Эрл Гарднер - Спальни имеют окна

Я поймал Бертин взгляд.

— Берта, поищи какое-нибудь полотенце. Надо перевязать ему руку.

— Ничего мне не надо, — сказал Сёллерс. — Я сам о себе позабочусь. Поймай такси, Берта. Поедем в управление. Черт побери! Теперь все надо мной будут потешаться. Подумать только! Ранен… И кем? Женщиной!

— Берта, попытайся найти банное полотенце, — сказал я.

— Банное полотенце… Зачем? По-моему, носового платка вполне достаточно. Из него получится прекрасный жгут. Так что кровотечение скоро остановится и…

— Если ты не понимаешь, то мне придется говорить открытым текстом: пойди и поищи банное полотенце с пометкой мотеля «Коузи Дэлл».

— Какого черта ты сразу не сказал? — огрызнулась Берта.

— Вызовите мне такси, черт бы вас побрал! — сердился Сёллерс. — Видно, мне самому придется это сделать.

Он подошел к телефону, левой рукой набрал номер.

— Говорит полицейский сержант Фрэнк Сёллерс.

Я нахожусь на Корреандер-стрит, 226. Мне нужно такси. Сейчас же. Пришлите немедленно.

Он подождал подтверждения заказа, пробормотал что-то и бросил трубку.

Берта рыскала по дому и громко стучала дверьми.

Напуганная Клэр, исполненная сочувствия, порхала вокруг Селлерса и предлагала свою помощь.

— Мне здорово повезло, — сказал Сёллерс. — Пуля не задела костей, если не считать большой палец. У него, правда, ужасный вид. — Он обратился ко мне: — Я вас обоих привлеку к ответственности: и тебя и Берту. Берта толкнула меня, иначе я бы…

— Берта спасла тебе жизнь, — сказал я.

Он посмотрел на меня так, как будто хотел откусить мне голову.

Вдруг мы услышали тяжелый топот — это Берта бежала по коридору.

С торжествующим видом ворвалась она в комнату и разложила перед нами банное полотенце с меткой «Коузи Дэлл». Полотенце было в пятнах крови.

— А вот и мы, дружок, — сказала она. — Я нашла это в корзине с грязным бельем, в ванной. Эта женщина ужасно неосторожна… бросила полотенце в грязное белье.

— Она была уверена, — сказал я, — что никто никогда не будет искать это полотенце в ее доме. Заверни его в какую-нибудь бумагу, Берта. Но сначала чернилами проставь свои инициалы где-нибудь в уголке. Ведь придется давать показания на суде и объяснять, где оно было найдено.

— Не беспокойтесь, — сказал Сёллерс, — об уликах я позабочусь сам.

— Осторожнее, сержант, — сказал я, — не притрагивайтесь к полотенцу. На нем могут остаться следы вашей крови. А нам ваша кровь в качестве улики не нужна.

Он рассердился.

— Ни на какие твои махинации, Дональд, я больше не иду. Сейчас поедешь в главное управление. Там на тебя заведут дело. А потом я разберусь с этими женщинами.

— Ладно, — сказал я. — Только учти: газетные репортеры тебе проходу не дадут — захотят узнать подробности о твоем ранении.

— Ну и ладно. Я им расскажу.

— Не забудь: это Берта спасла тебе жизнь. Она тебя вовремя толкнула, иначе бы ты обязательно попал под пулю.

— Какого черта ты морочишь мне голову? — возмутился Селлерс. — Что ты несешь?

— Я говорю о том, что Берта спасла тебе жизнь. И если ты думаешь, что эта информация, напечатанная в газете…

— Берта не спасла мне жизнь! — завопил он. — Она меня толкнула, и я потерял равновесие. И как раз в этот момент эта мерзкая харя пульнула в меня. Берта, если ты вздумаешь еще хоть раз прикоснуться ко мне, я не посмотрю, что ты женщина, я тебе так врежу по челюсти…

— Только попробуй! — сказала Берта воинственно. — Если ты думаешь, что у тебя это получится…

— Ладно, Фрэнк, — сказал я, — раз ты занял такую жесткую позицию, давай откроем наши карты. Ты отведешь меня в полицию, а сам сядешь в глубочайшую лужу. Арестовать-то ты меня арестовал, а упрятать в тюрьму не сможешь.

— Это. ты так считаешь!

— Ну, разве что на время. Но теперь уже есть достаточно доказательств, что я не убивал. И адвокат меня, конечно, вытащит.

— Что-то я тебя не понимаю. Ты установил, что Амелия Джаспер ранена в бедро. Ну и что с того?

— Ладно. Против нее еще не возбуждено дело, но и против меня тоже… во всяком случае, сейчас…

— Ну так будет возбуждено, черт возьми!

— Нет, не будет, Фрэнк. Рассказ Амелии о том, как Люсиль меня целовала, как она взяла мое лицо в ладони и притянула к себе… — все это свидетельствует против нее. Значит, она знала, что произошло. Она наблюдала за нами со двора.

— А что, девушка действительно взяла твое лицо в ладони?

— Да.

Селлерс задумался.

