Эрл Гарднер - Отведи удар

После десерта я предложил Мариан сигарету. Мы закурили, и я протянул ей список имен, которые выписал из газеты.

– Кто из этих людей живет сейчас в Оуквью?

Она несколько минут рассматривала список, а потом неохотно сказала:

– А вы действительно хорошо соображаете.

Я молча смотрел на нее, ожидая ответа.

Помолчав, Мариан сказала:

– Здесь пятнадцать имен. Из них в городе остались только четверо или пятеро.

– А куда девались остальные?

– Они переехали вслед за железнодорожными мастерскими. Когда здесь жил доктор Линтиг, эти люди входили в компанию «золотой молодежи». Я знала кое-кого из них. Когда дела пошли плохо, почти все разъехались. А в 1929 году у нас был еще один кризис, когда закрылась консервная фабрика.

– Вы знакомы с теми, кто остался в городе?

– Да.

– Как мне их найти?

– Отыщите имена в телефонной книге.

– А вы не можете их назвать?

– Могу. Но будет лучше, если вы получите информацию из телефонной книги.

– Понятно. – Я сложил список и сунул в карман.

Начался довольно нудный фильм, который я к тому же видел раньше. Я предложил уйти, и Мариан согласилась. По тому, как охотно она встала, я понял, что она тоже видела эту картину. Мы заказали мороженое, а потом я снова достал список.

– Может, вы все-таки покажете мне, кто из этих людей остался в городе? Просто чтобы меньше трепать телефонную книгу.

Она немного подумала, потом взяла список и подчеркнула четыре фамилии.

– Это остроумный способ розыска, – сказала она. – Но я не думаю, что он вам поможет. Вряд ли кто-нибудь в городе знает, где она находится.

– Почему вы так думаете?

– Вы же знаете, что ее не нашли, даже когда это дело было в центре внимания.

– Но это было еще до кризиса, – ответил я. – С тех пор многие вещи привлекали внимание.

Она, казалось, хотела еще что-то сказать, но промолчала.

– Сделайте одолжение, – попросил я. – Подскажите.

– Вы же мне не подсказываете.

– Если я найду миссис Линтиг, это может оказаться очень выгодно для нее. Возможно, она получит в наследство большое состояние.

– А потом еще выиграет на скачках, – рассмеялась Мариан.

Я ухмыльнулся.

– Вы можете мне объяснить, почему такая суета вокруг миссис Линтиг?

– Не знаю, – ответил я с самым равнодушным видом.

– Вы работаете на кого-то или на себя самого?

– Ну, если я смогу ее найти, то за это мне кое-что перепадет.

– А как насчет меня, – спросила Мариан, – если я ее найду?

– Если вы знаете, где она, и согласитесь поделиться информацией, то внакладе не останетесь.

– Сколько?

– Я не могу этого знать, пока не задам вам несколько вопросов. Вы знаете, где она?

– Нет, хотя хотелось бы знать. Из этого получился бы хороший материал. Вы же знаете, я собираю новости для «Блейд».

– И вам бы подняли зарплату?

– Нет, – ответила она.

– Я могу свести вас с человеком, который готов заплатить за эту информацию больше, чем ваша редакция.

– Газета ничего бы не заплатила, – заметила Мариан.

– Тогда, я уверен, мы назначили бы самую высокую цену.

– Сколько?

– Не знаю. Это надо будет выяснить. А что вы скажете насчет других?

– О ком это вы?

Я сделал вид, что удивлен.

– Ну, о тех, кто искал ее до меня.

– Наверное, зря я тогда намекнула вам насчет проторенной дорожки, – задумчиво проговорила девушка.

– Да, – ответил я. – Человеку, который сидел в редакции за перегородкой, этот намек не понравился.

Мариан перевела взгляд на большой стеклянный бокал с мороженым, в котором в былые времена наверняка подавали пиво.

– Сколько вы прожили в большом городе? – спросила она, медленно поворачивая пальцами стеклянную ножку бокала.

– Всю жизнь, – ответил я.

– И как, нравится?

– Не очень.

– А я думала, что вы в восторге от городской жизни.

– Почему?

– Быть всегда в гуще событий вместо маленького лягушачьего пруда, где вы всех знаете и каждый знает вас. А в городе у вас действительно настоящая жизнь. Вокруг тысячи и тысячи людей, неограниченные возможности заводить новых друзей и знакомых. Витрины магазинов, вечерние шоу, настоящие салоны красоты – и рестораны.

– Там есть еще уйма мошенников, – добавил я, – светофоры на каждом углу, суета и шум, а что до друзей – ну, если хотите почувствовать настоящее одиночество, попробуйте поживите в большом городе. Все друг другу чужие, и, если вы не заведете нужных знакомств, они так и останутся для вас чужими.

