Эрл Гарднер - Новая приманка для ловушек

– Можете идти, Лэм, но не вляпайтесь в какую-нибудь историю.

За мной приставили следить двух полицейских, не меньше. Поэтому я отправился домой. Больше идти было некуда, разве что посмотреть, как там Дафни. Но если бы я пошел к ней, то привел бы за собой полицию. Я понимал, что Фрэнк Селлерс очень бы хотел поговорить с Дафни Крестон.

На следующее утро я выехал из дома, но не стал заезжать в контору. По дороге я заметил слежку. Как мне показалось, у меня на хвосте сидел один человек, что было вполне обычным делом. Я подождал до девяти часов, а потом позвонил Орвиллу Макстону.

– Мистер Макстон, говорит Дональд Лэм.

– Чем могу служить? – спросил он.

– Не могли бы вы сообщить мне об организации, в которой работаете?

– Еще чего. Я слишком много говорил об этом. Надоело.

– Но мне нужна не обычная информация, а нечто другое, – сказал я.

– Что именно?

– Например, ваше собственное мнение о Дэйле Финчли.

– Вы репортер?

– Нет, я подозреваемый.

– Что? – вскричал он.

– Подозреваемый.

– Как это?

– Вот это я и хочу узнать. Полиция решила доставить мне неприятности.

– Вы хорошо знали Финчли?

– Совсем не знал. Но мне кажется, кое-что я о нем выяснил.

На другом конце провода воцарилось молчание. Наконец Макстон спросил:

– О чем вы хотите поговорить со мной?

– Я отниму у вас минут пятнадцать. Если не захотите отвечать на какие-нибудь вопросы, не надо. Полиция не сняла с вас подозрения. Но они подозревают и меня. Поэтому у нас есть нечто общее.

Макстон опять замолчал и наконец сказал:

– Хорошо, я даю вам пятнадцать минут. Приезжайте. Сколько вам потребуется времени, чтобы доехать?

– Десять минут.

– Хорошо. Приезжайте, поговорим пятнадцать минут. Но если вы пойдете напролом, я вас выкину вон.

– Ладно, – сказал я.

На самом деле я звонил из автомата, который был за два квартала от его конторы. Я прошел туда пешком и представился секретарше. Она с любопытством посмотрела на меня и сказала:

– Входите, мистер Лэм, он ждет вас.

Орвилл Макстон был похож на спортсмена – широкоплечий, коренастый, с мощной шеей, густыми бровями, мясистым носом, квадратной челюстью и здоровенными руками. Он изучающе посмотрел на меня своими серыми глазами.

– Садитесь, Лэм.

Я сел.

– Так что вы хотите знать?

– Вы член правления фирмы, – сказал я, – вы должны были утверждать контракты. Финчли был у вас юристом. Зачем Финчли нужно было представлять все эти заявки правлению?

– Да, мы собирались утверждать контракт и должны были знать, с кем имеем дело и какова сумма представленных сделок.

– Вы запланировали встречу?

Он забарабанил по столу короткими толстыми пальцами:

– Мы должны были встретиться.

– С Финчли?

– Да.

– Когда?

– Он сказал, что имеет еще одну заявку, которая наиболее выгодна, но она как-то задержалась и… обо всем этом я рассказал полиции, Лэм.

– Вы не сказали только, где были во время убийства.

– Вот именно, черт побери! Это не их дело! Говорят, что полиции надо помогать, а сам-то я получаю от нее какую-нибудь помощь?! Полицейские приходят, задают разные вопросы, которые касаются твоей личной жизни, потом приглашают репортеров, рассказывают, какие они молодцы, а на следующий день ты читаешь об этой своей личной жизни на первых полосах газет.

– Вы говорите о себе?

– Как вам угодно, черт побери. Теперь рассказывайте о себе.

– Я частный детектив.

– Черт!

– Я работал над делом женщины, вышедшей замуж за женатого человека. Когда он узнал, что ей все известно, то сбежал и прихватил с собой все ее сбережения. Я нашел его здесь, в Лос-Анджелесе, и собирался взыскать с него эти деньги. Я стараюсь защищать интересы своих клиентов. Но по причине, о которой я не могу сейчас говорить, полиция решила, что моя клиентка могла быть той самой женщиной, которая стреляла в Финчли, или той, которую видели у его дома сразу после убийства.

– Похоже, вы говорите о двух женщинах?

– Да.

Макстон снова забарабанил пальцами по столу. Он нервничал, но его лицо оставалось похожим на гранитную скалу.

– И что дальше? – спросил он через некоторое время.

– Полиция не любит, когда им мешает частный детектив. К тому же в данный момент я не могу раскрыть им всех секретов. Я пытаюсь помочь своей клиентке. Так вот, полиция доставила мне большие неприятности. Единственное, чем я могу помочь себе, это найти нужные улики. Они пойдут по правильному следу и оставят меня в покое.

