Агата Кристи - Зло под солнцем

Существовал ли какой-либо элемент, который мог обосновать эту гипотезу? Да. Банковский счет Арлены буквально растаял. Так куда же делись эти деньги? Они, разумеется, попали в карман Патрику. Арлена принадлежала к тем женщинам, у которых красивый молодой человек всегда может вытянуть деньги, если оставить возможность шантажа в стороне. Скрытность же не была в ее характере, поэтому я никогда серьезно не верил в то, что ее шантажировали. Тем не менее, оставался подслушанный разговор… Кстати, а кто его подслушал? Жена Патрика! Мы узнали об этом разговоре только благодаря ее показаниям. А не придумала ли она его, и если да, то зачем? И вдруг на меня нашло просветление: она придумала его, чтобы объяснить исчезновение денег Арлены.

Значит, Патрик и Кристина были замешаны в этом деле оба. У Кристины не хватало физических сил и решимости для того, чтобы совершить подобный поступок. Следовательно, убил Арлену Патрик… Но это было исключено, так как он мог дать отчет о каждой минуте времени, проведенного до того, как было обнаружено тело.

До того, как было обнаружено тело… Тело… На какие мысли наводило меня это слово? На мысли о разговоре, который мы вели несколько дней назад… Тела на пляже… Все одинаковые… Патрик Редферн и Эмили Брустер увидели лежащее тело. Тело. Но обязательно ли это было тело Арлены?… Огромная картонная шляпа скрывала ей голову…

Да, это мог быть кто-то другой… А нет, ведь у нас был в наличии труп! Труп Арлены. Так что же? Могла ли это быть Арлена, которую Патрик уговорил устроить какую-нибудь мистификацию. Эта идея сразу же пришла мне в голову, но я ее отклонил, так как она показалась мне слишком рискованной. Так какая же женщина могла согласиться помочь Редферну? Ответ на этот вопрос возник сам собой: конечно же его жена. Правда, кожа у его жены была белой… Но ведь существуют специальные растворы, от которых тело кажется загорелым. Они продаются во флаконах… в бутылках. Итак, один кусочек моей «головоломки» стал на место. Да… А потом, до того, как идти играть в теннис — ванна, чтобы смыть коричневую краску… А ножницы?.. Они нужны для того, чтобы разрезать на куски огромную картонную шляпу, громоздкий аксессуар, избавиться от которого иначе было невозможно. В спешке ножницы оказались забытыми на пляже. Это единственное, что упустили преступники.

Но где же все это время была Арлена? Об этом я имел довольно четкое представление. Уловив в гроте запах знакомых духов, я понял, что в нем побывала Розамунда Дарнли, или Арлена Маршалл. Так как это не могла быть Розамунда Дарнли, оставалась только Арлена. Она пряталась там в ожидании ухода, как она думала, посторонних.

Ситуация постепенно прояснялась. Как только Эмили Брустер уплыла на лодке, Патрик Редферн мог спокойно совершить свое преступление. Арлена была убита. Эксперт сделал заключение относительно самого позднего момента, когда убийство могло быть совершено. Несдон допустил, что Арлена умерла без четверти двенадцать, потому что ему это сказали. Тем не менее, он сделал Уэстону соответствующие оговорки.

Мне оставалось уточнить два момента. Согласно показания Линды Маршалл, у Кристины Редферн было алиби. Но на это алиби можно было положиться только в пределах времени, которое показывали часы Линды. Если бы удалось доказать, что Кристина два раза имела доступ к часам Линды, ее алиби больше не существовало бы. Я доказал это без труда. Утром Кристина оказалась одна в номере Линды и перевела часы девушки вперед. У меня было тому косвенное доказательство. Рассказывая о своей встрече с Кристиной Редферн, Линда заявила, что она боялась опоздать, но взглянув на стенные часы в холле, заметила, что она вовсе не опаздывала, так как на них было всего лишь двадцать пять минут одиннадцатого. Вторая возможность перевести часы Линды представилась Кристине, конечно же, в тот момент, когда Линда пошла купаться.

Мне оставалось еще уяснить себе момент с лестницей. Кристина всегда говорила, что она страдает головокружениями. Это было еще одна тщательно подготовленная ложь. Я вернусь к этому чуть позже…

Моя «мозаика» была закончена: все кусочки «головоломки» встали на свое место. Но к несчастью, у меня не было и следа доказательств. Я угадал все, что произошло, но выводы мои были чисто умозрительными.

