Агата Кристи - Тайна Голубого поезда

– Когда я писал вам…

– Из отеля «Риц»?

Пуаро усмехнулся:

– Да, да, вы правы, из отеля «Риц». Я люблю пошиковать… когда платят миллионеры.

– Русской посольство… – медленно произнесла Катарин. – Нет, не понимаю, куда вы клоните.

– Факты связаны между собой не прямо, мадемуазель. Я ходил туда за информацией. И я виделся с одним субъектом, и я угрожал ему! Да, мадемуазель, я, Эркюль Пуаро, угрожал ему.

– Полицией?

– Нет, – сухо ответил Пуаро. – Прессой, а это более серьезное оружие.

Он посмотрел на Катарин, а она чуть заметно улыбнулась ему, кивая головой.

– Вы снова превращаетесь в улитку, месье Пуаро?

– Нет, нет, я не хочу тайн. Я расскажу вам все.

Я подозревал, что этот субъект сыграл важную роль в продаже драгоценностей месье Ван Алдину. Я надавил на него, и в конце концов он все рассказал.

Я узнал, что камни были проданы при его участии, и узнал также, что в то время, как это происходило, под окнами квартиры, где совершалась сделка, появился человек. У него была крупная голова и седые волосы, но походка его была легкой и молодой.

Мысленно я дал ему имя – месье Маркиз.

– И вы приехали в Лондон, чтобы встретиться с мистером Ван Алдином?

– Не только поэтому. У меня были еще кое-какие дела. В Лондоне я встретился еще с двумя людьми: с театральным агентом и с врачом с Харлей-стрит. От них я тоже получил информацию. Сложите все, что я рассказал вам, мадемуазель, вместе, и вы поймете то, что понял я.

– Но как?

– Очень просто, мадемуазель. И я вам скажу еще кое-что. С самого начала я сомневался, что убийство и ограбление были совершены одним и тем же лицом. Я долго не был уверен…

– А теперь?

– А теперь я знаю.

Наступило молчание. Затем Катарин подняла голову, ее глаза сверкали.

– Я не так умна, как вы, месье Пуаро. Половина из того, что вы рассказали, мне совершенно непонятна. Мои идеи пришли ко мне совершенно с другого конца…

– Но так всегда и бывает, – спокойно заметил Пуаро. – Зеркало показывает правду, но все смотрят в него из разных точек.

– Может, мои идеи абсурдны, может, они никак не согласуются с вашими, но…

– Да?

– Скажите, это как-то поможет вам?

Пуаро взял протянутую ему газетную вырезку.

Прочитав ее, он мрачно кивнул.

– Как я сказал, мадемуазель, каждый смотрит в зеркало со своей точки, но ведь это то же самое зеркало, и в нем отражаются одни и те же вещи.

Катарин встала.

– Мне пора, – сказала она. – Времени осталось только, чтобы успеть на поезд. Месье Пуаро…

– Да, мадемуазель?

– Это… это не может больше так продолжаться… Я… я скоро не выдержу…

Ее голос сорвался.

Он успокаивающе погладил ее по руке.

– Будьте мужественны, мадемуазель. Не отчаивайтесь. Конец близок.

– Месье Пуаро хочет видеть вас, сэр.

– О черт! – воскликнул Ван Алдин.

Найтон сочувственно промолчал.

Ван Алдин встал с кресла и прошелся по комнате.

– Я полагаю, вы уже читали сегодняшние утренние газеты? Черт бы их побрал!

– Я заглянул в них, сэр.

– По-прежнему трезвонят?

– Боюсь, что да, сэр.

Миллионер сел, сцепив руки на затылке.

– Зачем мне это понадобилось, – простонал он. – Господи, если бы я знал… я бы никогда не стал просить этого бельгийца докопаться до правды. Я только хотел найти убийцу Руфи.

– Вы предпочли бы, чтобы ваш зять не, попал в руки закона?

– Я бы предпочел взять закон в свои руки, – вздохнул Ван Алдин.

– Не думаю, что это был бы ваш самый мудрый поступок, сэр.

– Так ты говоришь, этот тип хочет видеть меня?

– Да, мистер Ван Алдин. Он очень настаивает.

– Ну ладно. Пусть придет, если хочет.

Пуаро излучал свежесть и благодушие. Он не обращал внимания на отсутствие сердечности со стороны миллионера и беззаботно разглагольствовал на разные темы. Он приехал в Лондон, как он объяснил, навестить своего доктора. При этом он упомянул имя известного хирурга.

– Нет, нет, ничего особенного, просто пуля одного бандита – память о тех временах, когда я работал в полиции. – Он тронул свое левое плечо и слегка поморщился. – Я всегда считал, что вы везучий человек. В вас нет ничего от расхожего образа американского миллионера, страдающего расстройством пищеварения.

– Очень тронут, – сказал Ван Алдин. – Вы же знаете, что я веду очень скромную жизнь – простая еда в умеренном количестве.

