Эрл Гарднер - Некоторые рубашки не просвечивают

Эванс, наморщив лоб, обдумывал все.

– Как ты собираешься доказать это? – наконец спросил он.

– Я не собираюсь ничего доказывать. Это сделаете вы. Вы начнете расследование: поговорите с Минервой и выясните все подробности о предполагаемой сводной сестре. Вы достанете фотографии ребенка Кросби и посмотрите на ребенка Фишеров. Одновременно вы сможете расследовать убийство Кэдотта.

– С твоих слов, – сказал Эванс, – вся эта сказочка представляется вполне реальной, но, разрази меня гром, если я понимаю, как ее рассказать моему шефу.

– Какого черта вам нужно докладывать о ней шефу или кому-то еще? Проведите расследование сами. За это дело назначена награда в сто тысяч долларов.

Эванс погладил подбородок.

– А что насчет Кэдотта? – осторожно спросил он.

Я сказал:

– Кэдотт вел дневник, который изобличал Кэролайн Даттон как убийцу. Помните, у него был комплекс вины и он был одержим страстью очистить мир от скверны. И помимо всего прочего его постоянно распирало желание исповедоваться в собственных прегрешениях. Так вот, Кэролайн хотела заполучить этот дневник. У нее был ключ от квартиры брата, и она только лишь дожидалась удобного момента, чтобы завладеть этой компрометирующей ее уликой. И когда она узнала, что Кэдоттом интересуется частный детектив, решила, что дольше медлить опасно. Джордж Кэдотт пустился в бега, а она проскользнула в его квартиру и взяла дневник, а кроме того, возможно, и кое-что еще.

– А потом? – Эванс следил за мной из-за полуопущенных век.

– Я скажу вам, как Кэролайн поступила с уликами. Ей нужно было спрятать их так, чтобы полиция не добралась до них. Поэтому она полетела в Рино и оставила портфель с дневником и другими уликами в камере хранения «Риверсайд-мотеля»… Когда сегодня события стали разворачиваться неудачно для нее, она решила еще раз перепрятать портфель. Вы можете позвонить в «Риверсайд-мотель» и справиться насчет портфеля. Пусть сыщик, служащий при отеле, сунет туда нос и проверит, есть ли там дневник… Потом свяжитесь с полицией Рино. Если кто-то явится за портфелем, арестуйте его, и дело в шляпе.

Эванс подумал и сказал:

– Это меня устраивает. Это я могу проверить по телефону.

– Вы все дело можете устроить по телефону, – заверил я. – Помните, в отношении награды я с вами в половинной доле. Представляю себе газетные шапки: «Мортимер Эванс, детектив полиции Сан-Франциско, с помощью логики и дедукции распутывает дело о киднеппинге».

– Ладно, я пойду позвонить. – Эванс поднялся. – В конце концов, Лэм, я всегда успею арестовать тебя. Ты просто получаешь отсрочку.

– Идите звонить, – отозвался я.

Эванс вышел и закрыл за собой дверь.

Берта Кул внимательно посмотрела на меня.

– Это блеф? – спросила она.

– Конечно, – невесело улыбнулся я. – У меня не было другого выхода.

Глаза Берты чуть не вылезли из орбит.

– То есть ты хочешь сказать, что возвел нелепые обвинения на Минерву Фишер, даже не дав себе труда задуматься над тем, что за этим последует?

– Другого выхода не было, – повторил я. – Я увяз в этой истории по горло, мне нужно было как-то выбраться. Ведь без нашей помощи Баркли Фишер пропадет.

– А что насчет похищения Кросби? – поинтересовалась она. – Ты почти купил меня на это.

– Подумай, как могло это произойти. Одно из двух: или ребенок был убит вскоре после похищения, или кому-то был нужен ребенок, а выкуп явился побочным моментом, который заставил всех думать, что это работа профессиональной шайки, а ребенок убит, как это обычно происходит.

Теперь посмотрим на ситуацию с другой стороны. Как могла женщина обставить подобное похищение? Она должна была иметь репутацию доброй, милой особы с материнскими наклонностями. Ей пришлось бы сочинить историю о больной родственнице и ребенке, оставшемся сиротой. То есть она должна была бы разыграть все, как Минерва.

– В этом есть смысл, – согласилась Берта.

– Я много размышлял об этом деле, – продолжал я. – Просто проверял его по главным линиям, прикидывал, не поможет ли оно нам. Но Эванс начал делать круги вокруг меня, и мне пришлось срочно выдумывать какую-то уловку, чтобы хоть на время избежать его когтей. Я понимаю, что теоретически к Минерве подходит то описание похитительницы, которое было у меня в голове…

– Слушай, Дональд, – взволнованно перебила Берта, – но ведь твой рассказ чертовки логичен. Есть один шанс на тысячу, что ты попал в цель…

– Вернее, один шанс на миллион, Берта. Не увлекайся особенно этой историей. Хорошо уже то, что нам удалось продать ее Эвансу.

