Агата Кристи - Нежданный гость

– Кто-то же должен был что-то сделать! – решительно ответила Бенни. В комнате стало тихо, но напряжение явно возросло, поскольку все ждали, когда вернется сержант и приведет с собой Жана.

Со стороны дороги сад уже начал окутывать туман, и там, в нескольких сотнях ярдов от дома, сержант отыскал Жана, который стоял, прижавшись к высокой садовой ограде. Угрожающе размахивая пистолетом, Жан закричал:

– Не подходите ближе! Никому не удастся запереть меня, никогда. Я убью вас. Я не шучу. Я никого не боюсь!

Сержант остановился в добрых двадцати футах от него.

– Ладно, парень, кончай, – задабривающим тоном крикнул он. – Никто не собирается делать тебе ничего плохого. Но револьвер – штука опасная. Лучше отдай его мне, и вернемся вместе в дом. Ты сможешь поговорить со своей семьей, и они помогут тебе.

Продвинувшись на несколько шагов в сторону Жана, он остановился, когда парень истерически заорал:

– Я же серьезно говорю! Я убью вас. Мне не нравятся полицейские. Я не боюсь вас.

– Конечно, ты не боишься, – ответил сержант. – У тебя нет причин бояться меня. Я не сделаю тебе ничего плохого. Давай только вернемся со мной домой. Давай, пошли. – Он вновь сделал шаг вперед, но Жан вскинул револьвер и быстро выстрелил два раза подряд. Первая пуля пролетела мимо, а вторая попала сержанту в левую руку. Он вскрикнул от боли, но бросился на Жана и повалил его на землю, пытаясь вырвать у него оружие. Во время их борьбы револьвер вдруг выстрелил еще раз. Жан судорожно вздохнул и замер.

Сержант в ужасе склонился над ним, не в силах поверить в случившееся.

– Нет, о нет, – бормотал он. – Бедный, глупый мальчишка. Нет! Ты не можешь умереть. О боже, пожалуйста... – Он пощупал пульс Жана и безнадежно покачал головой. Поднявшись на ноги, он медленно отступил на пару шагов и только тогда заметил, что его левая рука сильно кровоточит. Обмотав руку платком, сержант поднял ее вверх, чтобы уменьшить кровотечение, и, задыхаясь от боли, побежал обратно к дому.

Пошатываясь, он прошел по террасе.

– Сэр! – крикнул он, видя, что инспектор и все остальные собрались возле дверей.

– Да говори же, что случилось! – воскликнул инспектор.

С трудом переводя дух, сержант ответил:

– Это ужасно... То, что я должен сообщить вам, просто ужасно.

Старкведдер помог ему войти в комнату, и сержант, пошатываясь, добрел до скамеечки и опустился на нее.

Инспектор быстро подошел к нему сбоку.

– Твоя рука! – воскликнул он.

– Я посмотрю ее, – тихо сказал Старкведдер. Поддерживая руку сержанта Кэдволладера, он снял пропитанную кровью повязку, достал платок из своего кармана и начал завязывать его вокруг ладони сержанта.

– Понимаете, сгущается туман, – начал объяснять Кэдволладер. – Видимость уже довольно плохая. Он выстрелил в меня. Там за рощицей, у забора рядом с дорогой.

С выражением ужаса на лице Лора встала и прошла к выходу в сад.

– Он дважды выстрелил в меня, – говорил сержант, – и второй раз попал в руку.

Мисс Беннетт вдруг поднялась и закрыла рукой рот.

– Я пытался отнять у него револьвер, – продолжал сержант, – но понимаете, одна рука плохо слушалась меня...

– Да. Что же случилось? – торопил его инспектор.

– Его палец был на спусковом крючке, – с трудом выдавил сержант, – и револьвер случайно выстрелил. Пуля попала прямо в сердце. Он умер.

Сообщение сержанта Кэдволладера было встречено гробовым молчанием. Лора зажала ладонью рот, стараясь подавить крик; она медленно прошла обратно к письменному столу и, присев на стул, уставилась глазами в пол. Миссис Уорвик опустила голову и тяжело оперлась на палку. Старкведдер в тревожной растерянности мерил шагами комнату.

– Ты уверен, что он умер? – спросил инспектор.

– Уверен, – ответил сержант. – Бедный парень все угрожал мне и пострелял-таки напоследок из своего револьвера, словно он был его любимой игрушкой.

Инспектор подошел к дверям балкона.

– Где он?

– Пойдемте, я покажу вам, – ответил сержант, пытаясь встать на ноги.

– Нет, тебе лучше остаться здесь.

– Я уже в полном порядке, – настаивал сержант. – Я отлично продержусь до тех пор, пока мы не вернемся в участок. – Слегка покачиваясь, он вышел на террасу и, оглянувшись, окинул оставшихся в комнате исполненным страдания взглядом. – «Не надо, уж верно, страшиться мертвых». Так говорит Поуп. Александр Поуп, – расстроенно произнес он и, встряхнув головой, побрел в сад.

