Уилки Коллинз - Лунный камень

— Вы подоспѣли какъ разъ кстати, чтобы возстановить свою репутацію, сказалъ я.

— Извините меня, мистеръ Блекъ, возразилъ приставъ, — теперь, какъ я удалился отъ дѣлъ, я ни крошечки не забочусь о своей репутаціи. Я покончилъ съ нею, благодаря Бога! Я пріѣхалъ сюда, сэръ, изъ признательности и въ память щедрости ко мнѣ покойной леди Вериндеръ. Я возьмусь за прежнее дѣло, — если я вамъ нуженъ и вы довѣряете мнѣ,- единственно по этой причинѣ, а не по какой иной. Я не приму отъ васъ на одного фартинга. Это дѣло чести. Теперь же, мистеръ Блекъ, сообщите мнѣ, какъ обстоитъ дѣло съ тѣхъ поръ, какъ вы мнѣ писали.

Я разказалъ ему опытъ съ опіумомъ и то, что въ послѣдствіи произошло въ Ломбардъ-Стритскомъ банкѣ. Онъ былъ сильно пораженъ опытомъ — для него это было нѣчто новое. Онъ въ особенности заинтересовался предположеніемъ Ездры Дженнивгса о томъ, куда я дѣвалъ алмазъ, выйдя изъ гостиной Рахили въ день рожденія.

— Я не раздѣляю мнѣнія мистера Дженнингса, будто вы спрятали Лунный камень, сказалъ приставъ Коффъ: — но согласенъ съ нимъ въ томъ, что вы, безъ сомнѣнія, принесли его къ себѣ въ комнату.

— Ну? спросилъ я:- что же было послѣ?

— А сами-то вы не подозрѣваете, что было послѣ, сэръ?

— Нѣтъ, нисколько.

— Мистеръ Броффъ тоже не подозрѣваетъ.

— Не болѣе меня.

Приставъ Коффъ всталъ и подошелъ къ моему письменному столу.

Онъ вернулся съ запечатаннымъ пакетомъ; на немъ было написано: «по секрету»; онъ былъ адресованъ ко мнѣ, а на уголкѣ стояла подпись пристава.

— Въ прошломъ году я ошибся, подозрѣвая одну особу, сказалъ онъ:- могу ошибиться и теперь. Погодите распечатывать этотъ пакетъ, мистеръ Блекъ, пока не узнаете всей правды. Тогда сравните имя виновной особы съ именемъ, которое я написалъ въ этомъ запечатанномъ письмѣ.

Я положилъ письмо въ карманъ и затѣмъ спросилъ пристава, какого онъ мнѣнія о мѣрахъ, которыя мы принимали въ банкѣ.

— Очень хорошо задумано, сэръ, отвѣтилъ онъ: — самое настоящее дѣло. Только надо было слѣдить еще на одной особой, кромѣ мистера Локера.

— За тою особой, что поименована въ письмѣ, которое вы мнѣ сейчасъ дали?

— Да, мистеръ Блекъ, за тою особой, что поименована въ письмѣ. Теперь этому не поможешь. Когда настанетъ время, сэръ, я кое-что предложу вамъ и мистеру Броффу. Сначала подождемъ и посмотримъ, не скажетъ ли намъ мальчикъ чего-нибудь, стоящаго вниманія.

Было уже около десяти часовъ, а мальчикъ еще не являлся. Приставъ Коффъ заговорилъ о другомъ. Онъ освѣдомлялся о своемъ старомъ пріятелѣ Бетереджѣ и о бывшемъ враги-садовникѣ. Минуту спустя, онъ, безъ сомнѣніи, перешелъ бы отъ этого предмета къ любимымъ розамъ, еслибы мой слуга не прервалъ васъ, доложивъ что мальчикъ вживу.

Войдя въ комнату, Крыжовникъ остановился на порогѣ и недовѣрчиво поглядѣлъ на сидѣвшаго по мной незнакомца. Я позвалъ мальчика къ себѣ.

— Можете говорить при этомъ джентльменѣ, сказалъ я:- онъ пріѣхалъ помогать мнѣ и знаетъ уже обо всемъ. Приставъ Коффъ, прибавилъ я, — вотъ мальчикъ изъ конторы мистера Броффа.

Въ современной системѣ цивилизаціи знаменитость (какого бы то ни было рода) есть рычагъ, который можетъ поколебать что угодно. Слава великаго Коффа уже дошла до слуха маленькаго Крыжовника. Плохо державшіеся глаза мальчугана до того выкатились, когда я произнесъ кто знаменитое имя, что я не шутя побоялся, какъ бы они не выпали на коверъ.

— Подите сюда, парень, сказалъ приставъ:- послушаемъ, что вы вамъ скажете.

Видъ великаго человѣка, — героя многихъ пресловутыхъ разказовъ по всѣмъ адвокатскимъ конторамъ Лондона, — повидимому, околдовалъ мальчика. Онъ сталъ противъ пристава Коффа, заложивъ руки назадъ, подобно новичку, котораго спрашиваютъ изъ катехизиса.

— Какъ ваше имя? спросилъ приставъ, начиная экзаменъ.

— Октавій Гай, отвѣтилъ мальчикъ:- въ конторѣ-то меня зовутъ Крыжовникомъ, оттого что у меня такіе глаза.

— Октавій Гай, Крыжовникъ тожь, продолжилъ приставъ съ крайнею важностью:- вчера васъ хватились въ банкѣ. Куда вы дѣвались?

— Не во гнѣвъ вамъ, сэръ, я слѣдилъ за однимъ человѣкомъ.

— За какимъ?

— Высокій такой, съ черною бородищей, одѣтъ морякомъ.

— Я помню этого человѣка! вступился я:- мы съ мистеромъ Броффомъ думали, что это шпіонъ Индѣйцевъ.

Пристава Коффа, повидимому, не слишкомъ поразило то, что мы думали съ мистеромъ Броффомъ. Онъ продолжалъ экзаменовать Крыжовника.

— Ну? сказалъ онъ:- для чего же вы слѣдила за морякомъ?

— Не во гнѣвъ вамъ, сэръ, мистеръ Броффъ желалъ узнать, не передалъ ли мистеръ Локеръ чего-нибудь кому-нибудь, выходя изъ банка. Я видѣлъ, какъ мистеръ Локеръ передалъ что-то чернобородому моряку.

— Почему жь вы не сказали этого мистеру Броффу?

— Не хватило времени, сэръ, потому что морякъ поспѣшно вышедъ вонъ.

— А вы и выбѣжала за нимъ, — а?

— Да, сэръ.

— Крыжовникъ, оказалъ приставъ, гладя его по головѣ:- у васъ головенка таки набита кое-чѣмъ, да и не хлопкомъ. Я, пока, весьма доволенъ вами.

Мальчикъ покраснѣлъ отъ удовольствія. Приставъ продолжалъ.

— Ну? Что же сдѣлалъ морякъ, выйдя на улицу?

— Онъ кликнулъ кэбъ, сэръ.

— А вы?

— Не отставая, побѣжалъ за нимъ.

Не успѣлъ приставъ предложить слѣдующаго вопроса, какъ доложили о другомъ посѣтителѣ,- то былъ главный письмоводитель конторы мистера Броффа.

