Агата Кристи - Почему не Эванс?

– Мистер Паркер, мисс? – переспросил коридорный. – По-моему, у нас нет джентльмена с такой фамилией, но я сейчас проверю.

Он вернулся несколько минут спустя.

– Приехал в среду вечером, мисс. Оставил свою сумку и сказал, что вернется поздно. Сумка все еще там. Но он не приходил за ней.

Фрэнки вдруг стало дурно. В поисках опоры она уцепилась за стол. Коридорный с сочувствием смотрел на нее.

– Вам плохо, мисс? – озабоченно спросил он.

Фрэнки покачала головой.

– Все в порядке, – выговорила она. – Он не просил ничего передать?

– Есть только телеграмма на его имя, больше ничего. – Коридорный с любопытством посмотрел на нее. – Могу я чем-нибудь помочь, мисс?

Фрэнки сейчас хотелось только одного: уйти отсюда, спокойно подумать и решить, что делать дальше.

– Ничего, ничего, – сказала она и, сев в свой «Бентли», укатила.

– Он ее бросил как пить дать, – сказал себе коридорный, глядя ей вслед и качая головой. – Удрал от нее. А какая симпатичная девушка. Интересно, что он собой представляет?

Он спросил об этом девушку за конторкой, но та не помнила.

– Парочка аристократов, – мудро изрек коридорный. – Хотели тайком пожениться, а он взял и удрал.

Тем временем Фрэнки ехала в Стейверли. В мыслях ее царило смятение. Почему Бобби не вернулся в гостиницу? Могло быть только две причины: либо он шел по следу и след этот увел его куда-то далеко, либо… что-то стряслось. «Бентли» опасно занесло, и Фрэнки едва успела выправить машину. Какая же она идиотка – воображает черт знает что! Разумеется, с Бобби все в порядке. Он идет по следу, вот и все. «Идет по следу…» – шептал какой-то голос внутри.

Но почему же, спросил другой голос, он ни слова не написал ей, чтобы она не волновалась? Объяснить это было трудно, но можно. Обстоятельства, отсутствие времени или возможности. Бобби знает, что она не будет волноваться за него. Все в полном порядке, иначе и быть не может!

Дознание прошло как во сне. Присутствовали Роджер и Сильвия. Она была очень хороша в своем вдовьем трауре и производила трогательное впечатление. Фрэнки поймала себя на том, что заворожена ею, будто театральным спектаклем. Дознание велось деликатно. Бэссингтон-ффренчи пользовались уважением в округе, и было сделано все, чтобы пощадить чувства вдовы и брата покойного. Фрэнки и Роджер дали показания, доктор Николсон тоже: представили прощальное письмо покойного. Все закончилось очень быстро, был вынесен вердикт: «Самоубийство в состоянии помешательства».

Два самоубийства в состоянии умопомрачения. Нет ли… не может ли быть связи между ними? Фрэнки знала, что это действительно самоубийство, так как сама была на месте происшествия. Версию Бобби об убийстве пришлось отбросить как несостоятельную. Алиби у доктора Николсона было железное, и его подтвердила сама вдова.

После того как все ушли и судебный следователь со словами утешения пожал руку Сильвии, Фрэнки, Роджер и доктор Николсон проводили ее домой.

– Фрэнки, дорогая, по-моему, на ваше имя есть письма, – сказала Сильвия. – Вы не будете возражать, если я оставлю вас и прилягу? Все это так ужасно…

Она задрожала и вышла из комнаты. Николсон ушел с ней, бормоча что-то насчет успокоительного. Фрэнки повернулась к Роджеру:

– Роджер, Бобби исчез.

– Исчез?!

– Да!

– Где и как?

Фрэнки в двух словах рассказала ему все.

– И с тех пор его не видели? – спросил Роджер.

– Нет. Что вы об этом думаете?

– Мне это не нравится, – медленно сказал Роджер.

У Фрэнки упало сердце.

– Уж не думаете ли вы…

– О, может быть, все хорошо. Но тихо! Николсон идет!

Доктор неслышными шагами вошел в комнату. Он потирал руки и улыбался.

– Все прошло очень хорошо, – сказал он. – Право слово, очень хорошо. Доктор Дэвидсон был исключительно тактичен и внимателен. Можно считать, что нам повезло с судебным медиком.

– Вероятно, так, – механически согласилась Фрэнки.

– Это очень важно, леди Фрэнсес. Проведение дознания целиком зависит от судебного врача. У него большие полномочия. Он может либо усложнить, либо упростить дело. В данном случае все прошло очень хорошо.

– По сути, хорошее сценическое представление, – жестко сказала Фрэнки.

Николсон удивленно взглянул на нее.

– Я знаю, какие чувства испытывает леди Фрэнсес, – сказал Роджер. – Я чувствую то же самое. Моего брата убили, доктор.

Он стоял за спиной Николсона и не заметил испуга, промелькнувшего в его глазах. Но Фрэнки видела все.

