Рекс Стаут - Горький конец

Вошел Вульф, и Эми приподняла голову.

– Ой, здравствуйте, – пропищала она.

– Добрый вечер, мисс Данкен, – вежливо произнес он. – Вам очень больно?

– Нет… Хотя… голова гудит.

– Могу представить. Вы понимаете слова?

– Да… Но я не понимаю…

– Пожалуйста, выслушайте меня. Сегодня днем вы не говорили о том, что вечером собираетесь посетить своего дядю. Тем не менее в семь часов вы поехали к нему. Почему?

– Он позвонил… и попросил, чтобы я пришла. Вскоре после того, как я вернулась с работы.

– Зачем? Он не сказал – зачем?

– Он сказал, что это касается Фила. Моего кузена. – Эми попыталась повернуть голову, и с ее уст слетел стон. – Больше говорить он не захотел.

– А потом, когда вы приехали? Что он сказал?

– Он не… О-оо!

– Прошу вас, осторожней, – вмешался доктор Волмер.

– Все в порядке, – промолвила Эми. – Никаких обмороков больше не будет. Но стоит мне закрыть глаза, и я это вижу. Дверь его кабинета была открыта, и внутри горел свет, но дяди там не было. То есть я хочу сказать… я его не увидела. И я вошла.

– Продолжайте.

– Это все, что я помню. Потом что-то случилось с моей головой. Как будто нечто тяжелое придавливало ее к полу. Я попыталась приподняться, и вот тут увидела его… – Эми поморщилась. – Моего дядю… в луже крови…

– Постарайтесь не волноваться. А что случилось потом?

– Ничего. Я больше ничего не помню.

– Вы видели кого-нибудь, когда поднялись? Или чего-нибудь слышали?

– Нет. Думаю, что нет… Я… я не уверена.

– Прошу прощения, – вмешался я. – В дверь звонят. Если это блюстители порядка – попросить их предъявить ордер?

– Нет. – Вульф кинул на меня хмурый взгляд. – Отведи их в кабинет… Постой. Доктор Волмер, если эта молодая особа не должна передвигаться, то, наверное, жестоко и бесчеловечно заставлять ее отвечать на их вопросы. Вы согласны?

– Да.

– Хорошо… Мисс Данкен, если сюда заглянет не в меру любопытный полицейский, закройте глаза и постанывайте. Сможете?

– Да. Но…

– Никаких но. Не переиграйте, но и не разговаривайте. – Он шагнул к двери. – Пойдемте, джентльмены.

Когда мы спустились, я дождался, пока остальные зайдут в кабинет, и лишь тогда пошел открывать. Я не поверил своим глазам: передо мной стоял не какой-нибудь завалящий лейтенант, но сам инспектор Кремер – собственной персоной. Он грубо протиснулся мимо меня в прихожую, а за ним по пятам ввалились двое сыщиков. Вместо приветствия он только неучтиво обронил, что я якобы не слишком спешил открывать дверь, и протопал к кабинету. Мне пришлось запирать дверь, поэтому в кабинет я вошел последним.

Кремера, похоже, мучил приступ подагры. Во всяком случае, увидев меня, он рявкнул, как ржавая гаубица:

– Что ты делал на Двадцать шестой улице?

Я возвел глаза на босса. Вульф пробормотал:

– У него дурное настроение, Арчи. Придется его ублажить.

– Я вам покажу «ублажить»! В котором часу ты туда приехал?

Я прикинулся задумчивым.

– Так, сейчас посмотрим…

– Прекрати фиглярничать! Ты отлично знаешь, что у тебя все всегда по минутам расписано.

– Да, сэр, – смиренно произнес я. – Прибыл в восемь ноль восемь. Убыл в восемь двадцать четыре.

– Ага, ты признаешь это!

– Признаю? Да я горжусь этим! Потрясающе быстро сработано.

– Угу. – Если бы взгляды могли убивать, я бы уже корчился на смертном одре. – А Вульф позвонил отсюда в пять минут десятого! И ты не видел телефона на столе у Тингли? Я тебя предупреждал, Гудвин, пеняй на себя. Теперь выкладывай! Живо!

Не получив никаких сигналов от Вульфа, я выложил Кремеру все без утайки, включая сведения о своих действиях и передвижениях; умолчал я разве что о нескольких мелочах из бесед с Клиффом и Эми. Сколько я ни откровенничал, Кремер приветливее не становился.

Когда я закончил, он процедил:

– Стало быть, ты находился в одной комнате с трупом, в двух шагах от телефона, и не воспользовался им… Где эта женщина?

– Наверху, в постели.

– Ладно, проверим ее. Доил, останешься здесь с мистером Клиффом. Фостер, за мной… В чем дело?

Доктор Волмер преградил им путь. Голос его прозвучал неумолимо:

– Мисс Данкен не следует беспокоить. Говорю вам это как ее врач.