– И поэтому вы явились ко мне?

– Да, к вам.

– Зная, что за вами следят, вы решили прийти, чтобы они пошли теперь по моему следу?

– Я хотел бы получить некоторые сведения, – ответил я.

– Полиции известно, что вы здесь?

– Думаю, да. Кажется, они следят за мной.

– Я не буду вмешиваться, – сказал он. – У меня есть причины, чтобы не лезть в это дело. Личные причины.

Я еще раз взглянул на него: шея как у быка, грудь как бочка. Казалось, он полон энергии и жизни. Этот человек не из тех, кто свяжет себя с одной женщиной и будет верен ей до конца жизни. Он посмотрел на меня. Я ничего не сказал.

– Да, личные причины. И я не собираюсь говорить об этом с полицией. И вам не скажу. Не хочу, чтобы в городских газетах печатали об этом статьи.

– Ладно, – сказал я, – теперь ответьте мне на один вопрос.

– На какой?

– Вы можете предположить, что, несмотря на то что Финчли был уважаемым человеком, он мог быть хитрым и умным мошенником?

Он выдохнул встречный вопрос:

– А вы?

– Я могу.

Он погрузился в раздумье.

– А не расскажете ли вы мне об информации, которой располагаете, – спросил я, – не требуя ответить откровенностью на откровенность? Другими словами, не дадите ли вы мне возможность играть по моим правилам?

– Нет.

– Я так и думал. И вы не позволите мне играть по моим правилам?

– Нет, – сказал он, – не позволю, но я мог бы использовать ловкого детектива в своих целях…

– Возможно, копии всех заявок попадали к человеку, который подавал свою заявку последним. Он мог согласовать ее с известными уже заявками и таким образом получить наиболее выгодный подряд. Насколько это выгодно?

– Примерно от полумиллиона до одного миллиона долларов, если у него были детальные копии заявок, выводы наших инженеров по строительству, сметы – в общем, довольно много информации.

– Если у вас есть свободный час, я мог бы показать вам кое-что интересное, – сказал я.

– А что вы хотите взамен?

– Если я попаду в переделку, мне нужна ваша помощь.

– Еще бы. Множество людей хотели бы этого.

– Но я предоставлю вам делать выводы.

– Но я не буду обязан?

– Нет, нисколько.

Он взял шляпу и спросил:

– Сколько на это уйдет времени?

– Около часа, – ответил я. – Теперь слушайте: за мной следят, возможно, следят и за вами. И нам, чтобы избавиться от «хвоста», придется кое-что сделать.

– Есть какой-нибудь план? – спросил Макстон.

– Это моя забота. Я знаю, как нужно следить, значит, знаю и то, как избавиться от слежки.

– Я с нетерпением жду от вас рассказа о том, как это сделать.

– Первым делом, – сказал я, – нам надо незаметно выйти отсюда. Вы снимаете офис в этом помещении? Очевидно, у вас есть здесь и кое-какое влияние. Позвоните управляющему и попросите, чтобы на седьмой этаж прислали грузовой лифт. Мы на девятом этаже. Сейчас идем к лифту. За нами следят два человека. Один стоит внизу, у входа, а другой где-то рядом. Мы спускаемся на пассажирском лифте на два этажа, бежим к грузовому лифту, нас доставят на первый этаж. Мы идем по аллее, подходим к складу, открываем заднюю дверь. Проходим через склад на улицу, берем такси, приезжаем в агентство по прокату автомобилей и арендуем машину.

– Столько усилий, чтобы избавиться от слежки?..

– Да, от профессионалов избавиться очень сложно.

– Вы думаете, они попадутся на эту удочку?

– Тот, что стоит сейчас на девятом этаже, не пойдет за нами, потому что внизу нас будет сопровождать второй. И если мы не подадим виду, что знаем, что за нами следят, то все должно получиться.

Макстон снял трубку и сказал секретарше:

– Соедините меня с управляющим. – Потом произнес: – Это Орвилл Макстон. Пусть лифтер отправит на седьмой этаж грузовой лифт… Да, грузовой лифт, да, на седьмой этаж. И пусть ждет меня. Я даю ему две минуты.

Потом он поблагодарил управляющего, усмехнулся и положил трубку. Мы подождали эти две минуты в кабинете. Зазвонил телефон. Макстон поднял трубку и сказал мне:

– Грузовой лифт готов.

– Пошли, – сказал я.

Мы не спеша прошли по коридору к лифту. Человек, который стоял у фонтана, прошел в контору по продаже недвижимости. Дверь лифта закрылась.

– На седьмой этаж, пожалуйста, – сказал Макстон.

Мы вышли на седьмом этаже и по пустому коридору прошли к грузовому лифту. Лифтер-швед тревожно спросил:

– Что случилось? Я что-то не так сделал?

– Все нормально, Оле, – сказал Макстон и дал ему пять долларов, – поехали вниз, к выходу на аллею.