Дэн Марлоу - Имя игры - смерть

Я нашел Банни.

Он лежал лицом вниз на полу. Кисти его рук были прикованы к двум болтам, ввинченным в пол. Болты были новыми. Рядом виднелись опилки.

Несмотря на то, что внутри хижины было сухо, запах в комнате был невыносимым. Банни лежал здесь, — прикованный, длительное время. Его огромная физическая сила ничем не могла помочь ему, потому что руки были растянуты в стороны до предела. Брюки и кожа на коленях были сорваны в предсмертных конвульсиях и местами проглядывали кости. Левая рука вся изжевана в безумных попытках спастись от голодной смерти.

Банни умер, прикованный. Франклин приковал его к болтам и пытал голодом, жарой, жаждой. Потом оставил. А когда вернулся, нашел не человека, а сошедшее с ума животное. Я наклонился и осмотрел голову, изувеченную бесчисленными ударами об пол. Нигде не было следов пули, избавившей Банни от мучений.

Франклин оставил его умирать.

И Люси Граймс не остановила Франклина.

Теперь я понял, почему она не хотела идти в хижину. Она знала, что внутри.

Я повернулся к ней.

— Это не я! — завизжала она. — Это Барт! Я хотела…

Я достал револьвер и трижды выстрелил ей в горло.

— Объясни все это в аду — если кто-нибудь захочет слушать тебя. И вылечит твое лживое горло. — Люси упала на пол, обхватив руками горло. Между пальцев хлестала кровь.

Я перешагнул через нее и вышел из хижины, в благословенную темноту и чистый воздух. Небо было безоблачным. Я взглянул на звезды, чтобы сориентироваться. Мне было точно известно, где спрятаны деньги. Мы с Банни всегда устраивали тайник на местности, следуя определенным, только нам известным правилам. Выбрав направление на север, я начал отсчитывать шаги от двери хижины. Нужно было пройти сорок футов.

При дневном свете найти мешок с деньгами было бы просто, но и в темноте все оказалось не так уж сложно. Пройдя сорок футов, я почувствовал под ногами рыхлую землю. Наклонился, разрыл грунт стамеской и на глубине чуть больше фута нащупал мешок с деньгами. Я достал его, убедился, что почти все деньги из банка в Фениксе были на месте, и снова закопал мешок. Сейчас не было смысла таскать деньги с собой. Я вернусь за ними тогда, когда приволоку Франклина, прикую его рядом с трупом Банни и заставлю умереть такой же смертью.

Я вернулся в хижину. Люси лежала на полу без сознания. Кровь больше не лилась фонтаном, а струилась и капала при каждом сокращении сердца. Долго ей не протянуть. Да, Люси повезло. Если бы я не потерял самообладания при виде Банни, то придумал для неё что-нибудь другое. Она была виновна в смерти моего друга не меньше Франклина.

Я привык к смерти, но ярость при виде трупа Банки ослепила меня. Итак, где теперь Франклин? Наверно, вернулся в «Ленивую Сюзанну» и поджидает меня. Его желание исполнится — но все будет не так, как он надеется.

Я сел в машину и поехал к «Дикси пиг». Желание отомстить Франклину было настолько велико, что у меня сжималось сердце. Но все-таки сначала мне нужно выполнить другое дело. Я поставил «форд» и обошел здание ресторана. Полицейской машины нигде не было.

Хейзел была одна в пустом зале ресторана. Увидев меня, она побежала навстречу.

— Как хорошо, что ты приехал сюда, Чет. Франклин ищет тебя повсюду. Им и в голову не пришло, что ты приедешь сюда. У мотеля тебя ждет шестеро полицейских.

Все. Мое пребывание в Гудзоне, Флорида, подошло к концу.

И мне придется уехать, не отомстив Франклину.

Не отомстив? Нет, просто так я отсюда не уеду.

— Хейзел, дай мне ключи от твоей машины, — попросил я.

Она открыла сумочку и достала ключи.

— Чет, я хочу поехать с тобой…

— Если тебя будут расспрашивать, скажи, что я силой отобрал ключи. — Я не мог взять ее с собой. Даже одному мне будет трудно спастись. Я посмотрел ей в лицо, улыбнулся, поцеловал и сильно ударил ее. Хейзел рухнула на пол. Теперь синяк, который появится через несколько минут, послужит ей оправданием. Никто не сможет обвинить ее, что она помогла скрыться преступнику.

— Прощай, бэби, — произнес я и пошел к выходу. Мне не хотелось смотреть ей в лицо.

Сев в машину Хейзел, я поехал к «Ленивой Сюзанне». Они будут ждать меня в «форде», думал я, поэтому мое появление окажется неожиданным.

Едва машина въехала во двор мотеля, как мигнули фары одной из дюжины машин, уже стоявших там. В следующее мгновение вспыхнувшие фары десятка машин ослепили меня. Я увидел, что здесь выстроились полицейские автомобили, Во дворе стало светло, как днем.

