Агата Кристи - Таинственный соперник

— Ну… — вместо ответа протянул Эджертон и встал. — Не смею больше мешать вам.

Два часа спустя Юлиус Гершеймер вернулся из Манчестера. На его столе лежала записка от Томми. «Дорогой Гершеймер! Простите, что я вышел из себя и наговорил вам дерзостей. Мне предложили работу в Аргентине. Возможно, я приму предложение. Прощайте.

Ваш Томас Бересфорд».

Странная улыбка появилась на лице Юлкуса. Он смял письмо и швырнул в корзину.

— Проклятый дурак! — процедил он сквозь зубы.

После звонка Эджертону Томми отправился в Баберси. Он нашел Альберта и представился ему как друг Таппенс.

— Надеюсь, у молодой леди все в порядке? — спросил Альберт.

— Она исчезла.

— Надеюсь, ее не похитили?

— Похоже на то.

— Вы не думаете, что с ней что-нибудь сделали, сэр?

— Надеюсь, что нет. Кстати, нет ли у тебя какой-нибудь тетки, кузины, бабушки или другой родственницы?

Альберт ухмыльнулся.

— Нет, сэр. Моя единственная тетка давно умерла.

Томми кивнул.

— Ты сможешь встретить меня в час дня на Черинг Кросс?

— Я буду там, сэр. Вы можете на меня положиться. Томми намеревался снять номер в гостинице в Чейт Хаузе, чтобы быть поближе к Эстли Прайорс. Дом, который его интересовал, был собственностью доктора Адамса. Правда, доктор уже не занимался практикой, но был популярной фигурой в деревне.

Несмотря на то, что жизнь Адамса была всем хорошо известна, Томми сомневался. Может быть, этот мягкий и умный человек в действительности опасный преступник? Он осторожно попытался выяснить, не было ли среди гостей доктора или его редких пациентов девушки, похожей на Таппенс или Анетту. Но никто ничего не знал.

В один из вечеров Томми в сопровождении Альберта обследовал сад доктора Адамса. Дом стоял в стороне от дороги, и местность производила довольно мрачное впечатление. Томми представлял себе внезапное появление свирепого пса. Фантазия Альберта была побогаче и рисовала ему пуму или кобру. Но они спокойно дошли до самого дома.

Света в доме не было, светилось лишь одно окно, из которого доносились оживленные голоса. Томми осторожно заглянул в него. За большим столом собралась компания. Обсуждалась игра в крикет.

Эту ночь Томми спал плохо. На следующее утро неутомимый Альберт завязал знакомство с сыном зеленщика и даже сумел понравиться поварихе Чейт Хауза. Он вернулся с сообщением, что она, несомненно, «из их шайки», правда, в подтверждение своего мнения не мог представить ничего, кроме того, что она была добра к нему.

Вечером они с Альбертом снова проникли в сад Эстли Прайорс. Еще издали Томми увидел, что на втором этаже горит свет. Он изумленно разинул рот, узнав в женской фигуре у окна Таппенс. Таппенс была в этом доме!

Он хлопнул Альберта по плечу.

— Стой здесь! Когда я начну петь, наблюдай за тем окном. Он отошел в сторону и заорал:

Эту песенку Томми часто слышал, когда лежал в госпитале. Он не сомневался, что Таппенс узнает ее.

На шум из дома выскочили дворецкий и слуга. Дворецкий пытался заставить Томми замолчать, но тот продолжал петь, называя дворецкого «дорогие старые бакенбарды». Слуга схватил Томми за одну руку, дворецкий за другую, они потащили его к воротам и вытолкнули на дорогу. Дворецкий пригрозил вызвать полицию. Любой другой мог бы присягнуть, что дворецкий — настоящий дворецкий, а слуга — настоящий слуга. Ну, а что дворецким оказался Уайтингтон — так это случайность!

Томми вернулся в гостиницу и стал ждать возвращения Альберта.

— Ну? — нетерпеливо спросил он, когда тот появился.

— Пока они гонялись за вами, сэр, окно открылось, и оттуда бросили записку. — Он протянул бумажку Томми. — Вот.

На клочке бумаги было всего три слова: «Завтра это время».

— Отлично! — воскликнул Томми.

— Я тоже написал записку и бросил в окно, — сказал Альберт.

Томми застонал.

— Твое усердие погубит нас, Альберт! Что ты написал?

— Написал, что мы живем в гостинице и что если ей удастся убежать, чтобы она квакнула, как лягушка.

Томми тяжело вздохнул. Альберт удрученно посмотрел на него.

— Не хмурься, ты молодец, — сказал Томми. — А этот дворецкий — мой старый приятель. Держу пари, что он узнал меня, хотя и не подал виду. Да, они легко не сдадутся. Если паук сплетет паутину, мухи должны попасть в нее. Но ничего, мы возьмем свое…

К Томми вернулось хорошее настроение. Он обдумал свои действия на следующий вечер.