– Я не шучу, – сказал Роджер, не дав Николсону ответить. – Возможно, с точки зрения закона это и не так, но его убили. Преступные подонки, сделавшие моего брата рабом наркотика, они попросту убили его! – Роджер сделал шаг в сторону и смотрел теперь прямо в глаза доктору. – Я намерен расквитаться с ними, – сказал он, и его слова прозвучали угрожающе.

Николсон не выдержал взгляда Роджера и отвел бледно-голубые глаза. Он удрученно покачал головой.

– Не стану утверждать, что не согласен с вами, – сказал он. – О пристрастии к наркотикам я знаю больше вас, мистер Бэссингтон-ффренч. Приучить к ним человека – действительно страшное преступление.

У Фрэнки в голове бушевал вихрь мыслей. «Не может быть, – сказала она себе. – Это было бы слишком чудовищно. И тем не менее его алиби подтверждено только ее словом. Но тогда…»

Она очнулась, потому что Николсон обращался к ней:

– Вы приехали на машине, леди Фрэнсес. На сей раз обошлось без аварий?

Фрэнки поймала себя на том, что улыбка доктора возбуждает в ней ненависть.

– Да, – сказала она. – По-моему, с авариями надо знать меру, а вы как думаете?

Интересно, почудилось ей или его веки и впрямь дрогнули?

– Вероятно, на этот раз вас вез шофер?

– Мой шофер исчез, – сказала Фрэнки, глядя ему в глаза.

– В самом деле?

– В последний раз его видели, когда он направлялся в Грейндж, – продолжала Фрэнки.

Николсон вздернул брови.

– Да что вы? Его прельстило что-нибудь с нашей кухни? – Доктор откровенно забавлялся. – Что-то не верится.

– Во всяком случае, именно там его видели в последний раз, – сказала Фрэнки.

– Вы драматизируете, – заявил Николсон. – Возможно, вы слишком серьезно относитесь к местным сплетням, но это весьма ненадежный источник сведений. Я такого тут наслушался. – Он помолчал и продолжал слегка изменившимся тоном: – До моих ушей даже дошла история о том, что вашего шофера якобы видели беседующим с моей женой на берегу реки. – Он снова помолчал. – Я полагаю, он весьма незаурядный молодой человек, леди Фрэнсес?

«Неужто так? – думала Фрэнки. – Неужто он собирался делать вид, будто его жена убежала с моим шофером? Неужели в этом и заключается его хитрость?»

Вслух же она сказала:

– Хоскинс – не просто шофер, он куда умнее.

– Похоже, так, – сказал доктор Николсон и повернулся к Роджеру: – Мне надо идти. Поверьте, я от всей души сочувствую вам и миссис Бэссингтон-ффренч.

Роджер проводил его до прихожей, Фрэнки вышла с ними. На столике лежала пара писем, адресованных ей. В одном был счет, в другом… У нее замерло сердце: адрес был написан рукой Бобби.

Николсон и Роджер вышли на крыльцо. Фрэнки вскрыла конверт.

«Дорогая Фрэнки, – писал Бобби, – я наконец-то напал на след. Догоняй меня как можно скорее в Чиппинг Сомертоне. Лучше, чтобы ты приехала поездом, а не на машине: «Бентли» слишком заметен. Поездом добираться не очень удобно, но ты доедешь. Ты должна прийти к дому под названием «Коттедж Тюдоров». Я объясню, как его найти. Дорогу ни у кого не спрашивай. (Далее следовали подробные указания.) Ты все поняла? Не говори никому. (Последнее слово было подчеркнуто жирной линией.) Ни одной живой душе. Всегда твой Бобби».

Фрэнки взволнованно скомкала письмо. Значит, все в порядке. С Бобби ничего не случилось. Он идет по следу. И так уж совпало, по тому же следу, что и она. Она побывала в Сомерсет-хаусе и ознакомилась с завещанием Джона Сэвиджа. Роза Темплтон упоминается в нем как жена Эдгара Темплтона из «Коттеджа Тюдоров» в Чиппинг Сомертоне, а это название было на раскрытой странице железнодорожного справочника в доме на Сент-Леонардс-Гарденз. Кеймены уехали в Чиппинг Сомертон. Все становилось на свои места. Погоня близилась к концу.

Роджер Бэссингтон-ффренч вернулся и направился к ней.

– Что-нибудь любопытное? – небрежно спросил он.

Фрэнки на мгновение замялась. Вряд ли Бобби имел в виду Роджера, призывая никому ничего не говорить. Но потом она вспомнила жирную линию, которой были подчеркнуты эти слова. И только что осенившую ее чудовищную идею. Если это правда, тогда Роджер может невольно выдать их обоих. Она не осмелилась намекнуть ему на свои подозрения и просто сказала:

– Нет, совершенно ничего любопытного.

Менее чем через двадцать четыре часа она уже горько сожалела о том, что промолчала. И о том, что, согласно указаниям Бобби, не взяла машину. По прямой до Чиппинг Сомертона было не так уж и далеко, но ехать пришлось с тремя пересадками, всякий раз томясь в ожидании поездов на сельских полустанках. Это было слишком тяжким испытанием для неугомонного темперамента девушки. И все же она не могла не согласиться с Бобби: «Бентли» действительно бросался бы в глаза.