Эрл Гарднер - Некоторые рубашки не просвечивают

Мортимер Эванс посмотрел на меня, потом шлепнулся в кресло и разразился громоподобным хохотом.

Берта сердито уставилась на него.

Я взглянул на нее и покачал головой.

– Ладно, – сказала она. – Попробуй сам.

Она повернулась к нам спиной и отошла к окну.

– Послушайте, Эванс, – сказал я. – Я напал на след одного дела, которое должно принести кучу денег. Разгадал одну тайну, над которой безуспешно бились лучшие сыщики страны. Это дело прославит ваше имя в веках.

– Что за дело? – иронично спросил Эванс.

– Оно касается… – Тут я замолчал.

– Ну, продолжайте. – Полицейский был явно заинтригован.

– Ну да, я все расскажу, а вы бросите меня в «одиночку», сами закончите расследование, и все лавры достанутся вам одному.

– Я уверен, что твое дело – блеф, – заявил Эванс.

– Ничего подобного, – горячо возразил я. – Вы получите его упакованным и завязанным ленточкой. Только не мешайте мне.

– А что ты имеешь в виду под словом «не мешать»?

– Нет, вы не подумайте, я вовсе не предлагаю взятку!

– Я не беру взяток. Но ты должен мне рассказать, что это за дело, на которое ты столь загадочно намекаешь!

Я встал, подошел к окну, потом снова повернулся к Эвансу:

– Послушайте, я предлагаю вам сделку. Мне нужна поддержка официальных органов. Вы поможете мне, и мы вдвоем раскроем убийство Кэдотта и одно из крупнейших дел в стране за последние несколько лет.

– Ты имеешь в виду убийство деда Кэдотта?

– Нет, это мелочь. Я говорю о настоящем деле, за которое обещана награда, которой должно хватить до конца жизни.

– Ну, выкладывай! – приказал Эванс.

– По рукам?

– Там будет видно.

Я вопросительно взглянул на Берту. Та смотрела на меня так, словно я начал продавать билеты на Луну.

– Я должен поговорить с вами наедине, – заявил я.

– Эта комната меня вполне устраивает.

Я взглянул на Лоис:

– Оставьте нас на минуту.

– Что?! – возмутилась было она.

Берта подошла и взяла ее за плечи.

– В ванную, милочка, в ванную, – сказала она. – Посидите там до тех пор, пока мы вас не позовем.

– Как вам это нравится! – продолжала протестовать Лоис. – В моей квартире и меня же…

– В ванную, – твердо стояла на своем Берта. – Это серьезное дело.

– Я не позволю выталкивать себя! Я не…

Берта, теряя терпение, поддала ей коленом под зад.

– Идите, милочка, – добавила при этом она.

Проводив Лоис в ванную, она заперла дверь и вернулась в гостиную.

Эванс смотрел на меня с холодным подозрением.

– Начинай, – велел он. – Итак, над каким делом ты работаешь?

– Киднеппинг, – ответил я. – Семейство Кросби.

– Что общего имеет убийство Кэдотта с похищением ребенка Кросби? – удивился он.

Я мерил его холодным взглядом.

– Поработайте головой, Эванс. Ребенок Кросби был похищен. Он исчез бесследно. Родители получили записку с требованием уплатить тридцать тысяч долларов. Они решили оставить деньги в указанном месте. Деньги были взяты, а ребенка так и не вернули.

– Можете не рассказывать мне всего этого, – заявил Эванс. – Это обычная история. Они убивают ребенка через полчаса после того, как он попадает к ним в руки. Только так они могут обезопасить себя. Попытка вернуть ребенка после получения выкупа может стоить им пожизненного тюремного заключения… Эти парни не гнушаются детоубийством, чтобы выйти сухими из воды.

– Вот тут вы и ошибаетесь, – возразил я. – Это похищение сработали не парни, а женщина с материнским комплексом. Для нее был важен не столько выкуп, сколько ребенок, выкуп она использовала, чтобы сбить со следа полицию, да и деньги ей были тоже нужны.

– Допустим… Примем твою версию, – кивнул Эванс.

– Дело получило широкую огласку, – продолжал я. – В нашей стране не было человека, который бы не волновался за судьбу несчастного ребенка. Теперь поставьте себя на место женщины с материнским комплексом, которая получила выкуп и хочет оставить ребенка. Что она должна делать?

– Это твоя история, – заметил Эванс. – Отвечай сам на вопрос…

– Любая женщина, предъявляющая соседям шестимесячного ребенка, рискует, что они уже через двадцать четыре часа заявят об этом в ФБР. Любая женщина, переехавшая на новое место с ребенком, тоже постоянно будет под наблюдением соседей. Поэтому Минерва Фишер разыграла этот спектакль. Других вариантов у нее не было.

