Агата Кристи - Безмолвный свидетель

— Знаете, Гастингс, нам нужно срочно вернуться в Лондон.

— Только этого и желаю, — ответил я — Вам что-то пришло в голову?

— Думаю: кто же был на лестнице? Тереза? Есть какая-то неуловимая ложь в этом утверждении…

— Но мисс убеждена, что это была Тереза.

— Однако свет был неярким и мисс Лоусон могла ошибиться. Это зеркало в спальне… Надо посетить Терезу Арунделл!

— И выяснить правду? А если она будет все отрицать?

— Нет никакого преступления сидеть на коленях на лестнице! Возможно, Тереза искала булавку…

— А запах лака?..

Открывший дверь слуга сообщил, что нас ждет доктор Таниос.

— Доктор Таниос? Где он?

— В гостиной. И леди также заезжала, сэр. Кажется, очень расстроилась, не застав вас, а я не знал, когда вы вернетесь.

— Опишите леди.

— Невысокая, с темными волосами и светло-голубыми глазами, одетая в серый костюм и шляпу, сидящую на затылке.

— Так это миссис Таниос! — воскликнул я.

— Женщина, сэр, была чрезвычайно взволнована и заявила, что ей необходимо срочно видеть вас.

— Когда она приходила?

— Около половины одиннадцатого.

Пуаро в задумчивости покачал головой, направляясь в гостиную:

— Вторично пропускаю признание миссис Таниос. Что же такое она собиралась сказать?

— Зато в третий раз повезет, — успокоил я друга.

— А будет ли третий? Ладно, послушаем мужа. Доктор сидел в кресле и читал одну из книг Пуаро по психологии и при нашем появлении тут же вскочил:

— Простите за внезапное вторжение, думаю, не рассердитесь.

— Садитесь, пожалуйста, и разрешите предложить вам стакан хереса.

— Благодарю, мистер Пуаро, я ужасно волнуюсь, беспокоюсь о своей жене.

— Извините, а в чем дело?

— Вы сегодня ее, наверное, видели?

— Нет, видел ее вместе с вами в отеле вчера.

— А я-то думал, что жена заходила к вам. Пуаро, не торопясь, наливал вино в стакан.

— А разве была причина для такого посещения?

— Нет, особой причины не существует, но, говоря откровенно, меня очень волнует состояние здоровья жены.

— Она больна?

— Боюсь, мистер Пуаро, нет ли какого нервного потрясения. Неврастения нарастает. За последние два месяца отношение ко мне резко изменилось. Она легко возбуждается, постоянно чего-то боится, какие-то бредовые идеи..

— В самом деле?

— Мне кажется, она страдает манией преследования — какое-то пограничное состояние. Понимаете мое волнение?

— Естественно. Только неясно: почему вы пришли сюда? Чем я могу помочь?

Доктор казался несколько смущенным:

— Видите ли, мне пришла в голову мысль, что жена была у вас с необычным сообщением. Она убеждена, что должна опасаться меня.

— Но все-таки почему же ко мне?

— Вы великолепный детектив, мистер Пуаро. Вы можете сильно повлиять на ее теперешнее состояние Я в таком отчаянии! Да, я обожаю жену. Ценю, что она имела мужество выйти замуж за человека другой крови, уехать в далекую страну, оставить друзей и родственников. За последние несколько дней я просто обезумел от горя. Вижу только одну возможность…

— Какую же?

— Хороший отдых, полное спокойствие и соответствующее лечение. Совершенно убежден, что, побыв месяц в санатории, она выздоровеет.

— Понятно… — проговорил Пуаро без всякого выражения.

Таниос продолжал:

— Поэтому прошу, если жена придет к вам, известите тотчас.

— Безусловно, сейчас же позвоню. Вы все еще в отеле «Дурчем»?

— Да, теперь как раз я возвращаюсь туда. Жена ушла сразу после завтрака, не сказав куда.

— А дети?

— Взяла их с собой.

— Ясно.

Таниос собрался уходить.

— Благодарю вас, мистер Пуаро. Очень неприятно говорить, но, если жена преподнесет вам невероятную историю о запугивании или преследовании, не обращайте внимания, так как это — следствие болезни.

— Глубоко сочувствую, — произнес Пуаро без всякой симпатии.

— Особенно тяжело, когда близкий человек, из-за болезни вдруг проявляет враждебность.

— Между прочим, — голос сыщика вернул доктора, когда тот был уже у двери, — вы когда-либо прописывали снотворное своей жене?

Таниос вздрогнул от неожиданности.

— Я? Нет, по крайней мере, в последнее время нет. А раньше, возможно, хлорал как снотворное, так как она не переносила другого.

— Не смею задерживать больше, доктор Таниос. Тем более что жена, возможно, ждет вас в отеле.