Из ближней машины выскочил Барт Франклин с револьвером в руке. Стало ясно, что он хочет застрелить меня, причем именно застрелить, а не арестовать. Франклин боялся, что если меня арестуют и начнут допрашивать, всплывут опасные для него факты. Я подождал, когда он приблизится на десять ярдов и всадил пять пуль в пряжку его пояса. Франклин упал с ужасным криком. Он походил на смертельно раненного быка.

Отовсюду слышались выстрелы. Полицейские не умеют стрелять, это уж точно. Я нырнул за руль машины и рванулся к выходу через клумбу, забор из штакетника и тротуар. Чья-то пуля разбила ветровое стекло. Машина подпрыгнула при въезде на шоссе.

Я направил машину на восток, потому что знал, что на шоссе № 19 к северу и югу от города будут устроены засады и шоссе блокировано. Не успел я проехать и пары миль, как совсем рядом раздался рев полицейской сирены и из-за угла выскочила машина. У кого-то хватило ума перекрыть и это шоссе. Я нажал на педаль газа, и фары преследующей меня машины начали уменьшаться. И в это мгновение я увидел впереди освещенные силуэты автомобилей и проблесковые маячки полицейских машин.

Инстинктивно я снял ногу с педали газа, и машина сбавила скорость. Они увидели меня и включили прожектора. На дороге стояла одинокая фигура полицейского, размахивающего фонарем — сигнал остановиться.

Я мгновенно оценил обстановку.

Шоссе перегораживали два полицейских автомобиля, стоящие поперек на расстоянии половины длины машины друг от друга. Справа — глубокая канава, слева — открытое поле. И в зеркале я увидел свет фар приближающихся преследователей.

Выхода не было — нужно прорываться. Я нажал на газ и помчался к щели между двумя машинами в центре шоссе. И в этот момент я узнал полицейского, стоящего между машинами и размахивающего руками — Джед Реймонд.

Ничего не поделаешь, решил я, он или отпрыгнет в сторону, или за его жизнь нельзя будет дать ни гроша — в конце концов, кто заставил его надевать этот обезьяний костром. До машин оставалось ярдов двадцать, и тут прямо перед ним выбежал Кайзер.

Разум подсказывал мне — вперед, между машин, через человека и собаку, но руки уже повернули руль налево. Наверно, психиатры смогут объяснить эту невольную реакцию при виде собаки. Я успел направить машину в сторону, она ударилась о борт полицейского автомобиля и отлетела на сотню ярдов в поле. Внезапно передние колеса провалились в какую-то яму, машина встала на нос, дверцы распахнулись, и я выпал на землю.

Я не потерял сознание. У меня оставался револьвер и пригоршня патронов в кармане брюк. Что-то случилось с левой рукой — она отказывалась повиноваться. Я пополз к машине и понял, что правая нога сломана.

На шоссе вспыхнул прожектор, и его луч пополз в мою сторону, пробежал через меня, остановился и вернулся обратно. Тут же со стороны шоссе прогремел винтовочный выстрел, и пуля ударила в грунт рядом со мной. Я прополз под машину и высунул голову из-под задних колес. Отсюда было видно шоссе.

Я достал револьвер и перезарядил его одной рукой. Вот когда пригодились бесчисленные часы тренировок — на середине поля во Флориде. Зарядив револьвер, я посмотрел на шоссе и разбил прожектор со второго выстрела.

Чтобы взять меня, им нужно было подобраться ближе. Теперь они знали, что спешить опасно. Снова загремели выстрелы из винтовки, и пуля пробила корпус машины у меня над головой.

Мне ничего не оставалось, кроме как прихватить с собой как можно больше полицейских. Раздался еще один винтовочный выстрел, и на меня полился бензин. Пуля пробила бензобак. У меня защипало глаза, я поднял руку, чтобы протереть их, и в это мгновение бензин закапал на раскаленную выхлопную трубу.

Взрывом меня выбросило из-под машины. Меня охватило пламя. Я приподнялся и разрядил револьвер. В ушах гудело. Я бросил разряженный револьвер в сторону приближающихся полицейских.

Последнее, что я услышал, прежде чем потерять сознание, был мой собственный вопль.

Я провел в больнице шесть месяцев. Не исключено, что у меня в голове что-то сдвинулось. Сначала я сопротивлялся служителям психиатрической лечебницы, куда меня поместили после выхода из больницы. Они не знают, что я не ослеп, думают, что я — беспомощный псих.

Но я еще покажу им всем.

У меня зарыта литровая банка в Хиллсборо, Нью-Хэмпшир, и еще одна в Гросмонте, Колорадо. Банки герметически запечатаны и до отказа набиты стодолларовыми банкнотами. Придет время, я сумею, найти сговорчивого служителя, и за сотню тысяч долларов он поможет мне скрыться из лечебницы.