Эрл Гарднер - По тонкому льду

– Меня подставили, – сказал я. – Сперва я хотел сам во всем разобраться, а потом уже вам рассказать. Вы меня знаете – я не люблю петь с чужого голоса. Если я что-то утверждаю, значит, это так и есть.

Селлерс вынул из кармана сигару, сунул ее в рот и заметил:

– Я пока промолчу, Лэм.

Мы сидели и ждали, причем Селлерс внимательно меня разглядывал.

– Знаешь, Шустрик, я не знаю, в какую игру ты играешь, но если все по-честному, можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо, – сказал я.

– Я был уверен, что ты снова водишь меня за нос, когда ты вчера позвонил, но одного взгляда на эту женщину достаточно, чтобы понять, что она попалась. Что бы ты там ни сделал – это не сговор, даже если она так думает. Меня беспокоит другое. Эти чертовы полицейские в Денвере утверждают, что машина мисс Элдон в тот день находилась в их городе. Они идиоты! Нам с тобой точно известно, что именно эта машина сбила миссис Честер.

– Известно ли? – переспросил я.

Селлерс нахмурился и процедил:

– Не начинай все сначала, Шустрик, а то я могу опять рассердиться.

Я промолчал.

Какое-то время он задумчиво жевал свою сигару, потом не выдержал:

– В этом деле много странного…

Я промолчал снова.

– Эй! – сказал Селлерс. – Эта чертова баба что-то слишком долго возится в ванной. – Он вскочил с кресла и принялся колотить в дверь со словами: – Эй вы, а ну-ка, выходите живо!

Ответа не последовало.

Селлерса внезапно озарило:

– Проклятье, но она не могла улизнуть через окно в одном халате!

Из-за двери послышался шум спускаемой в унитаз воды.

Селлерс вернулся на место, потом снова подошел к двери.

– Выходите! – сказал он ей.

– Я не могу.

– Немедленно выходите, – приказал он. – Вы находитесь там слишком долго.

– Я еще не готова.

Селлерс забарабанил в дверь кулаком.

– Открывайте!

– Да говорят вам, не могу.

– Послушайте, что за дурацкие шутки! – заревел сержант, заливаясь краской. – Открывайте, черт побери! Выходите!

– Одну минуточку, – пропел голос за дверью. – Уже выхожу. Не надо меня торопить.

Селлерс вернулся и, плюхнувшись в кресло, выразительно посмотрел на меня.

– Она сидит там уже десять минут, – заметил я.

– М-м… да, – ответил Селлерс.

Я только пожал плечами.

Прошло еще две минуты.

– Что делает полицейский, – нарушил молчание я, – когда его водят за нос, запираясь в ванной?

– Я ей сейчас покажу, что делает полицейский, – рассвирепел Селлерс.

Он поднялся и, приблизившись к двери в ванную, раздельно произнес:

– Открывайте!

– Еще минуточку.

– Открывайте, – повторил он.

– Я к этому не готова.

– Или вы открываете дверь, или я ее вышибу.

– Вы не посмеете, – послышался голос изнутри. – Я имею право пойти в ванную. Я…

Селлерс сделал два шага назад, поднял правую ногу и с силой врезал тяжелым ботинком чуть пониже дверной ручки.

Дверь содрогнулась.

– Выходите, иначе я разнесу ее в щепки.

– Да говорю же вам, что я не могу…

Селлерс примерился и нанес второй сокрушительный удар правой.

Послышался треск, и дверь с шумом распахнулась. Она едва удержалась на петлях. Миссис Честер, в домашнем халате, высунулась из окна. До земли было около девяти футов.

– Только не это, – предупредил Селлерс.

– Как вы посмели! – возмутилась женщина. – Как вы посмели вламываться в мою ванную!

– Вы просидели в ней без малого пятнадцать минут, – заявил сержант. – Этого вполне достаточно для того, чтобы почистить зубы, причесаться, напудрить нос, принять душ и все такое прочее. Я не позволю вам водить меня за нос, я хочу знать правду. А теперь выходите.

Миссис Честер бросила прощальный взгляд на окно, повернулась и решительным шагом вышла из ванной.

Селлерс опустился в свое кресло, указав ей на стул с прямой спинкой.

– Садитесь сюда, – сказал он. – Лэм, ты оставайся на кровати. – И повернулся к ней, жуя сигару: – Итак, вернемся к тому, как вас сбила машина.

– Какая машина? – удивилась женщина.

– Мы располагаем документом, в котором вы утверждаете, что вас сбила машина, которая затем скрылась с места происшествия.

– Это было очень глупо с моей стороны.

Селлерс нахмурился.

– Говоря откровенно, – продолжала женщина, я сама была во всем виновата. Я отвернулась, но продолжала идти и налетела на эту машину.

– Когда переходили дорогу?

– Да.