— Надеюсь, что так, надеюсь…

Гость бросился из комнаты, а Пуаро быстро направился к телефону, чтобы узнать, находится ли миссис Таниос в отеле. Оказалось, что она уехала утром, потом около одиннадцати вернулась, забрала вещи и отправилась в неизвестном направлении. Где искать миссис Таниос, Пуаро не знал, только очень взволновался. Было решено немедленно направиться к Терезе Арунделл…

Когда мы вошли, Тереза собиралась уходить из дому. Выглядела она просто прелестно.

— Могу ли задержать вас, мисс, на одну — две минуты или вы очень торопитесь? — Пуаро был изысканно любезен.

Тереза рассмеялась:

— О, ничего, все равно постоянно куда-то опаздываю. Так что охотно задержусь.

Она повела Пуаро в гостиную, где, к моему удивлению, оказался доктор Дональдсон.

— Вы уже встречались с мистером Пуаро, Рекс, не так ли?

— Да, в Маркет Бейсинге, — ответил Дональдсон. Он казался совершенно спокойным. Сидя в кресле у окна, небрежно листал книгу. Тереза устроилась на своем любимом низком стульчике и глянула нетерпеливо на Пуаро:

— Ну, вы разговаривали с мистером Пурвисом? О чем?

— Поговорим об этом позднее, когда мои планы станут более ясными, — ответил детектив. — В Маркет Бейсинге нам удалось поговорить с мисс Лоусон. Скажите, мисс, что вы искали ночью на лестнице, когда были у тетушки на Пасху?

— Помилуйте, Пуаро, что за странный вопрос?

— Все очень просто! Кто-то вбил гвоздь на верху лестницы, затем замазал его коричневым лаком в цвет пола.

— И для чего это? — недоуменно спросила Тереза.

— Насколько я себе представляю, за этот гвоздь был привязан тонкий шнур, который с другой стороны был прикреплен к балюстраде лестницы, чтобы мисс Арунделл, выйдя из комнаты, зацепилась и упала вниз.

Девушка возразила:

— Но причиной падения был мяч Боба!

— Простите, нет.

Наступило молчание, которое прервал Дональдсон. Он говорил спокойно и рассудительно:

— Какие у вас есть доказательства, чтобы утверждать это?

— Гвоздь на лестнице, письмо мисс Арунделл и показания компаньонки Лоусон.

— Мисс говорит, что это сделала я? Это Ложь! Я никогда не делала ничего подобного!

— Но вы стояли ночью на коленях на лестнице?

— Еще раз повторяю, что не было этого, я не выходила из комнаты после того, как легла.

— Мисс Лоусон узнала вас.

— Эта обманщица видела, наверное, Бэллу Таниос или кого-то из горничных!

— Она видела отчетливо вашу брошь!

— Брошь? Какую это?

— С вашими инициалами. У вас есть такая брошь? Тереза поднялась без слов и вышла. Воцарилось неловкое молчание. Доктор Дональдсон смотрел на Пуаро брезгливо, почти с ненавистью. Девушка скоро вернулась:

— Вот она.

Две большие буквы — «Т» и «А» — чётко выделялись на полированной поверхности из хромированной стали. Да, их можно было увидеть в зеркале…

— Давно не надевала ее, она мне надоела. Да к тому же чуть ли ни каждая девица в Лондоне носит такую же.

— А вы брали ее с собой в «Литлгрин Хаус»?

— Вроде бы… Да, помню точно. Она была приколота на зеленом джемпере, который я носила.

— Мог ли кто-то взять ее, а потом вернуть на место?

— Зачем выдумывать, если ничего такого не было. Пуаро в раздумье крутил в руках брошь, потом приложил к лацкану пиджака и подошел к зеркалу. Постоял перед ним, а затем медленно отступил назад. И вдруг воскликнул:

— Что я за профан! Конечно!

Подойдя к Терезе, он с поклоном передал вещь хозяйке:

— Правильно, мисс, ваша брошь совершенно ни при чем! Какой я глупец!

— Приятно слышать это, — недружелюбно откликнулась Тереза.

— Куда мы теперь? — обратился я к Пуаро.

— Назад, ко мне домой. Быть может, там застанем миссис Таниос.

Миссис Таниос! Я о ней почти забыл… Вот еще тайна! О чем-то она хотела рассказать Пуаро, а муж старался ее остановить.

— Пуаро, я совсем запутался: есть ли кто вне подозрения или все участвовали?

— Коллективное убийство? Семейное преступление? Нет, не те времена. Здесь действовал один человек. И он совершил ошибочку. Я вам сейчас кое-что продемонстрирую.

В этот момент мы подошли к дому, слуга, отворил дверь. На вопрос хозяина тот отрицательно покачал головой: