Виктор Каннинг - Венецианская птица

– Да, все это выглядит ужасно, но я не убийца. Это сделал Учелло. Он жив, уверяю вас.

Спадони покачал головой.

– Мне плевать, жив он или мертв. Мне даже безразлично, живы вы или мертвы. Меня заботит иное. – Он ткнул пальцем в сторону окна. – И я вам вот что скажу: хотите избежать пожизненного заключения, помогите мне. А я постараюсь помочь вам. Сделаю все, что в моих силах. Расскажите о людях, которые стоят за всем этим, о ваших заказчиках. О тех, кто заинтересован, чтобы в стране началась смута. Дайте мне какую-то наводку, чтобы я знал, в какую сторону смотреть, где напрячь руку, а где ослабить, и мы договоримся. Нерви скоро умрет, и у правительства будет примерно два дня на улаживание обстановки. Помогите нам, и вы не пожалеете.

Мерсер встал, подошел к нему.

– Спросите об этом у графа Бориа и Лонго. Они знают. Ищите Учелло, он еще где-то здесь.

Спадони поморщился.

– Значит, вы решили стоять до конца? Рассчитываете на крупный куш, когда ваши заказчики придут к власти? Но этого не будет, понимаете? В любом случае от вас ничего не останется. Что бы ни случилось, вы проиграли.

Мерсер молча вглядывался в панели, которыми были обшиты стены комнаты.

– Заставьте говорить графа Бориа и обязательно найдите Учелло…

– Да что вы заладили – Учелло, Учелло! – раздраженно бросил Спадони. – Этот человек мертв, и вы это знаете. Послушайте, Мерсер, я даю вам шанс. Мобилизуйте свой разум, черт побери, ведь это в ваших интересах.

В комнате воцарилась тишина. Спадони ждал ответа. Мерсер прислонился спиной к обшитой панелями стене, трогая руками деревянную резьбу.

– Вы все правильно говорите, Спадони, – произнес он ровным тоном, стараясь не выдать напряжения. – Самым разумным было бы договориться с вами. И поверьте, я бы обязательно так поступил, если бы что-нибудь знал. Разве это не доказывает, что я говорю правду?

– Нет. Это означает, что вы договорились с другими на более выгодных условиях. Я больше не хочу тратить на вас время. И к полуночи заставлю говорить. Вы расскажете мне все.

Мерсер нащупал на стене сзади резную розетку, открывающую потайную дверь графа.

– Лучше займитесь Учелло. Будет больше пользы.

– Он мертв.

– А если жив?

Спадони шагнул к нему:

– Назовите имена людей в Риме, которые это затеяли, и я вам помогу.

– Это могут сделать только Бориа и Учелло.

– Опять Учелло! Луиджи, вызовите конвой! Мы зря тратим время с этим убийцей.

В этот момент Мерсер нажал розетку, открывающую дверь. Втиснулся в потайной вход и быстро задвинул засов. За стеной был слышен крик Спадони. Затем в дверь ударили три пистолетных выстрела. Мерсер побежал по узкой извилистой лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. На последнем повороте, когда оставалось всего двенадцать ступенек, он увидел стоящего в вестибюле карабинера. Тот тоже заметил его и, состроив удивленную гримасу, опустил руку к висящей на бедре кобуре.

Преодолев последние ступеньки, Мерсер ринулся на него. Врезал ногой в грудь. Голова карабинера ударилась о плиточный пол, и он застыл без движения. Мерсер выбежал в небольшой садик, вспугнув устроившихся на стене голубей. У ведущей к причалу калитки остановился, чтобы привести в порядок одежду. Затем вышел.

На причале люди с угрюмыми лицами наблюдали за палаццо. Дежурили двое карабинеров.

– Что там происходит, синьор? – спросил один.

Мерсер пожал плечами.

– И не спрашивайте. Я журналист, пытался что-нибудь узнать. Но они пока молчат.

– Почему не выводят этого мерзавца? – выкрикнула из толпы женщина.

– Видимо, пока не пришло время, – ответил Мерсер и начал протискиваться сквозь толпу.

Он старался идти неторопливо, сдерживаясь, чтобы не побежать, в любой момент ожидая погони. Свернул с причала на улицу, поплутал по переулкам и наконец вышел на площадь. Интереса к нему никто не проявлял. Но через час все изменится. Ему не дадут пройти и пяти шагов, сразу схватят.

Мерсер двинулся дальше к своему единственному убежищу.

Мерсер свернул на улицу Гарибальди. Затем прошел по затененным переулкам к заветному дому.

Гостиная была пуста. Он направился в спальню, толкнул дверь ванной. Роза мыла голову. Лифчик соскользнул до талии, но грудь закрывала мыльная пена. Она повернулась, вгляделась, откинув мокрые пряди.

– Стучаться надо, мой мальчик!

– Для того чтобы постучать, надо иметь время, – проворчал Мерсер. – А у меня на счету каждая минута.

Роза взяла полотенце, вытерлась, затем обернула им голову, соорудив тюрбан. Подтянула лифчик, поправила комбинацию. Мерсер подал ей желтый пеньюар с павлином. Они вышли в гостиную.

– Через пять минут сюда явятся полицейские.

– Надо же, как они зачастили! Только вчера вечером приходили, спрашивали о тебе. – Роза помолчала. – Я любила Мадео Нерви, считала его гениальным поэтом и политиком, и, если ты его застрелил, я дам тебе пять минут, а потом позвоню Спадони.

– Ради бога, Роза, неужели ты этому веришь?

– Я ничему не верю. Просто задаю вопрос. Да или нет?

– Нет. Я в него не стрелял. Меня подставили. Но если даже ты поверила в эту чушь, значит, мне придется выкручиваться самому.

Мерсер направился к двери. Повернул ручку.

– Успокойся, мой мальчик. Не изображай героя.

Она подошла, и он увидел, что перед ним прежняя Роза. Улыбающаяся, добрая. Она похлопала его по щеке ладонью, пахнущей ароматным шампунем.

– Ты в него не стрелял, но ухитрился угодить в задницу, глубже не придумаешь. Пошли.

Роза открыла дверь, Мерсер последовал за ней.

Они поднялись по лестнице в мансарду, где прежде он жил. Закрыв за собой дверь, Роза направилась к гардеробу у дальней стены. Открыла дверцу, повозилась с чем-то, и задняя часть гардероба скользнула в сторону.

В ответ на вопросительный взгляд Мерсера она улыбнулась:

– Осталось с войны. Тогда без таких вещей было нельзя.

Это был ход на чердак. Он пролез в узкое пространство под крышей, затем помог ей. Черепицы были старые, и между ними сюда проникали солнечные лучи. Они прошли немного вперед и уперлись в нишу в углу у каминной трубы. Там лежал матрас.

– Поживешь здесь, пока мы не найдем тебе что-нибудь получше. Не кури и старайся поменьше двигаться. У тебя есть часы?

– Да.

– Если услышишь, что сюда кто-то поднимается и это будет до полуночи, сразу уходи через слуховое окно. На крыше решишь, что делать. Если время подожмет, придется прыгнуть в канал, высота примерно сто футов, а так доберись до следующего слухового окна, а оттуда вниз. Там помещения принадлежат похоронной фирме. Их не будет до завтрашнего утра.

Мерсер взял ее за руку.

– Мне давно следовало воспользоваться твоим советом и отвалить отсюда.

– Не надо красивых слов, мой мальчик. – Роза толкнула его к матрасу. – Я сделаю для тебя все, что смогу. Поднимусь сюда в полночь с едой и вином.

– Спасибо.

Вернувшись к себе, Роза вылила мыльную воду в раковину и начала укладывать волосы. По лестнице кто-то поднимался. В дверь постучали, и в квартиру вошел Спадони. Роза увидела и троих карабинеров.

– Вы по делу или просто так? – улыбнулась она.

– Роза, ваш милый мальчик взялся играть с огнем. Надумал меня дурачить. – Спадони повернулся к карабинерам. – Обыщите дом, а я посмотрю здесь.

– Некоторые девушки уже в постелях, так что ваши ребята могут забыть о работе.

Спадони закрыл дверь и начал осмотр. Заглянул под кровать и в гардероб, единственные места, где можно спрятаться.

– Не знаю, что Мерсер сделал, – произнесла Роза, – но сюда он не придет.

Спадони сел на край кровати.

– Он стрелял в Нерви. Понимаете?

Она кивнула:

– Вряд ли это он. Мерсер не из таких.

– Неужели?

– Не тот психотип. Почитайте Фрейда.

– Мне некогда читать Фрейда. А у вас в прихожей следующие несколько дней будет сидеть мой человек, на случай, если он придет.

– Выберите такого, кто любит раскладывать пасьянсы.

Спадони помолчал, наблюдая, как она причесывается. Вспомнил, какой была Роза в тридцать восьмом году, и вздохнул. Подошел, встал сзади, глядя на нее в зеркало.

– Где бы он ни прятался, вы знаете это место. Возможно, он ранен. Я в него стрелял.

– Ну, раны бывают всякие.

– Скажите, где Мерсер, и получите деньги, которые обнаружили при нем. Сто тысяч лир.

Роза улыбнулась ему в зеркале и медленно подкрасила губы.

– Жаль, что я не знаю. Так хочется заработать.

В крыше где-то была дырка, наверное, отсутствовала плитка. Лежа на матрасе, Мерсер чувствовал сквозняк. Время от времени мимо со свистящим шорохом пролетала летучая мышь. Вдалеке слышался шум города.

«Надо же, Роза поверила, будто я стрелял в Нерви. Ну если так подумала она, знающая меня как облупленного, то мне никто не поверит. Адриана и подавно. Ей неизвестно, что Учелло хладнокровный убийца. Не исключено, что и Больдеска прикончил он. А граф ей сказал, что этот человек в Милане. Он убедит ее в чем угодно. Теперь она считает меня убийцей Нерви».