Агата Кристи - Почему не Эванс?

– Я не собираюсь верить вам на слово, – грубовато сказал Бобби. Он наклонился и проверил узлы. – Порядок, не вырвется. Пожалуй, спустимся все вместе, дверь можно запереть.

– Уж больно вы недоверчивы, мой дорогой друг, – сказал Роджер. – У меня в кармане пистолет, если хотите. Возможно, с ним вам будет спокойнее, а мне он уж вовсе ни к чему в моем теперешнем положении.

Не обращая внимания на насмешливый тон Роджера, Бобби наклонился и вытащил оружие.

– Очень любезно, что вы упомянули о нем, – сказал он. – Если хотите знать, с ним действительно веселее.

– Вот и хорошо, – сказал Роджер. – Он заряжен.

Бобби взял свечу, и они гуськом вышли с чердака, оставив Роджера лежать на полу. Бобби запер дверь и положил ключ в карман. Пистолет он держал в руке.

– Я пойду первым, – сказал он. – Сейчас надо действовать наверняка и не наломать дров.

– А он с-с-странный парень, правда? – проговорил Бэджер, кивнув на запертую мансарду.

– Он умеет проигрывать, – сказала Фрэнки. Даже сейчас она не совсем освободилась от чар этого замечательного молодого человека.

Шаткая лестница вела в прихожую. Бобби перегнулся через перила и увидел телефон. Все было тихо.

– Сначала нам, пожалуй, лучше заглянуть в комнаты, – предложил он. – Не хватало еще, чтобы на нас напали с тыла.

Бэджер по очереди распахнул все двери. Из четырех спален три оказались пустыми. В четвертой на кровати лежала хрупкая фигурка.

– Это Мойра! – вскричала Фрэнки, входя.

Остальные последовали за ней. Мойра лежала как мертвая, лишь грудь ее едва заметно вздымалась.

– Она спит? – спросил Бобби.

– Я думаю, ее напичкали наркотиками, – сказала Фрэнки. Она осмотрелась. На столике у окна лежал шприц в эмалированном лотке, стояла маленькая спиртовка и валялось нечто вроде иглы для подкожного вливания морфия. – По-моему, с ней ничего страшного. Но нужно найти врача.

– Идемте вниз и позвоним, – предложил Бобби.

Они пошли в прихожую. Фрэнки побаивалась, что телефонные провода окажутся перерезанными, но ее страхи были напрасны. Они довольно легко дозвонились до полиции, но растолковать что-либо оказалось очень трудно. Местная полиция отнеслась к вызову как к шутке, но в конце концов Бобби убедил их и, переведя дух, положил трубку на рычаг. Он затребовал врача, и констебль обещал привезти. Десять минут спустя подкатила машина с инспектором, констеблем и пожилым человеком, выглядевшим как истый эскулап. Бобби и Фрэнки встретили их, наспех объяснив, в чем дело, повели на чердак. Бобби распахнул дверь и стал как вкопанный. Посреди мансарды на полу валялся клубок порванных веревок. Под разбитым слуховым окном на пододвинутой туда кровати стоял стул. Роджера Бэссингтон-ффренча и след простыл. Бобби и Фрэнки лишились дара речи.

– Кстати, о Гудини, – сказал наконец Бобби. – Должно быть, этот парень перегудинил самого Гудини. Как же, черт побери, он разрезал эти веревки?

– У него, наверное, был нож в кармане, – сказала Фрэнки.

– Даже если и так, он не мог до него добраться. Руки у него были связаны за спиной.

Инспектор кашлянул. Прежние сомнения вновь одолели его. Теперь он был пуще прежнего уверен, что над ним подшутили. Бобби и Фрэнки принялись рассказывать долгую историю, которая с каждой минутой звучала все более невероятно. Выручил их врач. Когда его повели в комнату, где лежала Мойра, он сразу же заявил, что ей ввели морфий или какой-то препарат, содержащий опиум. Он считал, что особой опасности нет и через четыре-пять часов она проснется. Доктор тут же предложил отвезти ее в хорошую местную лечебницу. Бобби и Фрэнки согласились, поскольку не знали, что еще придумать. Они сообщили инспектору свои имена и адреса, причем Фрэнки полицейский явно не поверил. Потом им разрешили покинуть «Коттедж Тюдоров», и инспектор помог молодым людям устроиться в деревенской гостинице под названием «Семь звезд».

Они с радостью разошлись по своим комнатам, поскольку чувствовали, что все смотрят на них как на преступников. Бобби и Бэджеру достался двухместный номер, а Фрэнки – крошечная комнатка с одной кроватью. Они едва успели разойтись, когда в дверь Бобби постучали. Пришла Фрэнки.

– Я кое-что вспомнила, – проговорила она. – Если этот дурак инспектор по-прежнему убежден, что мы фантазеры, я смогу доказать ему, что меня травили хлороформом.

– Правда? И как же?

– Ящик для угля, – твердо сказала Фрэнки.

Фрэнки так устала от своих похождений, что заспалась допоздна и спустилась в маленькую кофейню только в половине одиннадцатого. Бобби уже ждал ее там.

