Эрл Гарднер - Пройдоха

– Да, ваша честь.

– Вас представляет адвокат?

– Нет.

– Собираетесь ли вы пригласить адвоката?

– Нет.

– У вас есть средства?

– Есть.

– Вы могли бы пригласить адвоката, если бы хотели?

– Да.

– Но не хотите?

– Нет, ваша честь.

Судья кивнул в сторону прокурора.

– Мы готовы выступить от имени штата, – заявил прокурор.

– Вы зарегистрировали ответ на заявление Лэма? – спросил судья.

– Да, ваша честь. Мы заявляем, что обвиняемый содержится под стражей согласно ордеру, выданному в штате Калифорния по обвинению в тяжком убийстве первой степени. Решается вопрос о санкции на выдачу, и мы ожидаем, что в ближайшее время формальное требование о выдаче будет выслано самолетом в Финикс из Лос-Анджелеса. Мы уже имеем санкцию на выдачу от губернатора штата Аризона. Полагаю, все займет несколько часов.

– И только этим объясняется, почему обвиняемый содержится под стражей?

– Да, ваша честь.

– Нет никаких сомнений относительно личности обвиняемого?

– Нет, ваша честь.

– Хорошо. Выслушаем ваши свидетельства.

Прокурор вызвал шерифа, и тот прояснил обстоятельства моего ареста. Потом он вызвал судебного стенографиста, и тот прочитал мое признание.

– Полагаю, – заявил судья, продолжая рассматривать меня тем же доброжелательным взглядом, – что доказательств достаточно. Вы, мистер Лэм, как будто бы признались в том, что может быть обозначено или не обозначено как тяжкое убийство первой степени. Во всяком случае, это убийство. Однако степень убийства и злонамеренность умысла должны быть рассмотрены и установлены в суде штата Калифорния. Но для данного суда очевидно, что вы виновны в тяжком убийстве либо первой, либо второй степени. Посему…

Ранее, когда я работал адвокатом и сталкивался с Комиссией по расследованию жалоб, мой опыт в юриспруденции состоял в изучении запутанных законотворческих теорий. Мой опыт появления в судах был мизерным.

Должен сказать, что у меня ноги дрожали, когда я встал, чтобы перебить судью. Тем не менее я набрался наглости, и голос мой не дрожал, когда я спросил его:

– Разве это справедливо, ваша честь, выносить решения, прежде чем заявитель выскажется?

– Я хотел сделать вам снисхождение, – нахмурился судья, – но, пожалуйста, если хотите, можете изложить свое дело. Вы только создадите лишние трудности калифорнийским властям. Считаю, мистер Лэм, что вам следует пригласить адвоката.

– Мне не требуется адвокат.

Я вызвал в качестве моего первого свидетеля зашиты того полицейского, который привез меня в Юму.

– Как вас зовут? – спросил я.

– Клод Флинтон.

– Вы служите полицейским в этом штате?

– Да.

– Это вы привезли меня в Юму?

– Так точно.

– И откуда?

– Из Эль-Сентро.

– Я добровольно поехал с вами из Эль-Сентро?

– Вовсе нет, – засмеялся он. – Шериф и я буквально тащили вас в машину. Должен сказать, нам пришлось попотеть.

– По какому праву вы это делали?

– У меня были санкции о выдаче и ордер на арест по обвинению в незаконном присвоении имущества и в получении имущества мошенническим образом.

– Что вы со мной тогда сделали?

– Привез вас обратно в штат Аризона и поместил в тюрьму Юмы.

– Я по собственной воле вас сопровождал?

– Вовсе нет! – ухмыльнулся он.

– Будете вызывать еще каких-нибудь свидетелей, мистер Лэм? – спросил судья ледяным тоном.

– Нет, ваша честь.

– Хорошо. Сейчас я вынесу определение. По моему мнению, вы вряд ли сможете сказать что-либо, что повлияло бы на судебное решение.

– Нет, можно многое сказать, ваша честь. Штат Калифорния хочет заполучить меня назад. Но всего несколько дней назад тот же штат пожелал меня вытурить. Штат Калифорния отдал меня штату Аризона вопреки моему желанию и волеизъявлению. Меня волокли силком в штат Аризона. Это бесспорно.

– Но какое это имеет отношение к данному делу? – спросил судья. – Ведь вы признались в том, что убили человека в Калифорнии.

– Не отрицаю. Я его убил. Он заслуживал смерти. Он был подонком и обманщиком. Но не в этом суть вопроса, стоящего перед этим судом. Вопрос, который стоит перед этим судом: можно ли выдать меня штату Калифорния? Но этого делать нельзя. Единственное, что позволяет по закону одному суверенному штату забрать содержащегося под стражей в другом штате, если данное лицо скрывается от правосудия. А я не являюсь лицом, скрывающимся от правосудия.