Однако скоро его планы были нарушены. Томми был в баре, когда ему сообщили, что его кто-то спрашивает. Он вышел на улицу и увидел незнакомого мужчину.

— Что тебе, парень?

— Это наверное, вам, сэр? — он протянул Томми записку: «Передать джентльмену в гостинице около Эстли Прайорс. Он даст вам десять шиллингов».

Записка была от Таппенс.

— Да, это мне.

— А как насчет десяти шиллингов?

Томми сунул ему деньги, и тот торопливо ушел. Томми развернул записку.

«Дорогой Томми!

Я знаю, что прошлой ночью ты был в саду. Они устроили тебе засаду. Они говорили об этом утром, что-то насчет Холихида, кажется. Анетта рассказала мне о твоем бегстве. Мужайся.

Твоя Таппенс».

Томми бросился к Альберту.

— Собирай багаж! Мы уезжаем.

— Да, сэр.

— Хотя подожди… Что это значит? — Томми еще раз перечитал записку.

— Альберт! Я дурак! Распаковывай!

— Хорошо, сэр.

— Да, дурак, — задумчиво повторил Томми. — Но не я, а кто-то другой. И, наконец, я узнаю, кто это.

В Кларидже Краменин диктовал секретарю письмо. Неожиданно телефонный звонок прервал их работу. Секретарь поднял трубку.

— Вас, сэр.

— И кто же?

— Мистер Юлиус Гершеймер.

— Гершеймер… — задумчиво повторил Краменин. — Я где-то слышал это имя.

— Его отец был одним из стальных королей Америки, — сказал секретарь. — Этот молодой человек недавно унаследовал миллионы.

Краменин одобрительно посмотрел на него.

— Спросите, что ему нужно.

— Он говорит, что должен видеть вас по частному делу.

— Гм, миллионер… — пробормотал Краменин. — Ну хорошо, пусть приходит.

Через полчаса Юлиус открыл дверь кабинета.

— Мсье Краменин? — спросил он. — Рад встретиться с вами. У меня крайне важное дело к вам, и я хотел бы поговорить с вами наедине, — он посмотрел на секретаря.

— Это мой секретарь, от которого у меня нет секретов.

— Может быть, — сухо возразил Юлиус, — но у меня есть. И я буду обязан вам, если вы попросите его удалиться.

— Иван, — обернулся к секретарю Краменин, — подождите, пожалуйста, в другой комнате…

— Другая комната не подойдет, — перебил его Юлиус. — Знаю я эти комнаты… Пошлите его купить что-нибудь.

Краменин с любопытством посмотрел на американца.

— Иван, вы свободны.

Секретарь вышел. Юлиус с довольной улыбкой закрыл за ним дверь и уселся в кресло.

— Теперь, мистер Гершеймер, может быть, вы будете добры рассказать, зачем пришли?

— Что ж, приступим, — сказал Юлиус. Он резко вскочил и рявкнул:

— Руки вверх! Или я буду стрелять!

Некоторое время Краменин ошалело смотрел на пистолет, потом поднял руки.

— Вы что, собираетесь убить меня?

— Нет, если вы не будете орать. И не шевелитесь, так будет лучше.

— Что вам нужно? Деньги?

— Нет. Мне нужна Джейн Финн.

— Джейн Финн? Я никогда не слышал о ней.

— Вы лжете!

— Уверяю вас, что никогда не слышал этого имени.

— А я говорю вам, что мой маленький Уилли проделает большую дырку в вашем животе.

— Вы не посмеете…

— О, не сомневайтесь!

— Ну, допустим, я знаю, о ком идет речь. И что же?

— Вы скажете мне, где она находится. Краменин покачал головой.

— Нет.

— Почему?

— Вы просите невозможного.

— Боитесь? Кого? Мистера Брауна? Где он?

— Я видел его, — медленно сказал Краменин. — Но узнал об этом потом… Он страшный человек.

— Он не узнает о нашей встрече.

— Он знает все, и месть его будет ужасна. Даже мне — Краменину — не избежать ее.

— Значит, вы не исполните мою просьбу?

— Вы просите невозможного, — повторил Краменин.

— Мне жаль вас, — сказал Юлиус, поднимая пистолет.

— Стойте! — вскричал Краменин. — Вы не можете убить меня!

— Нет, я убью вас. Я дал вам возможность спасти свою шкуру, но вы отказались.

— Тогда они убьют меня!

— Ну и что? Ведь и я собираюсь сделать то же самое.

— Вас повесят, если вы убьете меня.

— Ну нет, не обольщайтесь. Я куплю всех с потрохами. Итак, считаю до пяти. И если вы по-прежнему будете молчать, то вам уже не придется бояться мистера Брауна. Возможно, он даже принесет цветы на ваши похороны, но вы не узнаете об этом. Вы готовы? Я начинаю. Один... два... три... четыре…