этого придется даже встать на колени перед вами.

— Ах! — Кирико засмеялась. — Все это не имеет отношения к тому, о чем я твержу, о людях, которым вы, сэнсэй, отказали. Это не имеет никакой связи с делом Митико-сан. Абсолютно никакой связи.

— Кирико-сан, — в приступе охватившей его злости Оцука сжал кулаки, но сумел обуздать свой порыв. — Прошу вас, Кирико-сан!

Он крепко схватил Кирико за руку.

— Что вы делаете? — Девушка надменно посмотрела на адвоката. — Мы ведь не в баре!

Оцука пришел в себя и отпустил руку.

— Виноват. Это получилось само собой. Слишком я взволнован. До сих пор мне никогда не приходилось попадать в такое жуткое положение. Помогите, пожалуйста.

Оцука опустил голову.

— Сэнсэй! Стыдитесь!

— Нет, я склоняюсь перед вами. Сейчас я уже не адвокат, я просто человек.

— Пустое это, — Кирико пошла дальше.

Оцука пустился за ней вдогонку.

— Кирико-сан! Митико невиновна. Я выслеживаю настоящего преступника…

Кирико вдруг остановилась.

— Что вы сказали? Вы знаете, кто настоящий преступник?

— Ладно уж, скажу вам. Сугиура убил человек, совершивший убийство старухи в городе К., то самое убийство, в котором подозревали вашего брата. Изучив материалы следствия, я пришел к выводу, что убийство совершил левша. До сих пор я молчал об этом. Назначенный судом защитник не сумел разобраться в обстоятельствах дела. Но преступление мог совершить только левша. Ваш же брат не был левшой.