Рекс Стаут - Где Цезарь кровью истекал

— Выпусти его, Арчи, — сказал Вульф, не открывая глаза.

Я не шелохнулся. Я знал, что он подвержен романтическим порывам, и думал, что, поразмыслив немного, он преодолеет приступ сентиментальности и возьмёт свои слова обратно. Но несколько мгновений спустя он рявкнул:

— Чего ты ждёшь?

Я распахнул дверь. Мак-Миллан вышел тяжёлой, твёрдой поступью. Я повернулся к Вульфу и съехидничал:

— Так вы не только предсказываете судьбы, но и читаете чужие мысли. Занятно будет…

— Замолчи.

Я остановился в дверном проёме и прислушался, ожидая услышать хлопок выстрела или шум заводящегося мотора. Но вскоре я услышал знакомый топот вверх по лестнице. Мак-Миллан вошёл в комнату, не удостоив меня взглядом. Он подошёл к Ниро Вульфу, что-то ему вручил и сел на прежнее место.

— Вот что я хотел вам показать. — Он запыхался, но старался не подавать вида. — Этим я убил Букингема. — Он взглянул на меня. — У меня нет ни карандаша, ни блокнота. Если позволите, я воспользуюсь вашими…

Вульф разглядывал шприц, который осторожно держал большим и указательным пальцами. Затем перевёл взгляд на Мак-Миллана:

— Бациллы сибирской язвы?

— Да. Пять кубических сантиметров. Я сам приготовил культуру из сердца Цезаря в то памятное утро, когда обнаружил его мёртвым. Мне здорово досталось за то, что я прикасался к телу, но… — Он пожал плечами. — В тот миг мне и в голову не приходило выдать Букингема за Цезаря. Я плохо соображал, что делаю. Думал только, что придётся принять его самому — яд из сердца моего Цезаря… Осторожней со шприцем. Правда, он пуст, но на конце иглы может остаться какая-нибудь капелька, хотя я только что протёр её.

— Сибирская язва смертельна для человека?

— Да. Всё зависит от того, как произошло заражение. В моём случае смерть наступит минут через двадцать, потому что я впрыснул больше двух кубиков себе в вену. — Он прикоснулся пальцем к левому предплечью. — Прямо в вену. Букингему хватило половины этой дозы. Дайте побыстрее блокнот.

Я вынул блокнот, выдрал листочки с художествами Вульфа и протянул Мак-Миллану вместе с авторучкой. Он попробовал, как пишет перо.

— Может, продиктуете? — спросил он Вульфа.

— Нет. Изложите своими словами. Только покороче. Вы уверены насчёт сибирской язвы?

— Да. Хороший скотовод разбирается в таких делах.

Вульф вздохнул и закрыл глаза.

Я сидел и наблюдал, как движется перо по бумаге. Видимо, он не умел быстро писать. Несколько минут слышалось только слабое поскрипывание. Затем он спросил, не поднимая головы:

— Как пишется «бессознательный»? Я не слишком силён в правописании.

Вульф продиктовал по буквам.

Я следил, как перо выводит новые каракули на бумаге. Пистолет оттягивал мне карман, и я переложил его в кобуру, не отрывая взгляда от пера. Вульф сидел с прикрытыми глазами, как мраморное изваяние.

С тех пор минуло два месяца.

Вчера я сидел в конторе и перепечатывал из записной книжки отчёт о деле Крэмптона-Гора, продиктованный Вульфом, когда зазвонил телефон. Трубку поднял Вульф, который раскинулся за столом в своём необъятном кресле и по непонятной причине не наливал себе пиво. Секунду спустя он невнятно хрюкнул, потом пробормотал:

— Ей нужен Эскамильо.

Я снял параллельную трубку.

— Привет, куколка. Я занят.

— Ты вечно занят. — В голосе угадывался решительный настрой. — Выслушай меня. Ты, конечно, не знаешь, точнее, тебе плевать, что мне нет дела до моей корреспонденции, которую я бегло просматриваю только затем, чтобы убедиться, что ты в очередной раз мне не написал. Но только что я обнаружила, что получила приглашение на свадьбу Нэнси и Джимми, которая состоится завтра. Я знаю, что ты тоже приглашён. Поедем вместе. Ты можешь надеть…

— Остановись! Остановись и отдышись! Никаких свадеб. Свадьбы — это варварские пережитки… первобытного прошлого. Я даже на свою собственную не пойду.

— Да, от тебя всего можно ожидать. Пожалуй, за нитку искусственного жемчуга я бы сама за тебя вышла. Но эта свадьба ожидается забавной. Будут старики Пратт и Осгуд, и любой желающий сможет посмотреть, как они жмут друг другу руки. А потом сможешь выпить со мной коктейль и поужинать.

— Мой пульс спокоен.

— Поцелуй меня.

— Всё равно спокоен.

— Я куплю тебе стеклянные шарики, духовое ружьё, роликовые коньки…

— Нет. Ты всё сказала?

— Я не видела тебя целую вечность.

— О'кей. Слушай, что я собираюсь делать. Завтра в девять вечера я иду в «Стрэнд» посмотреть, как Грилиф обыграет Болдуина на бильярде. Если обещаешь сидеть смирно и не жевать резинку, могу взять тебя с собой.

— По мне что бильярд, что бейсбол… Я согласна. Приходи ко мне вечером, поужинаем вдвоём.

— Нет уж. Я поужинаю дома с моим владыкой. Итак, жду тебя в вестибюле «Стрэнда» в восемь сорок пять.

— Но там так людно…

— Я сгораю от желания появиться с тобой на людях.

— Восемь сорок пять, завтра?

— Точно.

Я повесил трубку и вернулся к пишущей машинке. Раздался голос Вульфа:

— Арчи!

— Да, сэр?

— Достань словарь и посмотри значения слова «кокетство».

Я пропустил эту жалкую реплику мимо ушей и перешёл к шестнадцатому пункту отчёта.

Some Buried Caesar, by Rex Stout. Роман, 1938 год. Перевод с английского А. Санин, Ю. Смирнов. Другие названия: Смерть Цезаря; Усопший Цезарь.

Из поэмы «Рубайят Омара Хайяма» Эдварда Фицджеральда. Пер. О. Румера.

Эскамильо — тореадор из оперы Бизе «Кармен».

Бибе, Чарлз Вильям (1877–1962), американский натуралист и писатель. В 1934 году спустился в батискафе на глубину 1 километра.

Ignoratio elenchi (лат.) — ошибка в доказательстве, когда доказывается (опровергается) не то, что следует.

Petitio principii (лат.) — вывод из недоказанного.

Эринии (греч. мифология) — богини мщения, кары и проклятия.

Дайм — десятицентовая монета.