– Кто же вы тогда, если не лицо, скрывающееся от правосудия? – спросил судья.

– Есть две причины, по которым я не вижу необходимости вступать в спор. Одна – это то, что вы, ваша честь, очевидно, мысленно уже приняли решение. Другая-то, что умы, более сведущие в юриспруденции, чем я, уже сталкивались с аналогичной проблемой. Тем не менее остается фактом, что человек не является лицом, скрывающимся от правосудия, если он не бежит из штата, где совершил преступление. Человека можно признать скрывающимся от правосудия только в том случае, если он сам покидает пределы штата, чтобы избежать ареста. Я лично не бежал из Калифорнии. Меня выволокли из Калифорнии согласно процедуре, установленной законом, чтобы отвечать за преступление, которого я не совершал. Я заявлял, что не виновен. И, прибыв в Аризону, доказал это. Итак, только тогда, когда мне самому захочется возвратиться в Калифорнию, власти штата смогут арестовать меня за убийство. Но до тех пор, пока я не проявлю такого желания, я имею право находиться здесь и никакая сила на белом свете не сможет меня вытурить.

– Когда вы сказали, – спросил судья уже заинтересованно, – что юристы, более сведущие, чем вы, сталкивались с этой проблемой, вы имели в виду какие-то определенные прецеденты?

– Именно так, ваша честь. Я могу сослаться на дело Уинтингтона и Джонса. Что касается законов штата Калифорния, то этот вопрос весьма четко освещен на странице 398 двенадцатого тома «Юриспруденции Калифорнии». Там говорится следующее: «Когда присутствие обвиняемого в укрывающем его штате не является результатом его собственных добровольных действий, но есть результат принуждения – законного или незаконного, то он не является лицом, скрывающимся от правосудия, и посему как таковой не может быть выдан; когда доказано, что его присутствие в укрывающем штате есть результат процедуры его выдачи этому штату за ранее совершенное преступление и эта выдача была произведена штатом, который сейчас требует его возврата, он не может быть выдан последнему потому, что он не бежал из этого штата, а также потому, что этот штат, соглашаясь на предыдущую выдачу, отказался от каких-либо прав на судебное преследование данного лица за преступление, совершенное против его законов».

С искренним недоверием судья выпучил на меня глаза, а прокурор встал и заявил:

– Неужели, ваша честь, так гласит закон? Ибо, если так гласит закон, любой человек может совершить злонамеренное убийство. Он может хладнокровно, сознательно и преступно лишить жизни другого человека и затем, воспользовавшись лазейкой в законе, избежать наказания?

– Очевидно, – медленно процедил судья, – это именно то, что сделал заявитель в этом случае. Не требуется большого воображения, чтобы понять, что этот человек шаг за шагом с дьявольской изобретательностью осуществил тщательно спланированное убийство. Если так трактует закон, то надо признать, что этого человека невозможно наказать за это почти гениальное преступление. Его изобретательность проявилась совсем в другой плоскости, чем обычно, когда тщательно скрывают все улики. Необходимо отметить, что заявитель прочитал наизусть тот раздел из «Юриспруденции Калифорнии», на котором он строит свою защиту. Поэтому вполне ясно, что он заранее тщательно проанализировал все аспекты данной ситуации. Все это дело показывает, что заявитель обладает острым умом и блестяще знает законы. Но к сожалению, он полностью лишен моральных принципов. Наш суд может только сожалеть об этом, но он не может игнорировать блестящий талант, с которым заявитель, тщедушный и кажущийся неопытным, поставил власти двух штатов в такое положение, что они бессильны наказать его за хладнокровное предумышленное убийство, в чем он так нагло сознался. Удивительная, парадоксальная ситуация. Правда, его аморальность и презрение к закону до некоторой степени сглаживаются его добровольным признанием, в результате которого калифорнийские власти смогли арестовать его сообщников. Тем не менее остается фактом, что, несмотря на молодость и кажущуюся неопытность, заявитель проявил недюжинные способности и хитроумно провел власти двух суверенных штатов. Суд объявляет перерыв на тридцать минут. В течение этого времени мы рассмотрим ситуацию со всей объективностью. Однако мы не можем скинуть со счетов всю серьезность существования такой лазейки в наших законах. Мы не будем интерпретировать ту часть основного закона, которую заявитель процитировал, если не станет очевидным, что штат Калифорния сам лишил себя возможности выработать другую интерпретацию вне двусмысленного толкования.