Джо Алекс - Я расскажу вам, как погиб…

Я кивнул:

— Это не противоречит моей версии… Пока ей ничто не противоречит. Послушай, Бен, ты знаешь, я вчера начал писать книгу, в которой Яна… убивают.

— Как?! — Паркер был потрясен.

— Да. То есть нет. Я тебе все объясню. У меня еще в Лондоне сложилась фабула. Еще не сюжет, а фабула, что кого-то убивают. А следствие поставлено в затруднение тем способом, которым… — Я замолчал. — Когда я приехал сюда, чтобы спокойно написать свою книгу, я понял, что это идеальное место для развития сюжета. Уединенный дом, необычные обитатели его, скрытые конфликты между ними. Естественно, я изменил их профессии, описание усадьбы, но в целом оставил все, как есть. И получилось, что должен быть убит хозяин. На первый взгляд все невиновны. В эту ночь каждый побывал в его комнате. Те же алиби и мотивы.

— Подожди! — закричал Паркер. — Джо, подожди ради Бога, ведь тут…

— Дай мне закончить. — Я жестом остановил его. — Как и здесь, следов очень мало и поэтому герой ищет убийцу, пытаясь найти мотив преступления. Мотив скрыт, и герой не может найти его, но чувствует его и знает, что есть ключ к нему. Это именно то, что ты говорил о фактах — они должны повернуться на сто восемьдесят градусов и предстать перед нами в новом свете. Все, как в книге. И в моей книге убийцей является…

— Стой! — Паркер вскочил и зажал мне рукой рот. — Мы не имеем права быть в плену фантазий. Я не хочу говорить, что думаю я, и ты не говори мне, что думаешь ты. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной, но мы не должны давить друг на друга. У нас масса необъяснимых фактов. К тому же мы не всех еще выслушали. Теперь профессор Гастингс… Хотя нет, Джо, у нас со вчерашнего дня не было ни крошки во рту.

Только теперь я почувствовал, насколько я голоден.

— Джонс, принеси нам, пожалуйста, крепкого кофе и бутерброды. Я думаю, миссис Драммонд не будет очень возражать, если мы воспользуемся ее запасами.

В ожидании кофе мы молча смотрели на огромный письменный стол Яна.

Когда открылась дверь и в кабинет вошла горничная с подносом, Паркер сказал:

— Мы будем есть в столовой, мисс…

— Кэт Сандерс.

В столовой Паркер задумчиво наблюдал, как девушка расставляет приборы. Когда она собралась уходить, Паркер остановил ее:

— Одну минутку, мисс.

Кэт повернулась. В ее заплаканных глазах появилось любопытство.

— Произошла трагедия, — сказал инспектор. — Скажите, мисс, не заметили ли вы вчера или за последние дни что-нибудь необычное? Что-то, что нарушало бы привычный ритм жизни? Может, какая-нибудь мелочь?

— Да нет, вроде. Ну, может, то, что у ворот палатка, а там молодые люди…

— Ну а кроме этого, — усмехнулся Паркер.

— Ничего. Может… Но это уже совсем, наверное, неважно.

— Что? — спросил Паркер. — Что неважно?

— Да стакан. — Увидев неподдельный интерес в глазах Паркера, она добавила: — Стоял в холле, на камине.

— Когда?

— Сегодня утром. Я сегодня не убирала, как обычно, потому что тот мистер запретил до всего дотрагиваться. Но когда рассвело, я все-таки решила подмести в холле, потому что эти господа столько грязи нанесли, ни один из них ноги не вытирает.

— Так. И что?

— Ну и он там стоял. Полный апельсинового сока.

— А не мог его кто-нибудь поставить еще вчера?

— Мог. Но в половине одиннадцатого я решила поискать отломанный кусок от ручки пылесоса, Малахия починить обещал, так стакана там тогда не было. А утром, когда проснулась и встала, хотела пойти узнать, не надо ли чего миссис Драммонд, так увидела его. На него как раз свет падал.

— И что вы с ним сделали?

— Как что? Взяла его и отнесла на кухню. Вымыла, а потом со всей посудой отнесла в буфетную.

— Где эта буфетная?

— Да тут, рядом со столовой. Я его туда отнесла и поставила.

— Вы хорошо его вымыли и вытерли?

— Конечно, мистер, — в голосе девушки зазвучала обида.

— Буфетная всегда открыта?

— Да, всегда.

— Большое спасибо, мисс Сандерс.

Паркер сел за стол и положил в чашку два кусочка сахара.

Сделав книксен, Кэт Сандерс направилась к двери.

— Одну минутку, мисс.

Кэт остановилась.

— Ручки на дверях чистят каждый день?

— Каждую неделю, мистер, порошком, а каждый день протирают тряпкой.

— А в кабинете?

— Точно так же.

— А вчера вечером вы случайно не протирали ручки кабинета мистера Драммонда?

— Нет, мистер. Я никогда не делаю этого вечером.

— Большое спасибо, мисс Сандерс, — проникновенно сказал Паркер.

Мы ели в молчании. Я, выпив две большие чашки кофе и с трудом проглотив кусок хлеба с маслом, отодвинул тарелку.

— Больше не могу.