Подготовку к похищению она начала загодя. Она осмотрелась на поле битвы и выбрала себе подходящего ребенка. Потом начала распространять среди своих друзей и знакомых слух о том, что ее сводная сестра, имеющая ребенка, неизлечимо больна. Минерва объявляет, что сестра умерла, и едет на похороны. Минерва – добрая женщина, и она не может бросить сироту. Она усыновляет ребенка. Так найдено объяснение для появления ребенка… Кроме того, находится объяснение и для денег. У сводной сестры было небольшое состояние, она завещала все Минерве, и та привозит деньги.

Эванс, вы полицейский офицер и находитесь на службе закона. Вы знаете, как много времени требуется для получения наследства, сколько формальностей приходится выполнить, прежде чем нотариус выпишет чек. Вы только представьте себе, что какой-нибудь ваш родственник оставил вам тридцать тысяч долларов. Да вы состариться успеете, прежде чем дело о наследстве дойдет до суда и чек – подчеркиваю: чек! – будет наконец выписан. А Минерва привезла не чек, а наличные…

Теперь Эванс сидел на краешке кресла и не мигая смотрел на меня.

– Так что же насчет Кэдотта? – нетерпеливо перебил он.

– Кэдотт попал в это дело случайно, – сказал я. – Он унаследовал состояние после смерти деда. Возможно, кто-то помог деду пораньше переселиться на тот свет. Но суть в том, что Джордж Кэдотт считал, что это сделала Кэролайн при его безмолвном согласии, и поэтому у него развился комплекс вины. Он решил переделать мир, искоренив порок. Баркли Фишер поехал на конференцию в Сан-Франциско. Карл Иенсен хотел заключить с ним сделку, а для этого нужно было приехавших на конференцию «подогреть». Что Иенсен и сделал, потратив несколько сот долларов на шампанское и красивых женщин с длинными ногами, прелестными кудрями, соблазнительными взглядами и непринужденными манерами.

Фишер был поручен вниманию Лоис Марлоу, веселой, общительной девушки. Ей не очень-то понравился бедняга Фишер, считавший свою дорогую Минерву лучшей женщиной в мире. Может быть, немного холодной в постели, излишне самоуверенной в гостиной, но прекрасной поварихой и заботливой женой. Баркли никогда и в голову не пришло бы подозревать что-то в отношении жены и ребенка. Но случилось так, что Джордж Кэдотт написал Минерве письмо, в котором обещал ей обратиться в суд, чтобы тот проверил, достоин ли такой аморальный человек, как ее супруг, быть отцом ребенка. Вы понимаете, что это означало для миссис Фишер? Опекунский совет прислал бы к ней следователя, который начал бы с того, на каких основаниях ребенок находится у Фишеров… Этого Минерва допустить не могла.

– Как Минерва узнала о планах Кэдотта? – недоумевал Эванс.

– Из его письма. Кэдотт послал одно письмо Баркли, второе – его жене. Они пришли одной почтой. Баркли думал, что Кэдотт собирается написать жене позже. Он просматривал почту жены, но ему не удалось перехватить письмо. Почему?.. Потому что оно уже было получено. Минерва выдала себя еще и тем, что не показала конверт, в котором оно пришло. Естественно, она не могла себе позволить так рисковать.

Итак, Джордж Кэдотт должен был замолчать. Минерва слишком глубоко завязла в этом деле, чтобы отступать. Баркли явился в наше агентство и нанял нас. Должно быть, Минерва знала об этом. Я приехал сюда и вынужден был основательно накачаться джином, чтобы узнать местонахождение Джорджа.

Я позвонил Баркли Фишеру и рассказал ему, где прячется Кэдотт. Минерва подслушала наш разговор по параллельному аппарату. Баркли пришла идея поговорить с Кэдоттом через мою голову и попробовать откупиться от него. Он боялся, что дело выльется в серьезный скандал, так что предпочел не дожидаться другого удобного случая. Он садится в самолет на Сан-Франциско, а потом едет на машине в мотель…

Тем временем Минерва понимает, что надо спешить. Она летит самолетом до Окленда и опережает мужа на полчаса. С аэродрома она едет на машине в мотель и убивает Кэдотта выстрелом в сердце. Потом возвращается в Лос-Анджелес и опять становится добрейшей миссис Фишер.

Ее муж попал прямо в ловушку. Он вошел и увидел Кэдотта уже убитым. Он прекрасно понимал, что стоит ему позвать людей, и он станет подозреваемым номер один. Промолчав, он тоже сунул голову в петлю. Но тогда он еще не знал об этом. В любой момент Минерва могла выдернуть ковер у него из-под ног, и он был бы конченым человеком. Что Минерва и сделала недавно.

Эванс, наморщив лоб, обдумывал все.

– Как ты собираешься доказать это? – наконец спросил он.

– Я не собираюсь ничего доказывать. Это сделаете вы. Вы начнете расследование: поговорите с Минервой и выясните все подробности о предполагаемой сводной сестре. Вы достанете фотографии ребенка Кросби и посмотрите на ребенка Фишеров. Одновременно вы сможете расследовать убийство Кэдотта.