– Вы иногда видитесь с мисс Грей, не так ли? – вполне невинно поинтересовался Пуаро, обращаясь к секретарю.

– Я? Да, я видел ее один или два раза, – ответил Найтон, покраснев, что было отмечено Ван Алдином с удивлением.

– Забавно, но вы не говорили мне, что видели ее, Найтон.

– Я не думал, что это может вас интересовать, сэр.

– Эта девушка мне очень нравится, – заметил Ван Алдин.

– Как жаль, что она снова похоронила себя в Сент Мэри Мед, – произнес Пуаро.

– Это очень благородно с ее стороны, – горячо возразил Найтон. – В этом мире так мало людей, способных посвятить себя заботам о сварливых старых леди, у которых никого нет на свете.

– Я умолкаю. – Глаза Пуаро блеснули. – Но мне все равно жаль. А теперь, месье, давайте перейдем к делу.

Миллионер и секретарь с изумлением посмотрели на него.

– Вы, наверное, будете шокированы и обескуражены, услышав то, что я вам скажу. А что если, месье Ван Алдин, Дерек Кеттеринг не убивал свою жену?

– Что?

– А что если, говорю я, месье Кеттеринг не убивал свою жену?

– Вы сошли с ума, месье Пуаро?

Это сказал Ван Алдин.

– Нет, – ответил. Пуаро. – Я не сумасшедший. Быть может, я эксцентричен, во всяком случае так обо мне говорят, но в своей профессии я не имею себе равных. Я спрашиваю вас, месье Ван Алдин, вы обрадуетесь или огорчитесь, если то, что я сказал вам, правда?

Ван Алдин взглянул на него.

– Естественно, я буду рад, – наконец сказал он. – Эти ваши упражнения в предположениях, они имеют под собой почву?

Пуаро посмотрел в потолок.

– Есть предположение, – спокойно произнес он, – что убийца – граф де ла Роше. Во всяком случае, я опроверг его алиби.

– Как вам это удалось?

Пуаро скромно пожал плечами.

– У меня свои методы. Немного такта, немного ума – и дело сделано.

– Но рубины! – возразил Ван Алдин. – Ведь рубины, которые были у графа, оказались фальшивыми.

– Ясно, что он мог совершить преступление только из-за рубинов. Но вы упускаете одну вещь, месье Ван Алдин. Кто-то мог опередить графа.

– Но это совершенно новая версия! – воскликнул Найтон.

– Вы и впрямь верите во всю эту дребедень, мосье Пуаро? – прорычал миллионер.

– Это не доказано, – спокойно сказал Пуаро. – Это только версия, но, и это я говорю, месье Ван Алдин, факты стоит проверить. Вы должны поехать со мной на юг Франции, и мы разберемся на месте.

– Вы действительно думаете, что мне необходимо ехать с вами?

– Думаю, это именно то, чего вы желаете, – о ветил Пуаро.

В его тоне была нота упрека, которая ускользнула от внимания присутствующих.

– Да, конечно, – согласился миллионер. – Когда вы собираетесь ехать, месье Пуаро?

– Вы сейчас очень заняты, – напомнил Найтон.

Но миллионер уже все решил и протестующим жестом отбросил все возражения.

– Думаю, это важнее, – сказал он. – Олл райт, месье Пуаро. Едем завтра. Каким поездом?

– Мы поедем, полагаю, Голубым поездом, – с улыбкой ответил Пуаро.

Поезд для миллионеров, как его иногда называли, стремительно летел вперед. У Найтона и Ван Алдина было двойное купе, соединенное общей дверью, как у Руфь Кеттеринг и ее служанки в то роковое путешествие. Купе Пуаро находилось в другом конце вагона.

Для Ван Алдина поездка была мучительной, ибо воскрешала болезненные воспоминания. Пуаро. и Найтон иногда тайком переговаривались, стараясь не тревожить его.

Однако, как только поезд замедлил ход, подъезжая к Лионскому вокзалу Парижа, Пуаро вдруг засуетился. Ван Алдин решил, что одной из задач поездки была попытка восстановить картину преступления. Пуаро сам проигрывал каждую роль. Он был служанкой, торопливо входящей в купе. Он был миссис Кеттеринг, со страхом и недоумением узнающей своего мужа. Он был Дереком Кеттерингом, обнаружившим, что его жена едет тем же поездом, что и он. Он проверял самые разные возможности, в том числе и то, как лучше спрятаться в смежном купе.

Вдруг его посетила какая-то идея. Он схватил Ван Алдина за руку.

– Mon Dieu! Об этом я и не подумал! Мы должны прервать наше путешествие в Париже. Быстрее, быстрее, давайте скорее выйдем.

Схватив саквояж, он выскочил из поезда. Недоумевающие Ван Алдин и Найтон покорно последовали за ним. Вернувшееся уважение Ван Алдина к Пуаро было вновь поколеблено. Их остановили: билеты остались у проводника, о чем все трое забыли. Объяснения Пуаро были убедительны, искренни и эмоциональны, но не произвели должного впечатления на невозмутимого служащего.