Рекс Стаут - Горький конец

Я остановился перед старым кирпичным особняком, выкрашенным в голубой цвет; должно быть, в нем жили еще дед и прадед Тингли. Темнокожая горничная сказала, что мистера Тингли еще нет, к ужину он не приходил и находится, скорее всего, у себя в конторе.

Что ж, похоже, сегодня удача от меня отвернулась, впрочем, крюк был небольшой, поэтому, добравшись до Двадцать шестой улицы, я свернул на запад. Подкатив к самому входу на фабрику Тингли, я приободрился: в нескольких окнах наверху горел свет. Я перебежал под дождем, обнаружил, что входная дверь не заперта, и вошел.

Холл тоже был освещен, и я шагнул к лестнице.

Впрочем, поставив ногу на первую же ступеньку, я замер как вкопанный: подняв глаза, я увидел такое, отчего у меня отвалилась челюсть. Посреди лестницы лицом ко мне стояла Эми Данкен. С белым как мел лицом и остекленевшими глазами она обеими руками цеплялась за перила, пьяно раскачиваясь из стороны в сторону.

– Держитесь! – выкрикнул я, устремляясь наверх.

Однако, прежде чем я успел до нее добраться, Эми упала. Выпустив из рук перила, она покатилась по ступенькам прямо ко мне. Я подхватил бесчувственное тело, стащил вниз и опустил на пол. Эми была без сознания, но, когда я взял ее запястье, пульс бился ровно.

Обморок, предположил я, женские штучки; но уже пару секунд спустя, заметив над ее правым ухом здоровенную шишку, я передумал.

Да, это совершенно меняло дело. Я выпрямился.

Сомнения рассеялись: Эми кто-то оглушил.

Я принялся осторожно подниматься по ступенькам, бдительно осматриваясь по сторонам в поисках злоумышленника. И в холле на верхнем этаже, и в приемной горел свет. Я громко подал голос, но мне никто не ответил. Дверь из приемной была открыта нараспашку, я вошел, преодолел уже знакомый лабиринт и прошагал по коридору до кабинета Тингли. Эта дверь тоже была распахнута настежь, внутри горел свет, но, на первый взгляд, в комнате не было ни души. Мне пришло в голову, что занавес, за которым прятался умывальник, – вполне подходящее место для засады, и я бочком пролез в кабинет, продвинулся вдоль стены, после чего вытянул шею и осторожно заглянул за занавес.

На мгновение у меня перехватило дух, а по коже пробежал мороз. На полу за драной занавеской головой к умывальнику лежал Тингли, но если его голова как-то и соединялась с телом, то только со стороны спины, которую я не видел. Спереди сочленение с телом отсутствовало.

Я сделал пару глубоких вдохов и сглотнул слюну, пытаясь привести помятые чувства в порядок.

Кровь из перерезанного горла залила пол, стекая красными язычками в многочисленные трещины выщербленных и ссохшихся от времени половых досок; я осторожно обошел вокруг и приблизился к телу со стороны головы. Присев на корточки, я совершил два открытия: на затылке Тингли багровела окровавленная шишка, и он был мертв. Выпрямившись, я сделал еще несколько ценных наблюдений:

1. В шестнадцати дюймах от стены рядом с умывальником лежало окровавленное полотенце.

2. Еще одно полотенце со следами крови свешивалось с правого края умывальника.

3. Между трупом и занавеской виднелся нож с длинным тонким лезвием и наборной черной рукояткой. Сегодня днем я видел, как девушки в цехах нарезали мясо такими же ножами.

4. На полу между передними ножками умывальника стоял торчком металлический цилиндр с цифрой 2 на верхней плоскости – пресс-папье, которое я до этого видел на столе у Тингли.

5. Немного дальше, возле самого края занавески, я заметил женскую сумочку из змеиной кожи. Ее мне уже тоже приходилось видеть – Эми Данкен приходила с ней к Вульфу.

Аккуратно обходя ручейки крови, я добрался до сумочки, затолкал ее в карман и еще раз внимательно осмотрелся. Трогать я ничего не стал, но кто-то уже успел здесь покопаться. Один из выдвижных ящиков письменного стола находился на полу. Дверца огромного сейфа была распахнута. Вещи на полках были перерыты и разбросаны в беспорядке. Фетровая шляпа Тингли висела на крючке слева от стола, а вот пальто кучей громоздилось на полу.

Я взглянул на часы. Стрелки показывали двадцать Две минуты девятого. Я, конечно, предпочел бы задержаться и провести более тщательный осмотр, но опасался, что Эми Данкен может прийти в себя и дать деру…

Этого не случилось. Когда я спустился в нижний холл, Эми лежала на полу в прежней позе. Я снова пощупал ее пульс, застегнул пуговицы на пальто, убедился, что шляпка держится, и поднял девушку на руки.