– А как быстро двигалась машина?

– Почем я знаю. – Она пожала плечами. – Я начинаю думать, что она вообще стояла на месте.

– Что? – заорал Селлерс.

Женщина кивнула и повернулась ко мне:

– Извините, Дональд, за то, что я вас обманула. Вы такой милый мальчик, но никуда не денешься – мир жесток. Знаете, своя рубашка ближе к телу.

– Что это значит – стояла на месте? – спросил Селлерс.

– Я не утверждаю, что это так и было. Я сказала, что «начинаю так думать».

– Полиции вы сообщили обратное, – напомнил сержант.

– Они просто не дали мне сказать. Ваши коллеги исходили из предположения, что машина двигалась, потому что меня сбили на переходе.

– Так вас все-таки сбили?

– Ну, понимаете, я могла сама налететь на машину. Точно я не знаю. Я шла по пешеходному переходу и неожиданно почувствовала удар в плечо, и упала. А потом вижу – вокруг суетятся люди, кто-то кричит: «Надо вызвать „Скорую“», и…

– И что случилось с машиной?

– Она уехала.

– Тогда это была попытка скрыться.

– Да, пожалуй, она скрылась.

– Вы сообщили водителю машины свою фамилию и адрес? – спросил я.

– Нет. А зачем?

– Но вы уехали в карете «Скорой помощи»?

– Да.

– В этом была необходимость?

Женщина игриво улыбнулась мне и ответила:

– Я ожидала от вас этого вопроса, но, боюсь, что не смогу на него ответить. Как-никак – я беспомощная одинокая вдова, которая вынуждена рассчитывать только на себя.

Селлерс хмыкнул.

– И потом, – продолжала миссис Честер, – тут есть одно странное обстоятельство. Уголовный кодекс гласит, что если автомобилист сбил пешехода, то он обязан остановиться и оказать ему помощь, но там ничего не говорится о том, что он должен останавливаться и оказывать помощь, если на автомобиль налетел пешеход. По крайней мере, мне так кажется.

– Вы штудировали Уголовный кодекс? – поинтересовался я.

– Я его просматривала.

– Вы подписали некое соглашение, которое вам подсунул Дональд Лэм и по которому вы получили от него десять тысяч долларов? – спросил Селлерс.

– Нет, – заявила она. – Все было совсем не так. Дональд Лэм представит вам истинные факты.

– Я хочу, чтобы вы представили мне истинные факты, – настаивал Селлерс.

– Хорошо. Дональд Лэм обратился ко мне, представившись продавцом журналов. Мы разговорились, и я рассказала ему об аварии. Тогда он сказал, что знает одного человека, который время от времени приобретает исковые заявления за наличные, чтобы затем самому подать иск в надежде получить гораздо более крупную сумму. Я дала ему понять, что такое предложение меня бы заинтересовало.

– Вы хотите сказать, что он заплатил вам за то, чтобы иск не был подан? – спросил Селлерс.

– Святые небеса! – удивилась женщина. – Да ничего подобного. Третье лицо перекупает мои претензии в надежде заработать на этом.

Селлерс озадаченно уставился на нее, потом на меня:

– Ты знаешь, Шустрик, это дело пахнет неприятностями. Я очень надеюсь, что твои руки чисты.

– Все это для меня совершеннейшая новость, – сказал я, – кроме того, что я действительно говорил ей, что не являюсь представителем страховой компании и не могу заключать никаких соглашений. Просто я сказал, что знаю одного человека, который иногда перекупает у потерпевших иски о возмещении ущерба, надеясь таким образом заработать.

– Изображаешь из себя умника? – спросил Селлерс, сверля меня взглядом.

– По ее словам, на этом деле можно было неплохо заработать, если только машину найдут.

– Понятно, – сказал Селлерс. – И по чистой случайности человек, который собирался на этом нажиться, оказался водителем той машины.

Его слова потонули в грохоте. Кто-то колотил в дверь, затем раздался мужской голос:

– Немедленно откройте!

Миссис Честер проворно вскочила и бросилась открывать дверь.

На пороге стоял мужчина лет пятидесяти, с широкими плечами, бычьей шеей, красным лицом и блестящими, карими, широко расставленными глазками. Выступающая челюсть делала его похожим на профессионального боксера.

– Что вы здесь делаете, черт побери? – требовательно спросил незнакомец.

Селлерс поднялся ему навстречу, сжимая в зубах свою сигару. Вид у него был агрессивный.

– Можно узнать, черт возьми, кто вы такой?

– Я – Марвин Эстеп Фаулер, адвокат, – ответил тот. – Я представляю интересы миссис Честер и хотел бы знать, что здесь происходит. А теперь отвечайте, кто вы такой?

– Я – сержант Селлерс. – И он вынул из кармана кожаный бумажник и продемонстрировал адвокату свой значок.