— Я тоже. — Паркер встал. — Ну что ж, пойдем послушаем профессора Роберта Гастингса.

— Я ничего не могу сказать вам по поводу этой ужасной трагедии, — сообщил Гастингс. — Я глубоко потрясен и вместе со мной, я думаю, все, кто понимает, насколько огромен научный вклад Драммонда в ту область, в которой он работал. Это непоправимая утрата для всей мировой науки. Неважно, что я уговаривал его работать в Америке, это все вопросы промышленной конкуренции. Сама личность мистера Драммонда и его мозг были бесценны для человечества.

— Но в случае отъезда мистера Спарроу в Америку, смерть Яна затормозила бы развитие этой области науки в Англии, и она бы расцвела в Соединенных Штатах, не правда ли?

— Я вас не понимаю, — сказал Гастингс. — То есть я не желаю вас понимать.

— Профессор! — Паркер встал. — Я нахожусь здесь, чтобы найти убийцу Яна Драммонда. Только сумасшедшие убивают без мотива. Его убил не сумасшедший. Поэтому я ищу мотив. Вы теоретически могли убить Драммонда, чтобы его работа осталась незаконченной.

Роберт Гастингс побагровел и вскочил. Глаза его метали молнии.

— Еще слово, и вы… — вскричал он.

— Я не хочу сказать, что это вы убили Драммонда, вы не могли это сделать практически, но почему убийцей не мог бы оказаться человек, находящийся в сговоре с вами?

Гастингс все еще прерывисто дышал, но спокойный тон Паркера подействовал на него.

— Вы отдаете себе отчет в том, что вы сейчас сказали?

— А почему вы считаете, что все остальные имеют меньше права на уважение, чем вы? Драммонда не убивал никто из посторонних. Значит, его убил кто-то из вас.

— Я понял, инспектор. — Гастингс снова сел. — Я скажу вам все, что знаю, но, боюсь, знаю я немного.

— Хорошо. — Паркер скрестил руки на груди. — Вы возмущаетесь тем, что я говорю, что вы могли бы убить мистера Драммонда. А я могу арестовать вас прямо сейчас и, видимо, так и сделаю, если вы… — Паркер сделал паузу, — если вы мне не объясните, откуда взялось это пятнышко крови на носке вашего левого ботинка. — Он наклонился и ткнул пальцем в ботинок Гастингса.

Смертельная бледность покрыла лицо профессора.

— Что? — прошептал он. — Пятно крови? — Он закрыл глаза. — Что, что вы собираетесь делать? — дрожащим голосом спросил он. — Я не знаю, откуда.

— Мы отдадим этот ботинок на химический анализ и без труда узнаем, что это кровь Яна Драммонда. И тогда вы, профессор, попадете в тюрьму. Если же вы мне расскажете, откуда взялось это пятно на ботинке, может быть, я вам поверю.

— Вы, наверное, не понимаете, какое положение я занимаю в мире науки… Вы отдаете себе в этом отчет?

— А вы, профессор, отдаете себе отчет в том, что вы были гостем в том доме, где совершено убийство хозяина, человека, которому вы только что пели дифирамбы? И что, скрывая правду, вы помогаете убийце?

— Но я повторяю, что я не убивал Яна Драммонда. Клянусь!

— Мистер Гастингс, вы ведете себя как ребенок. Вы были здесь в ночь убийства, испачкались в крови и не подняли тревогу. Всего-то пустяков!

Голова Гастингса упала на грудь, как у боксера после нокаута. Он глубоко вздохнул.

— Когда Филипп Дэвис пришел ко мне за тысячью фунтов, он выглядел таким странным. А за десять минут до этого у меня был профессор Спарроу, с которым мы час назад обсуждали условия его отъезда в Соединенные Штаты. Он вошел ко мне с бледным лицом и дрожащими руками и заявил, что он отменяет свое решение по причинам, о которых он не может мне сказать. А тут и Филипп Дэвис сообщает о своем внезапном согласии уехать, хватает чек и выскакивает с ним так поспешно, как будто за ним гонятся. Конечно, было о чем задуматься. Я чувствовал… Я понимал, что между ними всеми что-то происходит. Я сидел и думал: Спарроу согласился, потом вдруг отказался, Дэвис прежде отказывался, потом внезапно согласился. Что же случилось? Я решил спуститься к Драммонду и все выяснить. И я спустился. Дверь была закрыта. В его кабинет не стучатся. Я тихонько открыл дверь и вошел. И тогда я увидел… Я подошел к нему, чтобы посмотреть, жив ли он и нужна ли ему помощь. Когда я увидел, что ему уже ничто не поможет, я понял, что подозрение может пасть на меня. Драммонд в разговоре упоминал письмо, которое пришло в английскую полицию. Он смеялся над этим. Но мне теперь было не до смеха. Я бросился к дверям и в этот момент вспомнил, что оставил отпечатки на ручке. Я дочиста вытер рукавом обе ручки. А потом на цыпочках взбежал наверх и закрылся в своей комнате. Я разделся, лег, но, конечно, заснуть не смог и поэтому прекрасно слышал, как Филипп подсунул мне чек под дверь. Все, что я сейчас вам сказал, это абсолютная правда, и добавить мне больше нечего.