– А как насчет Рино и дневника?

Я подмигнул ей.

– Ах ты, маленький негодяй! – восхитилась Берта.

Я подошел к телефону, набрал номер газеты «Сан-Франциско экзаминер» и попросил соединить меня с редактором.

– Не имеет значения, кто с вами говорит, – сказал я ему, – но смотрите, как бы у вас из-под носа не утянули историю, которая скоро поставит на уши всю страну.

– О чем вы говорите? – спросил редактор без всякого энтузиазма.

– Морт Эванс, детектив из отдела по расследованию убийств, получил новые сведения о похищении ребенка Кросби, – сообщил я. – Сейчас он старается скрыть это от газетчиков, чтобы пресса не оказывала на полицию давления. Когда он закончит расследование и будет готов поделиться с вами материалом, его получат все газеты сразу. Если вам удастся сейчас опередить других, то вы можете взять с Эванса обещание, что вам он сообщит историю на полчаса раньше, чем другим. Только не говорите ему, что вас предупредили по телефону.

Я повесил трубку, повернулся к Берте и сказал:

– О’кей, а теперь выпустите Лоис из ванной, Берта.

В дверь постучали. Послышался голос Морта Эванса:

– Эй, откройте!

Я открыл, и полицейский вошел.

– Пока я сидел здесь с тобой, – сказал он, – твоя история звучала прекрасно, но стоило мне выйти на улицу, и она стала похожа на бред. Если это так, то я поработаю над тобой. Если я ошибся, значит, ты, сукин сын, слишком умен для меня. Собирайся, пойдешь со мной.

– Выпустите Лоис из ванной, – сказал я Берте.

Мы поехали в полицейское управление и поднялись в отдел по расследованию убийств.

Никто из присутствовавших в комнате не обратил на нас ни малейшего внимания.

Эванс соединился с «Риверсайд-мотелем» в Рино и попросил позвать детектива. Тот подошел, и Эванс объяснил, что от него требуется.

– Ладно, я проверю, – в голосе сыщика слышалось сомнение. – И позвоню вам.

Эванс повесил трубку, и мы стали ждать, дымя сигаретами. Эванс оценивающе поглядывал на меня. Наконец он сказал:

– Это неплохая идея, если даже она в корне неверна. Когда я смотрю на тебя, она звучит чертовски убедительно.

– История с убийством Кэдотта? – спросил я.

– Нет, с похищением ребенка Кросби. Вот что действительно меня интересует.

– Разумеется, вы должны сами во всем убедиться, прежде чем свяжетесь с этим делом. Это будет грандиозный скандал!

– Это вы мне говорите? – усмехнулся Эванс.

Зазвонил телефон.

– Это Рино, – сказал Эванс, беря трубку.

Он слушал некоторое время, потом спросил:

– Вы заглядывали внутрь?

Слушая ответ, он хищно прищурился, так что стал похож на змею перед броском на зазевавшуюся пташку. Потом резко сказал:

– Не спускайте глаз с этого портфеля. Я сейчас же вылетаю к вам. Мне самому хочется во всем убедиться. Если кто-нибудь предъявит квитанцию, задержите его. Говорю вам это на всякий случай, так как надеюсь, что буду у вас раньше. – Эванс повесил трубку и повернулся ко мне: – О’кей, умник, прокатишься в Рино вместе со мной.

Один из детективов сказал:

– Ты видел записку на своем столе, Морти? Тебя просили позвонить в «Экзаминер».

– Черт с ними. Я занят.

– Они сказали, что это чертовски важно.

– Ну я тоже работаю сейчас над чертовски важным делом, – разозлился Эванс. – Если они позвонят еще раз, скажи, что я еще не приходил.

– Куда мы отправимся сейчас? – спросил я Эванса.

– В аэропорт. Один нефтяной магнат разрешил мне в случае крайней необходимости воспользоваться его самолетом. Сейчас именно такой случай. Я пойду разбужу пилота. Ты, Лэм, до сих пор вел себя хорошо. Надеюсь, ты и впредь будешь молодцом.

Дверь распахнулась, и вошел высокий мужчина.

– Хэлло, Дэйв, – сказал ему Эванс, – что случилось?

– Редактор велел мне срочно связаться с вами, – ответил Дэйв. – Говорят, вы распутали дело о похищении ребенка Кросби?

Эванс на какое-то время замер, потом повернулся ко мне. Его взгляд был злым.

– Сукин сын! – процедил он сквозь зубы.

– Не валяйте дурака, – сказал я с полным самообладанием. – Лучше застолбите идею, пока не поздно.

Эванс немного подумал.

– Только идею, – повторил я.

Детектив повернулся к репортеру:

– Послушайте, Дэйв, я могу вам кое-что сообщить, но пока это только версия.

– Можно написать, что вы работаете над ней?