– Лучше уж так, – убежденно сказала она, – чем видеть изо дня в день одни и те же лица, жить в городке, который гниет заживо, где соседи знают о ваших делах больше, чем вы сами.

– А о ваших делах люди тоже знают больше, чем вы сами?

– Во всяком случае, им так кажется.

– Веселей! – сказал я. – У вас ведь есть Чарли.

– Чарли? – переспросила Мариан. – Ах да, понимаю.

– Если вы уедете в большой город, вам придется расстаться с Чарли. Не забывайте, что ему здесь нравится.

– Вы меня дурачите или серьезно пытаетесь доказать, что здесь лучше?

– Просто задаю вопросы. Как насчет того, чтобы поделиться со мной кое-какой информацией?

Она краем ложечки разломала остаток мороженого на мелкие части, а потом перемешала их, пока на дне бокала не осталось ничего, кроме жидкости.

– Давайте посмотрим, правильно ли я вас поняла, Дональд, – снова заговорила Мариан. – Вы на кого-то работаете и пытаетесь получить информацию. Если я сообщу вам что-нибудь стоящее, вы за это не заплатите – во всяком случае, пока не поговорите с кем-то.

– Верно, – сказал я.

– Тогда зачем я стану вам о чем-то рассказывать?

– Просто ради дружбы и сотрудничества.

– Послушайте. Мне не нужны деньги. Вернее, я не знаю ничего, за что стоило бы платить, но постараюсь вам помочь. Если я это сделаю, вы поможете мне найти работу в городе?

– Откровенно говоря, я не знаю, где можно устроиться. Я мог бы познакомить вас с человеком, который поможет вам.

– Если я помогу вам сейчас, вы… вы поможете мне, когда я приеду в город?

– Конечно, если смогу.

Она задумчиво помешивала ложкой остаток мороженого. Потом сказала:

– Вы просто играете со мной. Это ваша работа. Вы приехали сюда для розыска. Вы считаете, что у меня есть какая-то информация, и пытаетесь ее получить, не объясняя, зачем это вам нужно. Так?

– Правильно, – сказал я.

– Ну хорошо, – продолжала Мариан. – Тогда я буду играть с вами в ту же игру. Если я смогу у вас что-то выпытать, я это использую.

– Что ж, это справедливо.

– Только не говорите потом, что я вас не предупреждала.

– Конечно, не буду. Вы же только что предупредили меня.

– Что вы хотите узнать? – спросила она.

– Вам известно, где сейчас миссис Линтиг?

– Нет.

– В архиве вашей газеты есть ее фотографии?

– Нет.

– Вы их уже искали?

Мариан медленно кивнула. Казалось, ее больше всего сейчас интересуют остатки мороженого на дне бокала.

– Когда?

– Месяца два назад.

– Кто разыскивал ее в тот раз?

– Человек по фамилии Кросс.

– Вы, наверное, не помните его инициалов?

– Он останавливался в гостинице, так что вы их без труда узнаете.

– А что ему было нужно?

– То же, что и вам.

– Как он выглядел?

– Лет сорока, коренастый, почти совсем лысый и большой любитель сигар. Дымил все время, пока сидел у нас в редакции.

– Кто следующий?

– Молодая женщина.

– Молодая женщина?

Она кивнула.

– Кто такая?

– Она назвалась Эвелин Делл. Вам не кажется, что это звучит как фальшивка?

– Многие имена звучат фальшиво.

– Но это особенно похоже на подделку.

– Наверное, потому, что у нее и вид был фальшивый? – предположил я.

Она немного задумалась:

– Вы правы. В ней было что-то ненастоящее, не могу сказать что, но какая-то неестественность.

– Как она выглядела?

– Я думаю, вы попали в точку. Выглядела она фальшиво. Она старалась казаться шумливой и немного распутной. Но была она совсем другой. Она была тихой и очень незаметной, словно все время ходила на цыпочках. У нее была пышная фигура, и одевалась она по моде, и, уж поверьте мне, ее одежда всегда подчеркивала фигуру. Но она была чуть-чуть чересчур хорошенькая, чересчур сладкоречивая, чересчур девственная.

– А она не производила впечатление непорочной?

– Нет. Но вам следовало бы с большим почтением говорить об Эвелин Делл. Я думаю, что она родственница миссис Линтиг.

– Она так сказала?

– У меня создалось впечатление, что она ее дочь от первого брака.

– Какого же тогда возраста должна быть миссис Линтиг?

– Не такая уж старая, около пятидесяти. По-моему, Эвелин Делл была еще совсем ребенком – тайным ребенком, когда ее мать вышла за доктора Линтига.

– Значит, сейчас ей должно быть двадцать восемь или около того.

– Да, примерно. У нас никто не знал, что у миссис Линтиг была дочь.

– Здесь она останавливалась в гостинице?

– Да.

– Сколько пробыла?

– Кажется, неделю.