Инспектор повернулся и посмотрел на миссис Уорвик и остальных домочадцев.

– Я не могу выразить, как мне жаль, что все так случилось, хотя, возможно, это лучший выход, – сказал он и последовал за сержантом.

Миссис Уорвик проводила его взглядом.

– Лучший выход! – воскликнула она с яростным отчаянием.

– Да, да, – со вздохом заметила мисс Беннетт. – Все к лучшему. Бедный мальчик, он уже избавлен от страданий. – Она подошла, чтобы поддержать миссис Уорвик. – Пойдемте, моя дорогая, пойдемте, все это вам явно не по силам.

Пожилая дама туманно взглянула на нее.

– Я... Я пойду и прилягу сейчас, – пробормотала она, когда мисс Беннетт вела ее к двери. Старкведдер открыл перед ними дверь и, вытащив из кармана конверт, протянул его миссис Уорвик.

– Думаю, вам лучше забрать его обратно, – предложил он.

Повернувшись в дверях, она забрала у него конверт.

– Да, – промолвила она. – Да, теперь в этом уже нет нужды.

Миссис Уорвик и мисс Беннетт покинули комнату. Закрывая за ними дверь, Старкведдер заметил, что Энджелл направляется к Лоре, которая по-прежнему сидит около письменного стола. Она даже не шевельнулась при его приближении.

– Позвольте мне сказать, мадам, – обратился к ней Энджелл, – что я крайне сожалею... и если я могу чем-то помочь, вы только...

Не поднимая глаз, Лора прервала его.

– Мы больше не нуждаемся в ваших услугах, Энджелл, – сухо сказала она. – Вы получите чек за ваши труды, и я предпочла бы, чтобы вы сегодня же покинули наш дом.

– Да, мадам. Благодарю вас, мадам, – совершенно растерянно ответил Энджелл и, повернувшись, быстро вышел в коридор.

Старкведдер закрыл за ним дверь. В комнате становилось все темнее, последние лучи солнца рисовали тенистые узоры на стенах.

Старкведдер взглянул на Лору.

– Вы не собираетесь привлечь его за шантаж? – спросил он.

– Нет, – вяло ответила Лора.

– Жаль. – Он подошел к ней. – Что ж, пожалуй, и мне пора уходить. Давайте прощаться. – Он немного помолчал. Лора по-прежнему не смотрела на него. – Не надо так сильно расстраиваться.

– Ничего не могу с этим поделать, – с чувством ответила Лора.

– Потому что вы очень любили этого мальчика? – спросил Старкведдер.

Она повернулась к нему:

– Да. И потому, что все произошло по моей вине. Понимаете, оказывается, Ричард был прав. Бедного Жана следовало отослать в лечебницу. Его надо было держать там, где он никому не смог бы причинить вреда. Однако я всячески противилась этому. То есть, в сущности, именно я виновата в смерти Ричарда.

– О нет, Лора, не стоит впадать в сентиментальность, – грубовато возразил Старкведдер, подходя к ней. – Ричард был убит, потому что напрашивался на это. Он мог бы проявлять к своему брату хоть немного элементарной доброты, разве не так? Не терзайте себя. Теперь наконец вас ждет счастливая жизнь. «И жили они долго и счастливо до глубокой старости» – так, кажется, заканчиваются сказки.

– Счастливая жизнь? С Джулианом? – с горечью в голосе сказала Лора. – Вряд ли! – Она нахмурилась. – Вы понимаете, теперь многое изменилось.

– Вы имеете в виду ваши отношения с Фарраром? – спросил он.

– Да. Знаете, когда я думала, что Джулиан убил Ричарда, это не имело для меня никакого значения. Я любила его, как прежде. – Лора помолчала и продолжила: – Я даже готова была взять его вину на себя.

– Да, я так и понял, – сказал Старкведдер. – Очень глупо с вашей стороны. Как же вам, женщинам, нравится приносить себя в жертву!

– Но когда Джулиан подумал, что это сделала я, – горячо произнесла Лора, – он изменился. Его отношение ко мне полностью изменилось. Впрочем, он пытался вести себя порядочно и не обвинять меня. Но на большее он был не способен. – Она удрученно подперла рукой подбородок. – Прежних чувств ко мне он уже не испытывает.

Старкведдер отрицательно покачал головой.

– Послушайте, Лора! – воскликнул он. – Реакции мужчин и женщин, как правило, различны. Вот в чем все дело. Мужчины, в сущности, очень ранимы и впечатлительны. Женщины способны вытерпеть гораздо больше. Мужчины не могут легко воспринять убийство. А женщины, очевидно, могут. То есть фактически, если мужчина совершает убийство ради женщины, то это, вероятно, повышает его ценность в ее глазах. У мужчины иное восприятие.

Она взглянула на него.

– Значит, у вас оказалось женское восприятие, – заметила она. – Ведь вы думали, что я убила Ричарда, но решили помочь мне.