Мейбл Сили - Широко закрытые глаза

Толстые, тяжелые стопки банкнот. Чистые, новые купюры. Я достала эти пачки – и в тоже мгновение на меня набросился какой-то человек и начал со мной бороться.

Я тоже боролась. Я сопротивлялась отчаянно, потому что знала: это то самое! Это были те самые руки, которые схватили меня в ночь после смерти миссис Гэр. Это был тот самый человек, который явился к моей постели и хлороформировал меня! Это была смерть – смерть, которой до сих пор мне удавалось избежать!

Я пыталась подняться, пыталась разглядеть атаковавшую меня фигуру, но рука, обхватившая мое горло, ещё сильнее прижала меня вниз. Я пробовала закричать, но другая рука зажала мне рот. Я пыталась произвести какой-то шум, чтобы подать сигнал опасности остальным жильцам дома, но была поставлена на колени и не имела возможности пошевелиться. Я отчаянно пыталась сохранить равновесие, так как мой противник намеревался сбросить меня с лестницы, что повлекло бы мою верную смерть. Я защищалась изо всех своих ещё оставшихся сил, но была слишком слаба и после нескольких ужасных секунд яростной борьбы упала навзничь вниз. Но я знала, что и мой противник упал вместе со мной. Я ударилась головой и лишилась чувств. Когда я снова пришла в сознание, мне представилось, будто над какой-то сценой поднялся занавес, и на этой сцене сама собою разыгрывается жестокая борьба. Я слышала шаги, кряхтенье, стоны, затем голос Ходжа:

– Присмотрите за Гвинни!

Борющиеся теперь несколько отдалились от меня. Я попыталась повернуть голову в сторону и увидела чью-то руку. Чья же это могла быть рука? Она безжизненно лежала под моей головой. Едва ли это могла быть моя собственная рука! Разве она могла оказаться в таком положении? Подо мной был цементный пол. Значит я лежала в подвале. Постепенно ситуация прояснялась. Надо мной висела электрическая лампочка – следовательно я лежала возле лестницы. Борьба происходила вблизи бойлерной. Я тревожно посмотрела в ту сторону. Там ожесточенно дрались трое мужчин. Они нападали, отступали, снова атаковали. Одним из них был Ходж! Волосы в беспорядке свисали ему на лицо, лоб был окровавлен. Неужели он и был убийцей? Но ведь это он кричал: Присмотрите за Гвинни!

Трое мужчин боролись между собой! Двое против одного? Или это три враждующих группировки? Я вспомнила о деньгах, разбросанных на ступеньках лестницы. Так вот, значит, в чем дело! Они боролись за эти деньги. Я все ещё ломала над этим свою гудевшую голову, когда один из этих мужчин упал на пол. Я не могла определить, кто это был. Ходж быстро подскочил ко мне и крикнул:

– Не спускайте с него глаз. Мне нужно наверх – позвонить Штрому и вызвать врача! И я должен отнести наверх Гвинни!

Он легко поднял меня и понес вверх по лестнице. Рука, которую я заметила у себя под головой, двигалась вместе со мной. Значит, это все-таки была моя рука. Но об этом я в настоящий момент не могла долго думать. Меня все ещё занимала та группа боровшихся возле бойлерной. Пока Ходж нес меня наверх, я, правда, обнаружила ещё кое-что: деньги! Везде валялись деньги…

Моя рука болела не очень сильно, или у меня просто не было времени задуматься над этим! Ходж, отдавая распоряжения, влил мне в рот какую-то жидкость. Но, когда пришел врач и дотронулся до моей руки, я тут же лишилась сознания от боли!

Ненадолго приходя время от времени в себя, я убеждалась в том, что весь мир сошел с ума! Я находилась в какой – то постели – но эта постель куда-то уезжала! Потом я опять оказывалась в этой постели, и она поднималась вверх! Внезапно мне в лицо ударил яркий белый свет, и кто-то быстро прикрыл мне чем-то глаза. А воздух, которым я дышала, был сладковатый, противный, удушливый. Потом я снова была в постели, и при каждом моем движении в меня вонзалась сотня острых ножей! В конце концов я поняла, что нахожусь в больнице!

Я была так забинтована, что едва могла пошевелиться, но если бы даже и смогла, в этом не было никакой необходимости! Я даже попробовала шевельнуть мизинцем, но немедленно отказалась от этого. У моей постели стояла медсестра.

– Хелло! – сказала я.

– Доброе утро! – сказал она с обычной веселостью, свойственной больничным медсестрам. – Как у нас сегодня дела?

– Что, собственно говоря, со мной произошло?

– У вас несколько несложных переломов.

– А кто напал на меня?

– Пожалуйста, никаких вопросов! Вы должны вести себя тихо и спокойно.

Больше и ничего не смогла от неё добиться.