Тогда мне пришла в голову следующая мысль. Это преступление было совершено с поразительной самоуверенностью. Убийца ни секунды не колебался. И я задумался над его прошлым. Возможно, это было не первое его преступление. Сам способ — удушение — соответствовал характеру Патрика, о котором я сразу же подумал, что он принадлежит к тем преступникам, которые убивают одновременно из удовольствия и из надобности. Я был уверен, что это не первое убийство. Это и побудило меня попросить Колгейта предоставить мне материал по задушевным за последние годы женщинам. Полученные мною сведения обрадовали меня. Смерть Нелли Парсонз не обязательно могла быть делом рук Патрика Редферна, но смерть Элис Корриган дала мне то, что я искал. По замыслу это было одно и то же преступление. Убийца «жонглировал» со временем, устраиваясь так, чтобы убийство казалось совершенным не до того, как оно было действительно совершено, а после: труп был найден в четверть пятого, а у мужа Элис было алиби до двадцати пяти минут пятого и позже…

Что же произошло на самом деле? Было установлено, что ожидая свою жену в таверне «Большая сосна», Корриган прогуливался около нее. На самом же деле, он со всех ног бросился бежать к тому месту, где он договорился встретиться со своей женой — в чаще леса, — убил ее и вернулся в таверну. Туристка, обнаружившая труп и сообщившая в полицию, была добропорядочной молодой женщиной, преподающей в известном колледже. Между ней и Эдвардом Корриганом не существовало никакой видимой связи. Чтобы добраться до комиссариата, ей пришлось совершить долгий путь, и эксперту удалось осмотреть труп только без четверти шесть. Как обычно и бывает в подобных случаях, он, не колеблясь, установил, что смерть наступила до того момента, когда молодая преподавательница обнаружила труп.

Мне оставалось совершить еще один эксперимент, который должен был явиться последним доказательством того, что миссис Редферн лжет. Я организовал маленькую экскурсию в Дартмур. Люди, у которых кружится голова при подъеме по скалам, чувствуют себя еще хуже, когда им приходится пройти по мостику, переброшенному через речку. Мисс Брустер, которая страдает головокружениями, посередине перехода зашаталась. Кристина же спокойно переправилась на другой берег. Эта маленькая деталь о многом говорила. Из нее можно было заключить, что если она оказалась способной солгать один раз, то она могла лгать и во всем остальном. За это время Колгейт успел показать своим коллегам из Суррея знакомую вам фотографию. Таким образом, мы пришли к выводу, что наши предложения были правильными. Далее я пошел тем путем, который мог привести нас к конкретным результатам. Дав Редферну понять, что он вне подозрений, я неожиданно обрушился на него, чтобы заставить его потерять свое самообладание. Видя, что мы знаем, кто он на самом деле, он отреагировал именно так, как я и рассчитывал!

Пуаро погладил свою еще болезненную шею и строго произнес:

— То, что я сделал, было очень опасно, но я об этом не жалею, так как мой поступок принес мне победу. Мои страдания не были напрасными.

Миссис Гарднер глубоко вздохнула.

— Мсье Пуаро, я слушала вас с восторгом! — воскликнула она. Вы добиваетесь результатов таким оригинальным способом… Я слушала вас с таким же интересом, как если бы это была лекция в институте криминалистики… Подумать только, что моток моих красных ниток и ваш разговор о солнечных ваннах сыграли такую роль в этом деле! Нет, то, что я чувствую, нельзя передать словами, и я уверена, что мистер Гарднер разделяет мое мнение. Не правда ли, Оделл?

— Да, моя дорогая.

— Мистер Гарднер тоже оказался мне полезным, — сказал Пуаро. — Мне хотелось знать, что думает о миссис Маршалл разумный человек. Поэтому я и обратился к мистеру Гарднеру.

— Неужели? И что же вы ответил, Оделл?

— Боже мой, моя дорогая! — смущенно произнес мистер Гарднер. — Ты же знаешь, что я не думал о ней ничего хорошего…

— Мужья всегда говорят это своим женам, — заявила миссис Гарднер. — Сам мсье Пуаро относился к ней довольно снисходительно, он даже говорит, что ей, бедняжке, была уготована такая участь! Но надо все-таки не забывать, что она не была женщиной из хорошего круга, а так как мистера Маршалла здесь нет, то я добавлю, что я всегда считала ее глупой. Я не раз повторяла это мистеру Гарднеру. Не правда ли, Оделл?

— Да, моя дорогая, — ответствовал мистер Гарднер.

Линда Маршалл сидела рядом с Эркюлем Пуаро на Чайкиной горе.

— Конечно, я рада тому, что осталась в живых. Но, мсье Пуаро, раз я хотела убить ее, то получается, что я вроде это и сделала.