Сознавая, какъ важно было не мѣшать приставу Коффу разспросить мальчика, я принялъ письмоводителя въ другой комнатѣ. Онъ принесъ дурную вѣсть о своемъ хозяинѣ. Волненія и тревоги за послѣдніе два дня одолѣли мистера Броффа. Сегодня поутру онъ проснулся, чувствуя припадокъ подагры, и не могъ выйдти изъ своей комнаты въ Гампотедѣ; въ настоящемъ критическомъ положеніи нашихъ дѣлъ, онъ сильно безпокоился о томъ, что долженъ оставить меня одного, безъ совѣтовъ и помощи опытнаго человѣка. Письмоводитель получилъ приказъ отдать себя въ мое распоряженіе и охотно готовъ былъ замѣнить мистера Броффа. Я тотчасъ написалъ письмо, чтобъ успокоить стараго джентльмена, сообщивъ ему о пріѣздѣ пристава Коффа, прибавивъ, что Крыжовникъ въ настоящую минуту на экзаменѣ, и обѣщая лично или письменно извѣстить мистера Броффа обо всемъ, что произойдетъ въ теченіе дня. Отправивъ письмоводителя съ запиской въ Гампстедъ, я вернулся въ первую комнату и засталъ пристава Коффа у камина въ ту самую минуту, какъ онъ звонилъ въ колокольчикъ.

— Извините, мистеръ Блекъ, сказалъ приставъ:- я уже хотѣлъ послать сказать, что мнѣ нужно поговорить съ вами. Я ничуть не сомнѣваюсь, что этотъ мальчикъ предостойный малый, прибавилъ приставъ, гладя Крыжовника по головѣ:- слѣдилъ именно за кѣмъ надлежало. Гибель времени потеряно, сэръ, оттого что вы, къ несчастью, не поспѣли вчера домой къ половинѣ одиннадцатаго. Все что намъ остается дѣлать — это немедленно послать за кэбомъ.

Пять минутъ спустя приставъ Коффъ и я (съ Крыжовникомъ на козлахъ, для того чтобъ указывать дорогу кучеру) ѣхали на восточную часть города, къ Сити.

— Недалеко время, сказалъ приставъ, указывая въ переднее окошечко кэба:- когда этотъ мальчикъ будетъ ворочать большими дѣлами въ бывшей моей профессіи. Я еще не видывалъ такого смышленаго и даровитаго плутишки. Я вамъ сообщу, мистеръ Блекъ, всю сутъ того, что онъ разказывалъ мнѣ, пока васъ не было. Вѣдь это еще при васъ, кажется, онъ говорилъ, что не отставая побѣжалъ за кэбомъ.

— Да.

— Ну вотъ, сэръ, кэбъ отправился изъ Ломбардъ-Стритъ къ Товерской пристани. Чернобородый морякъ вышелъ изъ кэба и переговорилъ съ капитаномъ парохода отправляющагося на слѣдующее утро въ Роттердамъ. Онъ спросилъ, нельзя ли ему тотчасъ же взойдти на бортъ и переночевать на койкѣ. Капитанъ отвѣтилъ что нельзя. Въ этотъ вечеръ происходила чистка и уборка каютъ, коекъ, палубы, и вы одинъ пассажиръ не могъ быть допущенъ на бортъ ранѣе утра. Морякъ повернулся и ушелъ съ пристани. Когда онъ опять вышелъ на улицу, мальчикъ въ первый разъ еще замѣтилъ человѣка, степенно-одѣтаго рабочимъ, шедшаго по другой сторонѣ улицы, явно не теряя изъ воду моряка. Морякъ остановился у ближней харчевни и зашелъвъ нее. Мальчикъ примкнулъ къ другамъ мальчишкамъ, глазѣвшимъ на выставленныя въ окнѣ харчевни лакомства. Онъ замѣтилъ, что рабочій, подобно ему, остановился, и ждетъ, — но все еще на противоположной сторонѣ улицы. Минуту спустя, медленно подъѣхалъ кэбъ и остановился возлѣ рабочаго. Мальчикъ могъ ясно разглядѣть только одного изъ сидѣвшихъ въ кэбѣ, который высунулся изъ окна, разговаривая съ рабочимъ. Онъ, безъ всякаго поощренія съ моей стороны, описалъ эту особу очень смуглою и похожею на Индѣйца.

Теперь ясно было, что мы съ мистеромъ Броффомъ сдѣлали еще одну ошибку. Чернобородый морякъ, очевидно, вовсе не былъ шпіономъ Индѣйцевъ. Возможно да, чтобъ онъ былъ тѣмъ, кто завладѣлъ алмазомъ?