Толкнув ногой дверь, я осторожно выбрался наружу, спустился с крыльца, подошел к машине и с минуту постоял, не выпуская Эми из рук, в надежде, что холодный дождь приведет ее в чувство. В следующий миг едва не пришлось приводить в чувство меня самого.

Кто-то хлестко ударил меня сзади по скуле.

Колени у меня подогнулись – не от удара, а чтобы избавиться от Эми. Опустив ее на асфальт, я вскочил и тут же резво отпрянул в сторону, уклоняясь от нападения. Мой противник, не устояв на ногах, пошатнулся, и я, сделав ложный выпад левой, на который он попался, правой нанес ему сильный удар снизу под подбородок.

Супостат рухнул как подкошенный и больше не шевелился. Я взбежал по ступенькам, закрыл дверь, вернулся к машине, отпер заднюю дверцу, затащил Эми внутрь, уложил на сиденье и тут же развернулся – мой неведомый противник ожил и принялся истошно голосить, призывая на помощь и одновременно требуя полицию. Судя по всему, в боевых искусствах он разбирался примерно так же, как я в нырянии за жемчугом, – я развернул его, заломил руки за спину и рявкнул в самое ухо:

– Еще один вопль, и вам конец! Будьте паинькой – и останетесь в живых.

Убедившись, что оружия при нем нет, я ослабил хватку. Незнакомец послушно молчал, и я решил, что можно его выпустить. Я приказал:

– Откройте дверцу…

Я имел в виду переднюю дверцу, но он, прежде чем я успел ему помешать, устремился к задней, наполовину забрался внутрь и заблеял, как козел:

– Эми! Господи, она… Эми…

Я ухватил его за плечо, рывком выдернул наружу, словно морковку из грядки, и распахнул перед ним переднюю дверцу машины.

– Она жива, – сказал я, – а вот вам я этого не обещаю. Залезайте и ложитесь на пол. Я везу ее к врачу, а вы едете со мной.

Он повиновался. Я затолкал его между сиденьем и приборным щитком, переполз на сиденье водителя, захлопнул дверцу и запустил двигатель. Две минуты спустя мы уже катили по Тридцать пятой улице, а еще через две я лихо притормозил перед входом в особняк Вульфа. Незадачливого противника я выпустил подышать.

– Порядок действий такой, – пояснил я. – Я ее понесу, а вы подниметесь передо мной. Если попробуете задать стрекача, я брошу ее на асфальт…

Он кинул на меня грустный взгляд.

– Не беспокойтесь, я не сбегу.

– О'кей. Тогда приступаем.

Он помог мне извлечь все еще не пришедшую в себя Эми из машины и хотел даже сам понести ее, но я велел ему подняться на крыльцо и позвонить в дверь.

Дверь открыл Вульф, собственной персоной. Увидев незнакомца, он преградил ему путь своей колоссальной тушей, но, заметив за его спиной меня, отступил и позволил нам войти.

Незнакомец проблеял:

– Вы доктор…

– Замолчите! – оборвал я. Глядя на Вульфа, я лишний раз убедился, насколько заслуженна его репутация человека, которого невозможно застать врасплох. – Вы, должно быть, узнали мисс Данкен, – сказал я. – Ее ударили по голове. Позвоните, пожалуйста, доктору Волмеру. Я отнесу ее в Южную комнату.

Я прошагал к лифту; незнакомец плелся за мной как побитая собака. В Южной комнате, что на третьем этаже, мы совместными усилиями уложили девушку на кровать и накрыли пледом.

Неведомый заступник остался караулить возле постели и сидел там до самого прихода доктора Волмера.

Пощупав пульс и приподняв веки бесчувственной Эми, док сказал, что до отпевания еще далеко, но наше присутствие пока не требуется. Я кивком пригласил недавнего противника выйти со мной. Тот послушался, но уже в холле сказал, что никуда не уйдет и останется дежурить под дверью, пока врач не приведет Эми в чувство.

– Послушайте, – вздохнул я, – вы должны научиться смотреть фактам в глаза. Вы отлично знаете, что мне ничего не стоит сбросить вас с лестницы. Тогда на руках у доктора окажутся уже два пациента. Шагом марш!

Он заскрипел зубами, но повиновался. Я спустился следом за ним и препроводил строптивца в кабинет.

Вульф с невозмутимым видом громоздился за столом, но, увидев нас, принялся скрести подбородок – это означало, что внутри он весь кипит.

– Садитесь, – сказал я незнакомцу. – Перед вами мистер Ниро Вульф. А вас как зовут?

– Не ваше дело! – огрызнулся он! – Это самое возмутительное…

Вы правы. Раз вы напали на меня сзади, то, должно быть, прятались в здании. Верно?

– И это вас не касается!

– Ошибаетесь, приятель. Но я попробую еще разок. Почему вы убили Артура Тингли?