— Теперь уже точно установлено, — сказал я, — что Амелия была в «Коузи Дэлл». Она пыталась подцепить на крючок Минерву Карлтон, оказавшуюся в затруднительном положении из-за того, что кто-то собрал на нее компрометирующие материалы. Таким образом, ее загнали в угол. Она не хотела, чтобы муж узнал об этом, и обратилась за помощью к Доуверу Фултону, который согласился выступить в роли ее мужа.

— Ты нам все это уже рассказывал, Дональд. Какой ты зануда!

— Но что-то там вышло не так, как было задумано, — продолжал я, не обращая внимания на реплику Фрэнка. — Наверное, случилось вот что: Фултон вытащил пистолет…

Амелия испугалась и бросилась бежать, а Сюзи — она тоже была там — набросилась на Фултона и ударила его чем-то тяжелым по голове; Фултон, ошалев от удара, нечаянно спустил курок, и пуля случайно попала в Амелию; Минерва, испуганная таким поворотом событий, тоже бросилась бежать, но Сюзи схватила пистолет, выпавший из рук Фултона, и выстрелила ей в затылок. Это усугубило ситуацию. И так как выхода не было, они прикончили Фултона и решили представить дело так, как будто бы это было двойное самоубийство, вернее убийство и самоубийство. Но им надо было отчитаться за лишний выстрел. И они придумали выход: выстрелить в сумку.

Сумка была открыта и стояла на полу. Кофта, возможно, лежала сверху. Минерва сняла с себя ровно столько одежды, сколько нужно было, чтобы показать посторонним, что она чувствует себя вполне непринужденно наедине со своим мужем.

Сначала Амелия схватила банное полотенце и перевязала ногу, чтобы остановить кровотечение. Потом она закрыла сумку, но не сразу. Лежавшая сверху кофта мешала ей, поэтому она скомкала ее и втиснула вовнутрь.

Потом Амелия и Сюзи вышли из пределы мотеля и пошли вниз по дороге. Пройдя с милю, они остановились, прострелили сумку, а выброшенную при выстреле гильзу подобрали, чтобы не оставлять вещественных доказательств. Потом они вернулись в мотель, поставили сумку на место, заперли дверь изнутри и вылезли в окно.

— Я чертовски устал от твоих бездоказательных теорий!

— Это не теория. Это быль. И я тебе рассказываю все это только потому, что намерен дать прессе такое же интервью.

— Ну давай и иди к черту!

— Это означает только одно — ты встал не с той ноги сегодня. Вместо того чтобы найти настоящего убийцу Люсиль Холлистер, ты создал неразбериху и испортил все дело. Вдобавок позволил женщине ранить себя и еще угнать служебный автомобиль. Представляешь ли ты себе, каким олухом ты будешь выглядеть? Когда будешь позировать перед фотографами, не забудь и о подписях под фотографиями. Как тебе понравится такое: «Полицейский сержант Фрэнк Селлерс ранен женщиной, угнавшей его автомобиль и скрывшейся в неизвестном направлении!»

Селлерс задумался. Очевидно, он нарисовал в своем воображении картину… и эта картина ему не понравилась…

— Еще можно все исправить, — уговаривал я. — За полчаса я тебе все объясню…

— Ладно, — сказал он устало, пусть будет по-твоему. Опять какой-нибудь безумный план… Послушаем, что на этот раз…

— Сними с меня наручники.

— Ни в коем случае.

— Давай думать вместе… Том Дэрхэм тоже был замешан в этом деле. Об этом легко догадаться, так как Минерва хотела установить его личность. Должно быть, он был посредником. Теперь же, когда оказалось, что Амелия и Сюзи замешаны не только в шантаже, но и в убийстве, они попытаются спастись бегством. Но прежде свяжутся с Томом Дэрхэмом. Им необходимо выслушать его рассказ для того, чтобы потом состряпать свою собственную, более убедительную версию, которая в дальнейшем, уже на суде, поможет им взвалить всю вину на него. Можешь не сомневаться — суд признает Тома Дэрхэма виновным в преднамеренном убийстве.

— Ты все болтаешь, болтаешь и болтаешь, — сказал Селлерс раздраженно. — Где же такси, черт бы его побрал! — И сразу же, словно таксист ждал этих слов, раздался автомобильный сигнал.

— Ладно, поднимайтесь… и в такси, все! — приказал Селлерс, с трудом поднимаясь. — Вперед, Умник! — Левой рукой он вцепился в мою руку.

— Ты, я вижу, хочешь играть в такую игру… Ну что ж, играй. Меня это не беспокоит. Но если ты захочешь вернуться в управление в служебном автомобиле да еще с двумя раскрытыми убийствами в кармане, то ты должен играть в мою игру. — Мне показалось, что хватка его несколько ослабла. — Какого черта ты вцепился в меня? — сказал я. — У тебя есть револьвер, возьми его в левую руку и стреляй, если я попытаюсь убежать. — Опять раздался автомобильный сигнал. — Сними с меня наручники, и я отведу тебя к Тому Дэрхэму… и к месту стоянки твоего автомобиля.