– Надо думать, – Кремер смерил его взглядом. – Я все-таки взгляну на нее. Пойдем, Фостер.

Доктор Волмер сам возглавил шествие, сопровождая стражей закона. Вульф тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Вскоре по лестнице загромыхали шаги, и в кабинет вошли Кремер с Волмером. Глаза Вульфа открылись.

– Она притворяется, – с места в карьер заявил Кремер. – Это ясно как пить дать. Я вызову полицейского врача.

– Доктор Волмер, – спокойно ответил Вульф, – весьма квалифицированный и опытный специалист.

– Угу, я знаю. И ваш приятель. Я пошлю за полицейским специалистом. И прихвачу с собой Гудвина с Волмером.

– А где ваш человек, который уходил с вами?

– Наверху. Дежурит на стуле перед комнатой мисс Данкен. Он там и останется. И никому, кроме врача, не позволено входить туда.

Туша Вульфа внезапно приняла вертикальное положение.

– Это мой дом, мистер Кремер, – ледяным тоном произнес он, – и я не позволю вам использовать его, чтобы измываться над ни в чем не повинными и ранеными женщинами. Ваш человек не смеет там оставаться!

– Попробуйте его вышвырнуть, – хмуро посоветовал Кремер. – В следующий раз, когда Гудвин обнаружит труп с отрезанной головой, возможно, он уведомит нас в тот же день… Эй вы, идите за мной…

На следующее утро гостей у нас уже не осталось, но зато мы приобрели клиента. Поскольку в полиции меня продержали до трех часов ночи, от недостатка сна я был настроен сварливо. Фриц уже суетился на кухне, но был еще слаб. Вульф, вне себя от злости, кипел, как огнедышащий вулкан, и брызгал желчью. Он слегка потешил свое самолюбие, отказавшись впустить в дом полицейского врача накануне вечером, но зато утром Кремер отыгрался сполна, заявившись уже в восемь с ордером на арест Эми Данкен как важного свидетеля.

Девушку увезли, а Вульфу оставалось только скрежетать зубами в бессильной ярости. Вот почему, когда я вошел и сказал ему, громоздившемуся в постели с чашкой утреннего шоколада и пышащему злобой, что в полицейском участке Леонард Клифф уплатил мне задаток, став таким образом нашим клиентом, Вульф даже бровью не повел. К работе он приступил, ни на йоту не отойдя от выработанной годами привычки:

– Мистер Гатри Джадд должен быть у меня к одиннадцати.

Спустившись в кабинет, я сел за пишущую машинку и отстукал, как мне показалось, весьма изящную и остроумную визитную карточку:

«Мистер Джадд!

С уважением предлагаю Вашему вниманию расписание событий, имевших место вчера вечером в здании компании Тингли:

7.05 – приходит Эми Данкен; ее бьют по голове.

7.30 – приезжает Гатри Джадд.

7.35 – уезжает Гатри Джадд.

8.08 – прихожу я, застаю Тингли мертвым.

Могу я обсудить это с Вами?

В начале десятого я позвонил в его контору, но разговаривать со мной никто не пожелал – даже о погоде, которая, кстати, стояла замечательная, – поэтому мне пришлось запрыгнуть в «родстер» и поехать туда.

После того как надменная регистраторша снизошла до того, чтобы кому-то позвонить, а хорек с прилизанными волосами убедился, что я не Аль Каноне, конверт у меня взяли. Потом я сидел и ждал, пока совершенно квадратный амбал, по виду бывший боксер-профессионал, не сопроводил меня по веренице коридоров и не ввел в комнату размерами с поле для гольфа. Пока я пересекал добрый гектар мягкого пушистого ковра, приближаясь к широченному письменному столу, на котором лежала одна лишь газета и за которым сидел уже знакомый мне человек, амбал держался чуть сзади и справа от меня. На лице сидящего застыло то высокомерно-колючее выражение, которое накануне и побудило меня намалевать жирный крест на его машине.

Он держал мою карточку за уголок самыми кончиками пальцев, словно опасаясь подцепить от нее заразу.

– Какая наглость, – процедил он тоном, выработанным, должно быть, с самого детства – если, конечно, оно у него было. – Я хотел только взглянуть на вас. Выведи его, Эйкен.

Я ухмыльнулся.

– Жаль, мелок свой дома оставил. Но вам деваться некуда. Не хотите поболтать со мной, придется держать ответ перед полицией…

– Ха! Меня уже уведомили о нелепых и заведомо ложных показаниях, сделанных мистером Клиффом. Кроме того, меня только что предупредили по телефону, что вы за птица. Если не перестанете меня беспокоить, я засажу вас в тюрьму. Эйкен, выведи его.

Экс-молотобоец ухватил меня за рукав. Я решил, что на сей раз не стану размазывать его по ковру, и, величаво ступая, покинул негостеприимный кабинет.