В течение всего дня я поминутно засыпала, вновь просыпалась и задавала вопросы, на которые мне никто не отвечал. Я спрашивала сестру, врача, уборщицу, которая приходила, чтобы навести порядок, ассистентов и, наконец Ходжа Кистлера. Он пришел во второй половине дня, и я даже попыталась окончательно проснуться.

– Ты его поймал?

– Да, на этот раз мы его, действительно, схватили! Теперь тебя, наконец, оставят в покое!

– Кто это был?

– Тебе нельзя волноваться!

– Я волнуюсь только из-за того, что никто не дает мне вразумительного ответа! Он взял эти деньги? Я ведь нашла так много денег. Они были спрятаны внутри одной из лестничных ступеней. Кто это был? Халлоран?

– Пациентка слишком возбуждена, – сказала медсестра. – Будет лучше, если вы сейчас уйдете.

И с этими словами она выпроводила Ходжа из палаты.

Я метнула в неё яростный взгляд одним незабинтованным глазом.

– Завтра – завтра вы все узнаете, – сказала она успокаивающим тоном. – Завтра мистер Кистлер сможет все вам рассказать.

На следующий день, в три часа пополудни, Кистлер появился опять.

– Итак, похоже, что ты выживешь! – ухмыляясь сказал он.

– Разве кто-нибудь в этом сомневался?

– Я был не совсем уверен, так как на этот раз тебе повредили не только голову, которая так крепка, что с тобой ничего не может случиться.

Я оставила без внимания его поддразнивания.

– Кто это был? – настойчиво спросила я.

– Ты, в самом деле, этого не знаешь?

– Конечно, я не знаю этого! И, если ты мне немедленно не скажешь, я сейчас же переломаю себе ещё несколько костей.

– Так что же ты увидела на верхней ступеньке?

– Деньги!

– И больше ничего?

– Нет!

– Тогда, значит эти деньги вынула не ты?

– Не все. Я подняла крышку этой ступени и вынула сначала тряпье и газеты – а затем увидела это. Пачки, куча денег! Я достала только несколько пачек. А затем на меня напали. Кроме того, я ведь стояла нагнувшись.

– Нечто в этом роде я и предполагал. Когда я пришел, он стоял, склонившись над тобой. Он утверждал, что услышал, как ты упала, и прибежал вниз, чтобы тебе помочь. Но он держал в руках пачку банкнот, а когда я увидел свисающую из его кармана черную шаль, все понял.

– Он… его… он – кто? Ты сведешь меня с ума!

– Это совершенно не входит в мои планы. Я просто считая, что ты должна знать все драматические последствия. Ведь все это время ты была права – там были ещё спрятанные деньги! Но было и кое-что ещё – не обнаруженная ранее ещё одна связь с делом Либерри. И это последнее звено в цепи было спрятано вместе с деньгами в лестничной ступени.

Так я лежала и, не имея возможности пошевелиться, вынуждена была терпеливо переносить эту пытку!

– Так расскажи же мне, в конце концов, все! Или покажи мне это последнее связующее звено в деле Либерри! – отчаянно наступала я.

– Спокойно, спокойно! Это момент, достойный внимания! Я взял этот документ на время у Штрома и, если он пропадет, я, вероятно, попаду на электрический стул! – Ходж полез в карман, продолжая говорить: – Эта бумага, содержавшая тяжелые обвинения, подписана убийцей миссис Гэр, который трижды покушался и на тебя.

Он поднес к моим глазам старый, измятый, пожелтевший лист бумаги, но котором выцветшими чернилами было написано:

«Я признаюсь в том, что доставил Розу Либерри к миссис Гэр. Она заходила в аптеку, где я торговал содовой, и заказала прохладительный напиток, в который я подмешал некое средство. Я считал эту девушку отличной добычей для миссис Гэр. Этот метод я применял ко всем девушкам, которых доставлял в игорный и питейный притон миссис Гэр. За эту услугу миссис Гэр заплатила мне двадцать пять долларов».

Это было все, кроме подписи. Я знала её, ещё не успев прочитать:

«Чарльз Баффингэм.»

Только на следующий день мне довелось услышать все подробности. Это был день, когда меня покинула прикрепленная ко мне персонально медсестра, и я была передана под обычную опеку медицинского персонала больницы. Между прочим, мой врач даже рассказал мне, сколько всего у меня было переломов. Оказывается, у меня была сломана ключица и три перелома рук в разных местах. Кроме того, я ещё получила легкое сотрясение мозга и многочисленные синяки. Больше ничего.

Мне, конечно, не терпелось узнать все подробности, и я забросала Ходжа, явившегося ровно в три часа пополудни, сотней вопросов. Прежде всего, он поделился со мной новостью о том, что сегодня среда, и я нашла очень любезным с его стороны, что он среди недели выбрал время, чтобы посетить меня.