– Привет, Фрэнки, ну наконец-то!

– Не будь таким противно бодреньким, мой дорогой. – Фрэнки опустилась на стул.

– Что ты будешь есть? У них есть треска с яичницей, ветчина и буженина.

– Я съем тост со слабым чаем, – сказала Фрэнки. – Что это с тобой?

– Должно быть, последствия удара мешком с песком, – ответил Бобби. – Возможно, лопнули какие-то связки в мозгу. Я чувствую себя так, будто полон энергии и умных мыслей, и мне не терпится удрать отсюда, чтобы заняться делом.

– Ну, так почему же ты не удираешь? – вяло спросила Фрэнки.

– Я уже отлучался. Последние полчаса я провел с инспектором Хэммондом. Придется нам, Фрэнки, пока признать, что это была всего лишь шутка.

– Ах, но, Бобби…

– Я сказал «пока». Нам надо докопаться до сути этого дела. Роджер Бэссингтон-ффренч нужен нам как убийца, а не как похититель невест.

– И мы его найдем, – сказала Фрэнки, воспрянув духом.

– Вот это уже дело, – одобрительно сказал Бобби. – Выпей еще чаю.

– Как Мойра?

– Неважно. Она пришла в себя в ужасном состоянии. Нервы. Очевидно, страшно напугана. Она уехала в Лондон, в лечебницу на Квинз-Гейт. Говорит, что там она будет в большей безопасности. Тут ей было слишком страшно.

– Смелостью она никогда не отличалась, – сказала Фрэнки.

– Ну, когда по округе рыщет маньяк-убийца вроде Роджера Бэссингтон-ффренча, любой струхнет.

– Он же не ее хочет убить. Ему нужны мы.

– Вероятно, сейчас он слишком озабочен собственной судьбой, чтобы думать еще и о нас, – сказал Бобби. – Итак, Фрэнки, надо докопаться до сути. Все это дело наверняка началось со смерти и завещания Джона Сэвиджа. Там что-то нечисто. Либо завещание было поддельное, либо Сэвиджа убили, или что-то в этом роде.

– Весьма вероятно, что завещание было подделано, раз там замешан Бэссингтон-ффренч, – задумчиво сказала Фрэнки. – Он, похоже, специалист по подлогам.

– Возможно, тут и подлог, и убийство. Это надо выяснить.

Фрэнки кивнула.

– У меня остались заметки, которые я сделала, ознакомившись с завещанием. Засвидетельствовали его Роз Чадли, кухарка, и Альберт Миэр, садовник. Их, вероятно, легко найти. Есть еще и стряпчие, которые его составляли, Элфорд и Ли, весьма уважаемая фирма, по словам мистера Спрэгга.

– Правильно, отсюда мы и начнем. Пожалуй, тебе лучше заняться стряпчими. Ты сможешь вытянуть из них больше, чем я. А я поищу Роз Чадли и Альберта Миэра.

– Да, а Бэджер?

– Бэджер никогда не встает раньше ленча, за него не волнуйся.

– Надо как-то поправить его дела, – сказала Фрэнки. – В конце концов, он спас мне жизнь.

– Очень скоро они опять запутаются, – отвечал Бобби. – Да, кстати, что ты об этом думаешь? – Он протянул ей кусочек грязного картона. Эта была фотография.

– Мистер Кеймен, – сразу же сказала Фрэнки. – Где взял?

– Завалилась за телефон.

– Ну, тогда, по-моему, ясно, кто такие Темплтоны. Подожди минутку.

К ним как раз подошла официантка с тостами. Фрэнки показала ей фотографию.

– Вы не знаете, кто это? – спросила она. Официантка, склонив голову набок, посмотрела на снимок.

– Я видела этого господина, но что-то не могу вспомнить… Ах да, он жил в «Коттедже Тюдоров», мистер Темплтон. Они куда-то уехали, по-моему, за границу.

– Что он был за человек? – спросила Фрэнки.

– Право, даже и не скажу. Не так уж часто они сюда наезжали, лишь иногда по выходным, и почти не попадались на глаза. Миссис Темплтон была довольно обаятельная дама. Но они жили в «Коттедже Тюдоров» недолго, всего с полгода, а потом какой-то богатый джентльмен умер и оставил миссис Темплтон все свои деньги, и они уехали жить за границу. Правда, «Коттедж Тюдоров» они так и не продали. По-моему, они иногда сдают его на выходные. Но я не думаю, что с такими деньгами они когда-нибудь вернутся и станут жить в нем сами.

– У них ведь была кухарка по имени Роз Чадли, правда?

Но кухарки девушку, похоже, не интересовали. Вот когда богатей оставляет тебе состояние – это действительно возбуждает воображение. На вопрос Фрэнки она ответила: «Откуда же мне знать» – и ушла.

– Дело ясное, – сказала Фрэнки. – Кеймены перестали приезжать сюда, но сохранили за собой дом для удобства своей шайки.

После того как обязанности были поделены в соответствии с предложением Бобби, Фрэнки принарядилась, купив кое-что в местной лавке, и укатила на «Бентли», а Бобби отправился искать Альберта Миэра, садовника.